Последняя игра

Его размышления прервал телефонный звонок. Андрей снял трубку. Интересно, кто это его Насте звонит? Он был любопытен, как любой хороший авантюрист. Авантюрист должен быть любопытен по определению…

– Алло. Слушаю, – сказал он.

– А-а-а… – пропел где-то женский голос. – А-а-а… Настю будьте добры…

– Ее нет. А кто ее спрашивает? Я передам. Вы по делу? – атаковал он незнакомку короткой серией вопросов, решив проследить за реакцией. Настоящие, деловые люди так себя не вели. После такого «наезда» положили бы трубку. Но женщина не прервала связи.

– А с кем я говорю, простите? Это мама Настиного одноклассника, Максима… А вы кто?

– Я ее муж.

– Муж? Она не говорила ничего про то, что вышла замуж… Она мне очень нужна, простите, очень… Дело очень срочное…

– А что за дело? – спросил Андрей. – Вы мне скажите.

По голосу, которым говорила эта не назвавшая своего имени «мама одноклассника», было слышно, что женщина прямо-таки не в себе. То ли от страха, то ли от какого-то бешеного волнения.

– Алло! – Андрей повысил голос, но ничего не услышал, кроме какой-то возни и шорохов в трубке. Кажется, прорывались чьи-то приглушенные голоса, говорили люди, находившиеся где-то далеко от аппарата. Потом было что-то похожее на сдавленный стон, и женский голос снова прорезался:

– Да, да, я слушаю… Вы муж… Найдите Настю…

Снова зашуршало, застучало в микрофоне, словно кто-то вырывал трубку из рук женщины, потом раздался знакомый щелчок и за ним – громкие короткие гудки.

Андрей подержал трубку, не кладя на рычаг, посмотрел в окно, подумал. Что бы это могло значить? Настя не говорила ни о каких мамах одноклассника, ни о каких-то проблемах… Ничего такого… Наехали на маму, что ли? Помощи просит? Судя по всему… Почему же ему ничего не сказала? Черт, хоть бы адрес знать, а так – что он может сделать? Да и не поможешь всем, на кого в этом городе наезжают, да и не «скорая помощь» он… Если бы Настя сама сказала…

Он щелкнул рычагом аппарата, набрал номер, сказал в микрофон:

– Это я. Валера, подъезжай сейчас на Кораблестроителей… Да, к Насте. Меня забери, я без машины. Да, Егора отпустил… Слушай, пару пацанов возьми с собой хороших. А хрен его знает, что происходит, ничего не происходит. Так, на всякий случай. Пока.

Глава десятая

Мухин проснулся оттого, что его кто-то сильно тряс за плечо. Открыв глаза, он обнаружил себя в небольшой комнатке, служившей Асе чем-то вроде кабинета. Мухин быстро вспомнил все, что произошло вчера, как он в конце совершенно упился с Белым и вырубился. Белый же и тряс его сейчас за плечо.

– Подъем, братан, сейчас за бабками твоими поедем! Вставай, вставай, там водка стынет!

Мухин молча встал на ноги, благо он был полностью одет и ему не пришлось искать штаны и рубашку под веселым взглядом этого урода Белого.

«Вот, накликал на свою голову», – подумал Мухин, но бутылка пива, протянутая ему Белым, отвлекла от неприятных мыслей.

Выйдя в гостиную, он увидел совершенно пьяную Асю. Видно, она уже добавила с утра, и то, что она добавила, так легло, что называется, «на старые дрожжи», что маститого кинопродюсера совсем развезло. Она опиралась локтями на стол, уронив лицо в чашу растопыренных ладоней. Локти норовили разъехаться и только могучая лапища Гюнтера, поддерживающая Асину голову, не давала ей рухнуть лбом на полировку стола.

Перед Гюнтером стояла початая литровка «Абсолюта». Он, улыбаясь, глядел на Мухина и Белого, делая пригласительные жесты свободной рукой.

– Давай, мужики, вмажем да поедем. Бутылку с собой возьмем… Сейчас по граммулечке, нельзя нажираться… Потом договнимся. Ты адрес-то помнишь? – спросил он у Мухина.

– Какой адрес?

– Еб твою… Ну этого лоха, который на тебя бандюков наслал? У которого мы твои деньги должны для Аськи отбить? Чего, пережрал вчера? Памяти нет?

– Помню, – осторожно сказал Мухин. Он не предполагал, что разборка с Юрой состоится при его непосредственном участии. Этого ему хотелось сейчас меньше всего.

– Давайте, парни, – неожиданно включилась Ася. – Езжайте. Мухин, ключи возьми, мне полежать надо еще пару часиков…

Она подняла голову, и Мухин увидел ее совершенно заплывшие слезящиеся глаза, в которых горело, если можно было использовать этот эпитет к тусклым узким щелочкам, одно желание – завалиться спать, причем, зная Асю, Мухин мог определенно сказать, что ни на какие два часика, а на все сутки.

– Приезжайте потом сюда, – промычала она, – деньги привезите… Себе возьмите там, на выпивку, что ли, потом разберемся с остальным… Сергуня, ты не бойся, – она уже тихо шептала, видимо, силы Аси совсем иссякли, – ты не бойся, я с тобой рассчитаюсь, деньги будут… Все нормально, мальчики, приезжайте, Мухин замки знает, откроет… Я спать…

Она встала, уронив стакан, стоящий перед ней на столе, качнулась вперед, грозя рухнуть прямо на возвышающуюся перед ней бутылку, потом, с усилием удержав равновесие, повернулась и исчезла в спальне.

– Пошли, парни, – сказал Гюнтер. – Она все… Рубанько дала. Пошли, по-быстрому разберемся… Ты вчера отдал бабки?

– Да, – кивнул Мухин. После пива и водки мир перестал быть мрачным. Гюнтер был мужиком здоровым, да и Белый на первый взгляд производил, что называется, впечатление. Может быть, и обойдется… Может быть, чем черт не шутит, и выбьют они деньги. Ведь кто-то, в конце концов, остается наказанным, а кто-то – победителем. Почему бы на этот раз победителем не стать Мухину?

– Значит, наверное, не успел еще потратить, – резонно заметил Гюнтер.

– Да он не тратит их вообще. Копит. – Мухин старался не расплескать появившуюся в нем уверенность. – Копит все, копит… А зачем?.. В могилу с собой ведь не унесешь, верно?

– Верно, верно. Давай, собирайся. Белый, сука, водку возьми с собой. Сунь в карман, что ли…

Белый завинтил бутылку и сунул за полу кожаной куртки.

– Слушайте, – предпринял последнюю вялую попытку оттянуть или вообще на сегодня свести на нет предстоящую разборку Мухин, – их же дома нет, наверное. Они же работают…