Последняя королева тьмы

– Господин Холлингтон, а Вы куда?
– вскочила за ним, но голова снова закружилась, и я еле устояла на месте. Он быстрым шагом вернулся ко мне, поднял на руки, словно мой вес для него не значил, перенес в свою комнату, и аккуратно уложил в кровать. Да, при вынесенной двери явно не поспишь нормально.

– Собираюсь пойти допросить хозяина постоялого двора, а что случилось, - спросил маршал.

– Просто мне страшно, а вдруг он вернется, - еле слышно ответила ему.

– То, что он не вернется, это точно, а я вернусь очень скоро, поверь мне, мои методы эффективно работают, - ответил маг, и я провалилась в сон, как только он закрыл за собой дверь.

Глава 9

Я проснулась, когда великий маршал тихо посапывал в кресле, которое откуда-то приволок с собой. Странно, но он даже не разбудил меня. Неужели я так крепко спала?

Присев в кровати, я решила понаблюдать за ним, пока великий маршал спал. Его грудь ритмично вздымалась и опускалась, дыхание было ровным, глаза были плотно прикрыты, черты лица, которые ранее казались мне резковатыми разгладились, проступила легка щетина. Какой он на самом деле? И что вообще о нем знаю?

– Ты еще долго собираешься на меня так пристально смотреть?
– не открывая глаз, спросил он, от неожиданности я резко отвела взгляд в сторону.

– Простите, господин Холлингтон, я думала Вы спите, - пыталась сказать что-нибудь вразумительное.

– Как твое плечо?
– открыл он все-таки глаза и теперь смотрел на меня.

– Еще болит, - честно созналась.

– Значит, поедем на одной лошади, ты не сможешь сама вести ее, - сделал он вывод.
– Я принес бинты, сейчас перевяжу плечо, позавтракаем, и отправимся в путь, - и вышел из комнаты. За это время я успела стянуть с себя остатки моей майки, надеть бюстгальтер, и достать чистую сменную рубашку.

– Можешь так не торопиться, - зашел он без стука в комнату, и я вздрогнула, так как стояла к нему спиной в одних трусиках и бюстгальтере, прижимая к груди чистую рубашку. Лучше бы успела натянуть штаны! Харви не желательно знать обо всем, что со мной произошло, а то он придет в ярость.

Чувствовала спиной, как он подошел ко мне и нежно дотронулся до моего плеча, от его прикосновений я резко вздрогнула. Он резко схватил меня за руку и развернул к себе лицом, вырвав у меня единственную вещь, которой я могла прикрыться. Таким злым я его еще не видела ни разу.

– Амина, мы с тобой уже говорили на эту тему, и не собираюсь повторяться. Я изо всех сил пытаюсь тебе помочь, а ты дрожишь от моих прикосновений, как осиновый лист. Я чувствую себя каким-то варваром рядом с тобой, - кричал он на меня.

– Простите, господин Холлингтон, - сказала я, но мои глаза стали застилать слезы. Не могу же я ему сказать, что я стала бояться не его, а себя.

– Это ты меня прости, не знаю, что на меня нашло, - и прижал меня к своей горячей груди, успокаивающе поглаживая по спине.

Однако аромат его тела заставлял все больше мое тело отнюдь не успокаиваться. Меня беспокоило то, что с Харви со мной такого не происходило. Я была в ужасе от самой себя. Мне хотелось, чтобы маршал и дальше продолжал меня прижимать к своей груди, гладил мое тело.

От этих мыслей меня отвлек стук в двери. Маршал по-быстрому поднял мою рубашку и накинул ее на меня, сам пошел открывать двери. Я, воспользовавшись моментом, решила, что самое время натянуть штаны.

– Это наш завтрак принесли, - сказал маршал, который даже не позволил зайти в комнату тому, кто принес нам еду.

Пока я заканчивала обувать сапоги, он разливал нам чай. Посмотрев, рассмеялась, интересно, кто еще кому пока является личной служанкой. Застегнув на пару пуговиц рубашку села за столик, где меня уже ждал ароматный чай с лимоном.

Господин Холлингтон не стал меня дожидаться и уплетал за обе щеки еще горячие бутерброды с сыром и ветчиной, полив их кетчупом. Решила от него не отставать, и также взяла бутерброд. "Да, мне нравятся мужчины с хорошим аппетитом, но сколько же мне придется готовить ему!", - задумалась я про себя, когда он потянулся за третьим.

Закончив завтракать, я пересела на кровать, зная, что меня ждет перевязка. Мне показалось, что когда проснулась, то плечо болело немного меньше. Теперь же, даже расстегивание пуговиц на рубашке, доставляло мне немало боли.

Он безмолвно взял бинты и подошел ко мне, взглянув прямо в глаза. Он поднял руку, и коснулся большим пальцем уголка моего рта.

– У тебя тут капелька кетчупа осталась, - произнес он, не отрывая от меня взгляда и своей руки. Затем медленно и аккуратно стал вытирать ее, при этом его глаза стали еще более темными, и его дыхание стало более тяжелым. Мое же сбилось, вернее, я вообще забыла, как правильно дышать. Неведомые до сей поры волны стали охватывать мое тело, заставляя желать его прикосновений. Он первым разорвал наши взгляды, отнял руку, и принялся бинтовать мое плечо, не говоря больше ни слова.

В том же безмолвии мы покинули комнату. Увидев хозяина постоялого двора, мне было страшно даже подумать, какой допрос маршал мог ему устроить, так как на нем даже лица не было. Весь бледный, как полотно.

Едва мы вышли на улицу, как к нам подвели отдохнувших в отличие от нас лошадей.

– Сегодня я заберу только одну лошадь, за второй отправлю кого-нибудь, как только прибуду на место, - его голос устрашал, и выбрал Лили, что меня весьма порадовало.

– Как Вам будет удобно, - раскланивался хозяин.

Устроив наши вещи, маршал взял меня за талию и помог сесть на лошадь, после чего и сам вскочил на лошадь и уехал со двора, даже не попрощавшись. Вот никогда не пойму, наверное, его поведения. Но это был главнокомандующий амией великий маршал Райан Холлингтон, и с ним нужно было считаться, хотел кто этого или нет. В том, что многие как восхищались им, так и ненавидели, я уже даже и не сомневалась, и ночное происшествие было тому доказательством.

Дорога домой заняла у нас около тринадцати часов, так как нам приходилось делать частые остановки. Все же Лили было тяжело нести двоих в такую жару. Каждый из нас думал о чем-то своем по пути обратно, я старалась сидеть ровно, чтобы моя спина не касалась его тела, но в результате, ближе к вечеру, боль взяла свое, и я откинулась назад, улегшись головой на его мускулистую грудь.

Он привез меня прямо к моему, аккуратно снял с лошади. Я думала, что он сразу же уедет, но оказывается в его планы входило познакомиться с моими родителями и объяснить, что же со мной произошло.

Постучав в дверь, мы остались стоять в ожидании, пока нам кто-нибудь не откроет дверь. Появилась мама, и так и замерла на пороге, увидев с кем я явилась домой.

– Добрый вечер, госпожа Рафферти!
– он попытался говорить помягче, чем обычно.

– Добрый вечер, господин Холлингтон!
– ответила до сих пор не пришедшая в себя мама.