Последняя из рода Дариан. Книга 1. Наказание

Я пожала плечом, зацепилась взглядом за опускающийся вагончик. Издавая противный повторяющийся писк, он завис перед нами, призывно распахнул двери и мигнул изнутри голубыми огоньками. Конструкция выглядела не особо надежной. Я не доверяла современным изобретениям, привыкла полагаться на свои ноги, руки… В общем, на себя.

– Идем, не стой.

Не признаваться ведь в собственном страхе. Я помассировала за спиной пальцы, заметила выехавший из панели кабины си-кристалл.

– Здесь платить еще надо?

– Всего тик.

– Дорого.

– Конец цикла, – сказал жандарм, будто это все объясняло, и подтолкнул меня в спину.

Он приложил ладонь к пожирающему силу камню, мерцающая преграда на входе пропала. Я повторила действия Эдара. Почувствовала кожей, как ее проткнули тысячи тончайших игл. Нечто невидимое глазу потянуло на себя мою силу, отобрало. Я отдернула руку и, глянув на указательный палец, напомнила себе, что теперь у меня должно быть девять тиков. Придется удерживать это количество чуть ли не… два с половиной часа. Сложно! С одним делением намного проще. Использовал – и потом целые сутки «пусто». Здесь же высчитывай, контролируй.

Вагончик тронулся. Сверху затрещало. Я сжала поручень, обреченно плюхнулась на свободное сиденье и посмотрела в окно, уговаривая себя не бояться. Дома стали отдаляться. В опустившихся на Наарин сумерках удалось рассмотреть силуэты крыш. Город постепенно превратился в скопление мигающих огоньков, стал причудливым отражением неба с созданными самой природой далекими пульсарами.

– Красиво, правда? – вторгся в мое наблюдение писарь.

– И покрасивее видала, – сложив руки на груди, оторвалась я от окна.

Мы пересекли центр, несколько раз остановились. Вагончик опускался вниз, к погруженным в полумрак улицам, освещенным чередой фонарей, принимал в себя новых пассажиров, снова поднимался и двигался по натянутому канату. Поездка оказалась волнительной. Мне приходилось напоминать себе, что каждый день люди катаются на этом чуде современности, а потому ничего страшного в нем нет. Подумаешь, скрипит немного. Да, качается. Все надежно и тысячу раз перепроверено. А если упадем… так не упадем ведь!

– Выходим, – оповестил мужчина, и я едва сдержалась, чтобы не выпрыгнуть ужаленной в мягкое место из металлической коробки.

Ноги оказались на земле. Сразу нахлынуло облегчение и согревающее понимание, что мы в кабинку не вернемся. Пусть едет дальше. Без меня!

Мы нырнули в темноту между мрачными домами. Свернули влево, пересекли небольшую площадь и оказались возле жандармерии.

– Я скоро поселюсь здесь, – поднимаясь по ступеням, вздохнул Эдар.

Какая трагедия!

Пришлось придержать замечание при себе. Я зашагала за писарем, прошла через пустой холл, последовала на второй этаж и оказалась в маленьком кабинете.

В голове зудела мысль: «Зачем я это делаю?»

Передо мной легкий противник. Невысокий, темноволосый, утомленный своей жизнью, с плохой физической подготовкой. Писарь на побегушках, не умеющий постоять за себя и потому работающий сверх нормы.

Эдар сел за стол, переложил стопку бумаг на край и, взяв карандаш, указал мне на свободный стул.

– Располагайся, мы с тобой здесь надолго.

– Почему?

– Выписка штрафа, оформление бумаг на тебя… – он зевнул, потер глаз. – Ты нигде не числишься, я прав? Во-о-от, очередная волокита. Зарегистрировать надо, а это, кстати, не входит в мои обязанности. Нужно написать заявление, отправить соответствующим органам, придумать, как в будущем контролировать тебя. С принцем все ясно, а вот ты…

Я не прониклась проблемой. Все происходящее вообще не воспринималось всерьез, уж очень непривычно и даже дико. Получить наказание за то, что мы попали в миар, о таком стыдно кому рассказать.

Я заняла указанное место, сложила руки на груди, привычно пряча от посторонних глаз свои пальцы. Было одновременно тревожно и немного любопытно, к чему приведет эта достаточно смехотворная ситуация. Спешить мне некуда – все равно ночевать негде. Проблем с законом не хотелось и отрабатывать тысячу часов с Шаем тоже.

Что-то подсказывало, что меня ждало отменное «веселье». Оставалась надежда, что наследник оспорит решение жандармов в суде и… хотя бы избавит меня от своего общества, а там посмотрим, как пойдет. Тысяча, если подумать, не так уж много. Хотя нет, все-таки много.

– Еще сбежать надумала, – продолжил монолог Эдар. – Мне уже прилетело за тебя. Шустрая такая! Ладно, – зевнул он в кулак. Достал из выдвижного ящика стола коробочку. Выудил оттуда пластинку, засунул в рот. – Бутесс?

– Нет, спасибо.

– Бодрит на несколько часов. Точно не хочешь?

– Точно.

– Что ж, Ами… Второе имя, имя семьи?

– Ами Роупи, без второго имени, – начала отвечать я на бесконечные вопросы писаря.

Прошло не менее часа, прежде чем он встал из-за стола и, уже десятый раз потерев глаза, повел меня на первый этаж. Там растолкал коллегу. Прикрикнул раздраженно, сам достал необходимые ключи, попросил меня подождать в коридоре и отправился в хранилище.

– Это явно не мой день, – недовольный вышел оттуда. – Минч, где замеритель?

– Так в академию попросили. У них сломался, а это последняя неделя зачислений, срочно понадобился. Наш вон лежал, пылился.

– Просто отдали?

– Арендовали, – важно поднял палец Минч и кивнул на меня: – Еще долго?

– Думал, что почти закончил, – провел ладонью по лицу Эдар. – Теперь в академию ехать придется.

– Срочно надо? Отправил бы девчонку отдыхать и сам домой бы сходил, третьи сутки уже маешься.

– Было бы куда отправлять, – посмотрел на меня писарь. – Десять тиков резерва, а штраф пятнашка. Кочевница. С нынешними ценами ей или на поесть, или на поспать хватит.

– Да, цены взлетели.

– Ладно, – похлопал жандарм ладонью по столу, – пойдем мы.

И мы пошли.

– Кофе хочешь? – остановился у самого порога Эдар. – Бодрит!

– А что-нибудь не бодрящего нет? Желательно теплого.

Мужчина задумчиво замычал, отпустил ручку и вскоре отпер другую дверь, щелкнул пальцами. Под потолком зажглись пульсары. Из темноты выплыл стол из дешевого дерева, из которого здесь была вся мебель, а еще столешница с навесными шкафчиками, бутыль с водой.