Последняя любовь
Шрифт:
—У тебя радостный вид.
—Когда радоваться, если не на Рождество?
Сгорая от любопытства, Оуэн заглянул в миску, где Эйвери что-то смешивала.
—Пахнет вкусно!
—Будет еще лучше, когда я начиню этим фаршем шляпки грибов и запеку.
—Фаршированные грибы, да? Слушай, может, сделаешь их и на следующей неделе?
Эйвери отпила вино, поставила бокал на стол и вновь начала рубить чеснок.
—Хорошо.
—А как насчет тех фрикаделек, которые ты иногда готовишь?
—Коктейльные фрикадельки?
—Ага. Они самые.
—Возможно.
—Я попросил маму сделать ветчину,
—Не покупай сырные тарелки. Просто набери сыра, а я покажу, как его разложить.
Оуэн ждал, что она предложит помощь, и не ошибся.
—Ладно. Скажи, что еще нужно купить.
На кухню пробрался Тэ-Эр, сел у ног Эйвери и уставился на нее печальным взглядом, привлекая внимание. Эйвери печально посмотрела в ответ.
—Тебе это не понравится, — заверила она пса.
Из большой комнаты этажом ниже донесся громкий смех. Кто это? Гарри?
—Я выиграл! Утритесь!
—Игровая приставка. — Оуэн с притворным сожалением покачал головой. — Пробуждает в людях лучшее или худшее.
—Во что они играют?
—Боксировали, когда я уходил.
—Я его обыграю. — Эйвери бросила взгляд на Клэр, которая выкладывала в большую форму ломтики картофеля для гратена. — Я вызову твоего первенца на бой и уложу его нокаутом. Никакой пощады!
—Гарри хитрюга и много тренировался.
Эйвери напрягла бицепсы, совсем как ее отец утром.
—Маленькие, но могучие.
—Бьет ниже пояса! — проворчал Райдер, заходя на кухню и обращаясь к Клэр. — Ты растишь нечестного бойца.
—Гарри тебя победил?
—Он жульничал! — Райдер открыл холодильник, чтобы взять пиво, и нахмурился. — А это еще что за странная штука?
—«Пустячок».
Чуть отодвинув Райдера, Клэр достала из холодильника блюдо с нарезанными овощами.
—Ничего себе пустячок! На вид он довольно большой.
—Так называется десерт. Шоколадный бисквит со взбитыми сливками и фруктами. Держи, отнесешь вниз.
Райдер подозрительно уставился на овощи.
—Ребятишки не хотят морковку, сельдерей и прочий силос. Давайте чипсы с соусом, сальса подойдет. И поострее.
—Пусть едят морковку, сельдерей и силос, — решительно сказала Клэр. — А Мерфи не получит никаких чипсов с острым соусом до обеда.
—И ты тоже, — сказала сыну Жюстина, заглядывая в духовку проверить, готова ли ветчина. — Оуэн, возьми прихватки и вытащи окорок. Он слишком тяжелый. Клэр, духовка твоя.
—Когда мы сможем нормально поесть? — осведомился Райдер.
—Часа через полтора.
—Мы мужчины, которые боксируют, бегают на лыжах, сражаются с инопланетянами, играют в футбол и гоняют на автомобилях. Нам нужна нормальная еда, причем сейчас.
—Закуски будут через полчаса, — сказала Эйвери, перехватив внимание Райдера.
—Те, что ты обычно готовишь?
—Да.
—Тогда ладно. — Райдер взял пиво, блюдо с овощами и пошел к лестнице. — Зачем, спрашивается, называть десерт «Пустячком», когда он огромный?
—Я узнаю, — пообещала Хоуп.
Тупорылый с унылым видом поплелся за хозяином в большую комнату, откуда в очередной раз долетел радостный возглас Гарри:
—Я опять выиграл!
—Все, перерыв. — Эйвери сняла фартук, швырнула в сторону. — Ох, и задам я кому-то
трепку!Размяв плечи, она зашагала вниз по лестнице. И через пять минут вернулась обратно под крики Гарри:
—Она меня сделала!
Эйвери замерла на мгновение, окинула взглядом кухню, где оживленно хлопотали женщины, прислушалась к доносящемуся снизу утробному хохоту отца, голосам Жюстины и Кароли в столовой. Потом проскользнула в гостиную, где царил беспорядок после рождественского утра. Открытые подарки громоздились под сверкающей елью. Пес Жюстины, Кус, дремал у зажженного камина, задрав лапы кверху. Гомон в большой комнате отдавался под ногами как небольшое землетрясение.
—Что-то случилось? — донесся сзади голос Оуэна, и Эйвери обернулась.
Улыбаясь, она подошла к Оуэну, обняла, положила голову ему на грудь.
—Нет, все хорошо. Так, как и должно быть.
10
Через неделю после Рождества, отправившись пополнять запасы, Эйвери не выдержала и купила себе игровую приставку. Вначале она долго колебалась — и так день-деньской на ногах, у нее нет времени для игр. Однако после двух проигрышей подряд — в матче-реванше с Гарри после рождественского обеда и унизительного поражения в боулинге, где даже четырехлетняя внучка Кароли набрала больше очков, — решение было принято.
Она научится. Будет тренироваться и разгромит всех.
А пока она крутилась как белка в колесе. Швыряла в печь пиццы, делала соусы, увольняла разносчика — черт его дери! — перекраивала график работы, пока не найдется замена. Когда выдавалась свободная минутка, помогала Хоуп обустраивать гостиницу и даже — огромная жертва! — переночевала в номере «Уэстли и Баттеркап».
Попутно она нашла время на окончательную разработку нового ресторана, лично измерила помещение, набросала несколько эскизов и отдала все Бекетту.
С Оуэном они почти не виделись. Братья Монтгомери вплотную занялись зданием по соседству с гостиницей, и у Эйвери не было повода — как, впрочем, и времени — туда забегать.
Пока.
Каждый вечер перед сном она смотрела на здание через дорогу и представляла себе новый ресторан. Свой ресторан. И желала спокойной ночи гостинице.
Пару раз Эйвери видела у перил террасы силуэт женщины. В ожидании Билли.
Редкая преданность. Большинство людей не способны поддерживать длительные отношения в нормальной жизни, а здесь кто-то хранит верность за гранью реальности.
Эйвери искренне надеялась, что в один прекрасный день эта преданность будет вознаграждена.
И каждое утро бросала взгляд в окно на свой будущий ресторан и думала, как она там все устроит. Неподвижная женская фигура никогда не появлялась при свете дня.
Рождественская неделя пролетела как в тумане, оставив в памяти только два момента — последний взгляд через дорогу вечером и первый утром.
Тридцать первого декабря Эйвери закрыла пиццерию в четыре часа, поднялась наверх за кастрюлей с приготовленными накануне фрикадельками, спустилась к машине, вновь взбежала по ступенькам. К пяти часам она приняла душ, уложила волосы, оделась и собрала сумку.