Последняя Арена 9
Шрифт:
Сейчас проходил этап, который я бы назвал как «испытание терпением». Игроки, которые смогли абстрагироваться и которые додумались не оставлять за спиной живого врага, легко доживут до пятой волны. Других же ожидает пребывание в Великом Ничто.
Всё началось с того, что нас парализовало, а броня скрылась в инвентарях. Голые тела попадали, но никаких повреждений нам это не нанесло. Даже если кто-то в этот момент полз по скалам, плескался в водах Большого Соленого озера или валялся на последнем издыхании, уверен, относительное бессмертие защитило от смерти.
Эх, повезло же тем, кто по каким-то причинам оказался без сознания,
Головастики — черт бы их побрал! — подползли к недвижимым телам, а дальше началось нечто мерзкое: такое, о чем хочется забыть. Склизкие существа просачивались внутрь наших организмов. Я ощущал отвратительное шевеление их хвостиков повсюду: во всех внутренних органах, в сосудах, под кожей. Боли не было, но это и неудивительно: если десяток существ размером в сантиметр будет ползать в мозгах, то это гарантированная смерть. Однако относительное бессмертие не давало нам умереть. Оставалось только гнусное чувство, от которого невозможно было избавиться, а раз так, то придётся терпеть.
Услужливое предложение системы о своём обнулении я игнорировал. Даже мысли не возникало нажимать на подтверждение, но что-то мне подсказывало, что менее закалeнные игроки, которые не привыкли к трудностям, польстятся на эту уловку.
Спустя пятнадцать минут — правда, не без труда — удалось полностью расслабиться. Если ничего не могу изменить, то что толку лишний раз напрягаться? Да и, возможно, этот момент — чуть ли не единственное время, когда игрокам, которые додумались заранее зачистить мобов, ничего не угрожает.
Уж не знаю, от стальных нервов это произошло или включились естественные защиты психики, но я попросту заснул.
В кои-то веки видел сны, но назвать их приятными и язык не повернется: то я был трупом, которого пожирали черви, то червём, пожирающим трупы. В общем, нормально поспать не удалось, но хотя бы убил на это занятие пару часов — и то хорошо.
Предложение о смерти пошло рябью, а через мгновение оно изменилось на привычную надпись:
Внимание!
В начале каждой волны (5 / 10) с вас будет сниматься один знак силы (используйте свободный минерал или выберите ячейку: скорость — 9, время — 14, расстояние — 41, длина потока — 2) и одно очко характеристик (используйте свободный распределяемый балл или выберите параметр: целостность — 23, мощь — 27, арканум — 24, хаотический гриндер — 30, перцепция — 24).
Удаление произойдёт мгновенно.
В случае отказа от выбора вы будете обнулены.
Интерфейс вернулся. Я тут же активировал стихийную свободу и облачился в доспех. Оценил обстановку, пытаясь выявить опасность — пока всё было тихо. Люди ещё лежали, а головастики уже истаивали легкой дымкой. Направляющее умение говорило, что где-то далеко по территории бродят мобы. Монстры, добравшись до обездвиженных игроков, видимо, хорошо порезвились. Число участников снова уменьшилось, но не стоит исключать того факта, что некоторые личности попросту самоустранились.
Снижая на единицу параметр хаотического гриндера и ячейку с расстоянием, взглянул на то место, где должна была находиться парочка. От них, если не считать
нескольких зелий и артефактов, ничего не осталось. Твари сожрали всё.Текущее количество участников: 229 781.
Внимание!
Получено задание пятой волны.
Уничтожьте всех мобов.
В случае, если нарушите условие, вы будете обнулены.
59мин. 58с… 57с… 56с…
А вот это уже интересно. Задание одно и то же для всех игроков. Получается, что если останется хоть один монстр, погибнут все, а вместе с нами падут три сотни локаций, относящихся к нашей сфере миров. Так себе перспективка…
Увидел, как поднялась Луара. Женщине повезло — симбионт заковал её в непроницаемый кокон, не позволяющий головастикам добраться до хозяйского тела. Отличный помощник, ничего не скажешь. Я подобным похвастаться точно не могу.
Со всех сторон послышались судорожные стоны. Людей нещадно рвало желчью. Игроки проводили по коже ладонями, будто пытаясь стереть с себя невидимую грязь. Кого-то начало трясти. Кшиштоф в сердцах выматерился, проклиная систему и отдельно взятого человека, который запустил событие. И с чего он вообще взял, что во всём этом замешана какая-то определенная особь?..
Немного удивил инкогнито. Возникло чувство, что на нем последние три часа никак не отразились, будто этот игрок каждый день сталкивается с чем-то подобным. Интересный персонаж… А я ведь до сих пор не знаю ни его имени, ни уровня. Скрываться он умеет явно получше моего.
На Отелло напал неудержимый смех. Он ржал, как дикий гордый скакун, оказавшийся на конопляном поле. Я даже сперва подумал, что на него кто-то повлиял псионикой, но ближайшие люди смотрели с полным непониманием. Да и кому бы понадобилось использовать такую способность? Возникла неприятная мысль, что парень повредился рассудком — поводов для такого неудержимого хохота особо и нет.
Отелло посмотрел на инкогнито — губы неизвестного игрока тронула легкая улыбка. Торговец взглянул на Луару — симбионт от чужого внимания пошел легкой рябью. От этого рецептурщик загоготал ещё сильнее. Кто-то начал ухмыляться, а спустя полминуты заразительный хохот накрыл весь лагерь.
Напряжение последних суток, боль от потери близких, мерзкая пытка головастиками — всё это, захлестнутое волной безудержного веселья, уходило на второй план. В нашем поведении не было ничего нормального, но смехом мы будто сбрасывали с себя тяжеленный груз, который всё это время давил на плечи.
Я недавно рассуждал, что секс — простейший способ избавиться от стресса, но, как оказалось, есть и более действенный метод. Другое дело, что событие никак не располагало к веселью, так что, думаю, на всей территории только наш отряд смог отличиться в этом ключе.
— Туда! — раскрасневшийся задыхающийся Отелло показал на человека, стоявшего в полусотне метров. Ничего не понимающий игрок застыл, разведя руки в стороны. От позы удивленного игрока парня накрыл очередной приступ смеха.
Ну да, картина для стороннего наблюдателя сюрреалистическая. У нас тут вообще-то существование висит на волоске, а мы хохочем, как умалишённые.