Последняя любовь

—Я думала, ты улучшаешь меню на Оуэне.

—Где ты видишь Оуэна? — поинтересовалась Эйвери. — Есть у меня время, вот и готовлю.

—Ты злишься. Несколько дней тебе было некогда, а теперь ты расстроена и ссоришься с Оуэном.

—Да не ссорюсь я с Оуэном, а если и расстроена, то только потому, что все пристают с дурацкими вопросами, включая Оуэна, от которого вообще невозможно отвязаться!

—А-а, значит ты все-таки поссорилась с Оуэном.

—Нет! — Эйвери до скрипа стиснула зубы, но голос не повысила. — Мне было некогда. Бекетт закончил проект, сейчас ждем разрешение на реконструкцию здания и работаем над техническими чертежами. Столько всего надо успеть, запланировать, решить, а ведь я еще занимаюсь «Вестой»!

—Ты просто волнуешься. На твоем месте я бы тоже волновалась. Думаю, все утрясется.

—Думать и делать — не одно и то же.

От уклончивых ответов у Эйвери всегда болел живот. Не умеет она врать, изворачиваться и недоговаривать!

—В общем, у меня сейчас все мысли только об этом, и совершенно нет времени на личную жизнь. Нам с Оуэном нужно сбавить обороты.

—Что он натворил?

—Ничего, честное слово! — Эйвери слишком устала, чтобы расплакаться, и потому только усмехнулась предположению подруги. — Я просто немного растеряна.

Наконец-то хоть слово правды, подумала она.

—Ладно, все само утрясется. Лучше попробуй.

Эйвери взяла тарелку, плеснула туда картофельного супа, посыпала петрушкой и тертым пармезаном.

—Еще нужно разобраться со столовой посудой. Думаю, остановлюсь на белой, сделаю акцент на столовом белье. Или что-нибудь ярче?

—Не имеет значения. — Клэр зачерпнула еще ложку. — Главное, чтобы в тарелках был этот суп. Изумительно! Почему так мало?

—Потому что еще будет суп-пюре из подкопченных помидоров.

Другая тарелка, половник супа, горстка сухариков, листик базилика.

—Господи, как вкусно! Такой нежный, кремовый и чуточку острый.

—Превосходно.

Эйвери тоже попробовала суп — лично убедиться, что он хорош.

—Да, ничего менять не буду. Дам тебе с собой и того, и другого, накормишь своих.

—То есть я должна буду делиться? — Клэр обняла подругу за талию. — Расскажешь, когда сможешь?

«Все-таки никудышная из меня врунья», — подумала Эйвери и, сдавшись, положила голову на плечо Клэр.

—Ладно, только не сейчас.

* * *

Готовка ее успокоила. Почти. Страдания ни к чему не приведут, только вызовут внимание, а этого ей совсем не нужно.

Она перелила картофельный суп в термос, принесла снизу итальянского хлеба. К обеду посетителей стало больше, и Эйвери с удовольствием включилась в работу, хотя была не ее смена.

И это тоже помогло развеяться.

Она хотела поговорить с отцом и надеялась, что окончательно успокоится после разговора. Отцу стоит узнать правду, напомнила себе Эйвери, выезжая из города. К тому же отец был единственным человеком, от которого она ничего не скрывала.

Она накормит его супом, они все обсудят и придут к какому-нибудь решению. Они всегда до чего-нибудь договариваются.

Подъезжая к дому отца, Эйвери заметила на дорожке ярко-голубой «Лексус» с невадскими номерами, и ее настроение резко упало. Отец никого не знает в Неваде.

Трейси сказала, что они часто переезжали.

Мактавишское чутье подсказывало, что Трейси недавно перебралась в Неваду, а сейчас хочет здесь поживиться.

Эйвери ворвалась в дом.

Вилли Би вскочил со стула, когда Эйвери влетела в комнату. Трейси сидела с заплаканными глазами и теребила промокшую салфетку.

—Ну ты и наглая сука!

—Успокойся!

—Не успокаивай меня! — Эйвери повернулась к отцу. — Она уже попросила денег взаймы или все еще рассказывает, как ей жаль?

—Сядь и... Что?

—Разве она не говорила, что заезжала ко мне пару дней назад?

—Нет. — Он положил руку на плечо дочери, чтобы успокоить и показать, что они вместе. — Ничего она не говорила.

—Я как раз собиралась. Сперва я хотела увидеть Эйвери, сказать, как мне жаль, что так вышло.

—И выклянчить денег.

—Я на мели. У меня все ужасно, но это не значит, что я не сожалею о том, что случилось. — Она бросила салфетку и вытерла слезы дрожащими пальцами. — Мне жаль, что я так поступила. Жаль, что я такая, какая есть. Я не в силах ничего изменить. Мы потеряли дом перед самой смертью Стива. Все пошло наперекосяк. Он работал над кое-какими сделками, но они сорвались.

—У тебя есть новенький «Лексус», — заметила Эйвери. — Продай.

—Он арендованный, его я тоже скоро лишусь. Мне нужна поддержка, пока я не найду жилье и работу.

—Ты взяла деньги у Эйвери? — требовательно спросил Вилли Би.

Трейси побледнела.

—Взаймы.

—Сколько?

Трейси молча покачала головой и всхлипнула, тогда он обратился к Эйвери:

—Сколько?

—Точно не знаю. Все, что было в бумажнике. Больше, чем обычно я беру с собой, — я собиралась с утра ехать по делам, и мне нужны были наличные, на всякий случай.

В голосе почти всегда добродушного отца Эйвери зазвучал гнев:

—Ты бросила дочь, Трейси, а теперь вернулась и берешь у нее деньги?

—У нее свое дело и хорошая квартира. Я все делала для Эйвери, пока могла.

—Нет. — Отец ласково поцеловал Эйвери в макушку. — Трейси, ты говорила со своей матерью?

—Я... Она выручила меня сразу после смерти Стива. Дела шли совсем плохо. Я не знала, что он сильно задолжал. Мама заняла мне денег, но сказала, что больше не даст. Перед тем как приехать сюда, я была у нее, однако она не стала мне помогать.

—Сколько тебе нужно?

—Папа, не надо...

—Помолчи, Эйвери.

—Ты не можешь...

—Это мое дело.

Отец никогда не повышал голос — не было нужды. Вот и сейчас он просто посмотрел Эйвери в глаза.

—Тише. Так сколько, Трейси?

—Тысяч пять, чтобы встать на ноги. Я тебе отдам, клянусь. Напишу расписку. Знаю, я не вправе просить, но у меня больше никого нет.

—Эйвери, сходи наверх, принеси мою чековую книжку.

—Нет.

—Делай то, что тебе велено, сию же минуту. Если хочешь со мной поспорить, то поговорим позже. — Он обнял дочь за плечи. — Скажешь все, что считаешь нужным, но не сейчас. Это наше дело, а не ее.