Последняя Империя. Война с Китаем

– Ну, либо ударил сверхмощной бомбой, либо тактической ракетой.

– Второе вряд ли, у них нет ракет такой точности. А вот сверхмощной бомбой…

– Мы взорвали склады с самыми большими бомбами еще в первый день, да и таскать их китайцам нечем, - вмешался в разговор Колбин, - теперь они могут применить только полутонные заряды. Как назло с их стороны аэродромы открылись, а у нас по-прежнему дождь.

Сазонтьев настаивал:

– Выдержит эти бомбы “Шилка”?

– Должна. Пробьет бетон, если только будет несколько попаданий в одно место. Нужно попасть в крышу ДОТа или командного бункера. А это очень сложно.

Вскоре после этого разговора обстрел “Шилки” начал стихать. Отошла и залегшая у самой сопки пехота. Взрыв первой бомбы был похожим на разрыв снаряда, но все-таки Шубин точно определил, что теперь их решили разбомбить с воздуха. Затем последовал взрыв такой мощности, оба подполковника упали на пол, но командный пункт держался. Завидов подполз к Шубину, начал что-то говорить ему, но тот не слышал. Он скинул свой гермошлем, из ушей текла кровь. Точно так же сделал и Завидов.

– Шубин, уходи отсюда! Спустить вниз, командуй там! Уведи солдат в казематы как можно глубже! Они будут долбит нас до тех пор, пока не погасят полностью.

– Хорошо.

– Возьми рацию. Если что - ты тут главный. Командуй за меня.

Напоследок они обнялись, а когда Шубин уже открыл нижний люк, Завидов крикнул ему вдогонку:

– Ваня, когда сын родится - назови Вадимом!

У Шубина должна была родиться дочка, но он не стал разочаровывать друга.

– Обязательно.

Завидов выпустил Шубина из командного пункта, снова запер люк. Потом он нажал кнопку вызова:

– Кто еще живой, отзовитесь?

– Первый ДОТ жив и, погибать не собирается.

– Третий ДОТ посылает всех китаезов нахрен.

– Шестой на связи. Вышла из строя гаубица, но будем бить по китайцам из танка.

По очереди отозвались все оставшиеся в строю пункты защиты. Когда доклад закончился, Завидов крикнул в микрофон:

– Мужики! Я вами горжусь!

Это были его последние слова. Через несколько секунд очередная полутонная бомба все-таки сокрушила многометровую мощь бетонного свода, лишив жизни его командира.

История форта “Шилка” могла закончиться раньше, но вырвавшиеся из-под непогодного одеяла звено российских МиГ-29 уничтожила три китайских бомбардировщика со следующей порцией тяжелых бомб.

Шубин пробирался по узким коридорам форта. Попытка пройти к южной стороне не удалась - проход был разрушен прямым попаданием бомбы и завален землей и остатками бетона. Тогда Шубин повернул на запад. На своем пути он открывал и закрывал бронедвери, наконец, остановился перед дверью ДОТа номер три. Вытащив пистолет, он дробно простучал азбукой Морзе: точка, тире, и два раза точка. На условный сигнал артиллеристы отреагировал как надо - дверь через пару минут отворилась, пахнув на Шубина жаром, дымом сгоревшего пороха и пылью.

– О, Иван Михайлович! А мы думаем, кто это к нам ломится. Неужели Мироныч с бутылкой водки.

Это мог сказать, конечно, только Мишка Корнеев. По пояс голый, весь черный от копоти, он, несмотря ни на что, улыбался во все свои оставшиеся во рту зубы. В каземате их было трое, при этом у одного, наводчика Суслина, была забинтована голова.

– Мироныч уже на небесах, - сообщил Шубин, собираясь закрыть дверь.
– Да, воздух у вас тут не горный.

– Вытяжка приказала долго жить, так что дверь не закрывай, пусть хоть немного дыма уйдет.

– Где это тебя ранило?
– Спросил Шубин Суслина.

– Да осколок, гад, по касательной залетел прямо через прицел! Хорошо я чуть отклонился как раз. А так бы глаз точно бы вышиб!

Он снова прицелился, потом скомандовал:

– Огонь! Давай-ка, Мишка, теперь фугасный. Что-то там народу у них слишком много скопилось.

Мишка тут же притащил снаряд, забросил его в чрево пушки.

– Огонь! Вот вам, получите и распишитесь!

Потом Мишка пояснил:

– Свои снаряды кончились, это мы уже из шестого притащили.

Шубин занялся оптикой, теперь он координировал действия обороны ДОТа.

– Так, Миша, слева ползут какие-то хунвейбины в камуфляже. Старательно так ползут, человек сорок. Мишка, поджарь-ка их.

– С удовольствием, - отозвался Корнеев, нажимая кнопку запуска огнемета.

В это время третий член “экипажа” - пулеметчик Антон Смолин, поливал склон горы из крупнокалиберного пулемета “Утес”.

– Ну, что ж вы не драпаете-то, а?
– Бормотал он, старательно обрабатывая окрестности тяжелым свинцом.
– О, вот и побежали.

Время от времени Шубин пытался выйти на связь с пунктом наблюдения, но молчал и телефон и рация. Стало жарко, так что вскоре он сам разделся до тельняшки. Время от времени он сам обзванивал другие оборонительные точки, узнавал как у них дела. Постепенно он терял связь с опорными пунктами, и только косвенно, по слишком мощным взрывам или докладам соседей узнавал о гибели очередного укрепления. Наконец подполковник вспомнил, что есть еще и внешняя связь. Только Шубин щелкнул тумблером переключения, как в бункер сразу ворвался голос дежурного:

– Шилка, Шилка, ответьте!

– Это Шилка.

Микрофон сразу перехватил кто-то другой.

– Шилка, Завидов…

– Нет уже Завидова, это Шубин.

– Шубин? Какой Шубин?

Подполковник все не понимал, с кем разговаривает.

– Простой Шубин, подполковник. А я с кем говорю?

– Сазонтьев. Маршал.

В это время Фролов громким шепотом доложил Главковерху:

– Подполковник Шубин строил этот форт, потом по собственному желанию остался его защищать. Мною назначен заместителем Завидова.

– Ах, вот как. Молодец.

После этого Главковерх уже обратился непосредственно к строителю:

– Шубин, как у вас дела?

– Говорите громче, я плохо слышу.

– Как у вас дела?! Доложите обстановку!

– Из семи дотов осталось три, командный центр разбит, хуже всего то, что к концу подходит боезапас. Сейчас, правда, они стрелять стали реже.

– Это мы пустили в ход авиацию. Сколько можете еще продержаться?

– Сколько сможем, столько и продержимся. Когда последний солдат умрет, тогда и все. Кончится “Шилка”.