Последняя из рода Блэк

Я сглотнула.

Да за что он меня так возненавидел-то?

– Для вас правила не писаны, да, Блэк?! Так хотя бы думайте в следующий раз своей тупой головой! – орал он, и я обмирала под напором его злости. – Какие черти понесли вас в лес, тупица?! Можете не отвечать, я даже знать не хочу! В следующий раз не надейтесь на мою помощь, ясно вам?!

– Ясно, – пролепетала я.

– Тогда проваливайте!

Он палочкой указал на дверь, и она резко распахнулась, с грохотом врезавшись в каменную стену.

Я вылетела в коридор и остановилась лишь у входа в гостиную Слизерина, часто моргая слезившимися глазами.

– Мне кажется, или он к тебе жутко неравнодушен? – заметил Том, когда я успокоила дыхание.

«Еще бы. Он меня ненавидит».

====== Глава 55. Некромантия и другие милые вещи ======

Я сидела на надгробии, задумчиво глядя на трепыхающегося инфери. Это было заброшенное маггловское кладбище. Холодный октябрьский ветер завывал в деревьях. Сквозь плотную пелену облаков не было видно ни единой звезды. Том стоял неподалеку и очень хотел домой.

Я вздохнула и открыла свою прекрасную тетрадь с летописями и выдержками из книжули из Запретной секции.

Где я допустила ошибку?

Я вздрогнула, когда совсем рядом раздался хлопок аппарации.

– Трупы детям не игрушки.

Гелла скептически посмотрел на выдохшегося инфери и присел на соседнее надгробие.

– Развлекаетесь, леди Блэк? – хмыкнул он, когда я снова углубилась в свои записи, и достал откуда-то термос. – Держи, согрейся.

Я захлопнула тетрадку и со вздохом приняла дымящийся ароматный чай.

– Лучше помоги.

– А что твой призрак? – Гелла вскинул брови и достал коробку эклеров.

– Не одобряет эту идею.

Гриндевальд вытянул ноги, откусывая от эклера и вымазываясь в креме.

– Правильно делает.

– Что за высокоморальные Темные Лорды пошли, – проворчала я, цепляя эклерчик. М, свеженький.

Он пожал плечами.

– Минздрав предупреждает: некромантия вредит вашей карме. А если серьезно, рано тебе еще такими вещами заниматься.

Я бросила на него мрачный взгляд и взяла еще эклер.

– Инфери плохо поддаются контролю, неустойчивы, переносят кучу заболеваний и часто нападают на своего создателя. Тебе не справиться и с одним, – добавил Гриндевальд, когда понял, что не убедил меня. – Правда, Грета, это самое неблагодарное дело. Хочешь заиметь себе армию, Империус тебе в руки.

Я подумала об озере, полном водоплавающих инфери, где канул дядя Регулус. Том такой интересный – как для себя, так хоть сотню инфери. А как для друга, так фигушки!

– Ладно, – я вздохнула и встала. Пора закапывать неудавшегося зомби обратно. Похоже, сегодня все против меня.

– Зачем он тебе понадобился? – с оттенком насмешки спросил Гелла.

– Хотела погонять кентавров, – со вздохом сказала я, скинула тело обратно в яму и взялась за лопату. – Только не говори, что мстительность тоже портит карму.

Гелла выразительно пошевелил бровями и умял четвертый эклер.

Я еще раз вздохнула.

Нет, здесь никто меня не понимает.

Рон Уизли достал всех со своей дурацкой крысой. Видите ли, Короста потерялась.

Учитывая, что Короста жила у них около двенадцати лет, мы с Драко и Гермионой склонялись к мысли, что Короста тихо издохла от старости где-нибудь под кроватью, и еще немного, и мы найдем ее по запаху.

На что Рон Уизли заявил, что наверняка ее съел книззл Гермионы, которого Седрик подарил ей в конце лета в знак их вечной и прекрасной любви. Полосатый книззленок и правда косо смотрел на крысу, и пару раз ее вытаскивали из его пасти.

Для поисков крысы был организован целый отряд.

– Давно она потерялась? – спросила я, из вежливости согласившись побродить по Хогу с Джинни. Которая отправилась искать крысу тоже из вежливости.

– Кто ж знает, – она закатила глаза. – Рон мог неделями не вспоминать о ней. Она ведь раньше принадлежала Перси, пока ему не купили сову.

– Окей. А когда последний раз ее видели?

Я хотела прикинуть, насколько сильным будет запах разложения, чтобы поиски получились более эффективными.

– Недели две назад. Она жевала Пророк, пока Карасик ее не спугнул.

Карасик – это книззл Гермионы. Не знаю, чем она думала, давая ему такое прозвище.

Я что-то такое припоминала. Я списывала у Драко домашку по Астрономии, а рядом валялся тот зловещий выпуск о жертвоприношении. И крыса как раз догрызала заголовок.

А потом я отправилась ловить Питера Питтегрю.

Хм.

Хм.

Я резко остановилась, и мы с Томом молча переглянулись.

– Ты не помнишь, у крысы были все пальцы на лапах? – затаив дыхание, спросила я.

Джинни удивленно на меня уставилась.

– Эм… Не знаю… – она нахмурилась и медленно произнесла: – Кажется, Рон как-то спрашивал у Перси… Да, точно, у нее не было одного пальца! Как ты узнала?!

– Прости, Джиннс, мне нужно к Сириусу, – сдавленно извинилась я и стремглав бросилась к комнатам отца.

– Все это время… он был под носом! – вопил Сириус. – Как вы этого не заметили?! Рон два года привозил его в школу!

Дамблдор хлопал глазами и шевелил седыми кустистыми бровями. Но внятного объяснения своей промашки дать так и не мог.

– А как ты не узнал старого друга? – ядовито спросил Снейп, оказавшийся в кабинете директора, как раз когда туда влетел Сириус. Все время он активно игнорировал мое присутствие в комнате.

– Заткнись, Нюниус! – отмахнулся Сириус.

Я заметила, как Гелла, прибежавший на шум, невербалкой накладывает какое-то заклятие на вазочку с лимонными дольками, и подумала, что наверняка это слабительное заклятие. Или заклятие волосатого языка.

– Грета, скажи, ты точно ничего не видела в лесу? – спросил Дамблдор. – Только надпись на волшебной карте Хогвартса?

Я пожала плечами.

– Карта могла ошибиться? – спросил он у Сириуса.

– Могла или не могла, а таких совпадений не бывает, – сказала я. – Крыса без пальца появляется у Уизли чуть погодя после исчезновения Питтегрю. И исчезает в тот день, когда я вижу его имя на карте.

В день выпуска о жертвоприношении.

– Вот именно! – запальчиво добавил Сириус, а я едва удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Я считала идею идти к Дамблдору дурацкой. Какой смысл? Питтегрю мы уже упустили. Директор все равно выставит себя святошей.