Последняя надежда

Сейчас поражения и общая атмосфера страха просто погрузила всех в бездну самого настоящего отчаяния…

***

Сколько я тут сижу?

Час? Два? А может день? Или несколько?

Время как-то потерялось за простым сидением и смотрением в потолок.

Слез уже нет в глазах.

Они давно высохли и больше не появляются. Кажется, словно они у меня закончились окончательно, оставив лишь пустоту внутри.

«Сначала Марти, а теперь и Сильваны не стало… все, кто был мне дорого так или иначе погибают…»

Слова Артаса все еще крутятся в голове, и я никак не могу из забыть. Все кажется таким нереальным и невозможным, что вот-вот сюда войдет Сильвана и заставить меня работать, но дверь так и остается закрытой.

«Её больше нет…»

Это разрывает мне сердце.

Также сильно, как когда я потерял всю семью и деревню.

Не знаю почему еще ненависть Ал’Акира меня не подчинила, ведь разум уже просто отказывается чему-то сопротивляться или защищать себя. Как будто даже такое зло внутри меня не хочет получать выжженную оболочку, ведь никаких эмоций внутри больше и нет.

Только… ничего…

Именно я принес новость о гибели Сильваны. Мы встретились в специально оговорённом месте, откуда пришлось оперативно уходить, ведь захват генерала мог теперь выдать все наши секреты врагу. Нам неизвестно как быстро все что знает душа становится доступно Нер’Зулу, но рисковать никто не хотел.

Мы лишь успели увидеть, как пали Третьи Врата…

После чего вернулись в штаб и просто сидим.

Мне лишь хватило сил написать официальный отчет и сообщить о гибели генерала, после чего я просто рухнул на диван и уже не мог встать. Усталость была не причём, просто был морально и эмоционально выжат, а потому просто сидел и пялился в темный потолок медленно, погружаясь в отчаяние…

Внезапно дверь в кабинет все же открылась, и я… на один миг даже позволил надежде на то, что все случившееся лишь дурной сон проскользнуть, но… в кабинет вошла не она…

– Вижу все плохо, - произнес Ромотан закрывая дверь.

Ничего ему не говорю, а лишь продолжаю смотреть в потолок.

Он подвинул кресло ближе и уселся напротив меня.

– Бутылок вокруг нет. Ты не пьян.

– Запрет на алкоголь во время военных действий, - отвечаю ему. – Даже если бы хотел, в штабе винный погреб заперт.

Так что да. К несчастью я полностью трезвый. Хотелось бы напиться до беспамятства, но… просто не мог. Да и сил куда-то идти не было.

– Поговорим?

– С каких пор… экзекуторы принимают исповеди?

– Приходилось на первых порах, - ответил Багряное древо. – Отец Алонсий считал, что это полезно для начинающего священнослужителя. Пускай я этим давно не занимался, но готов помочь тебе.

– Мне не нужна помощь.

– Нужна. Ты уже второй день сидишь тут, когда нужен остальным. Они потеряны, и сейчас некому больше указать им путь…

«Почему я? Мириэлла же вернулась. Она жила тысячи лет и видела всякое дерьмо. Она – старейший и мудрейший член Следопытов. А я…»

Эти капризные, детские мысли я не позволил себе высказать вслух. Нет смысла упрекать других в том, что ты сам не можешь.

– Я… подвел их… - с трудом сдерживаю эмоции. – Все мои потуги оказались бесполезными… Я всех потерял.

– Нет. Это не так. Только благодаря твоим действиям выжило столько эльфов, - не согласился жрец. – Никто не видел в нежити угрозу и только ты заставил всех обратить внимание на это и действовать. Именно ты убедил короля начать действовать, именно ты подготовил, как мог, Следопытов и запасся оружием. Если бы не ты, то жертв было бы гораздо больше. Гораздо.

– Этого… было недостаточно…

– Ты сам говорил, когда проходил испытания Небожителей, что смирился с тем, что ты не всесилен и не всемогущ. Что есть вещи неподвластные тебе, и ты принял это.

Ничего не отвечаю ему и просто молчу.

– Ты любил её?

– Не думаю, - мрачно ухмыльнулся я. – Уж повлюблялся я в своей жизни немало, в портах бывают такие красотки… Я никогда не сходил с ума по Сильване, никогда не терял голову… Мы даже не ревновали друг друга никогда. Мы десятки раз сходились, когда были «свободны» и расходились, когда находили кого поинтересней… Просто лучшие друзья с очень большими преимуществами, так сказать….

Да. после войны мы все время были вместе, но это не из-за «вспыхнувших чувств». Нам банально было некогда. Зачем заниматься личной жизнью, когда в редкие дни отдыха тебе ничего, кроме как «полежать» не хочется, а рядом и так есть привлекательное создание с такими же проблемами?

– Вам этого хватало?

– Да, - кивнул я. – Мы просто доверяли друг-другу, вот и все. Так уж сложилось, и сложилось давно. Например, когда мы были подростками, вполне себе велись на треп о великих любовных подвигах. Сам знаешь, что тогда несут, лишь бы не показаться хуже сверстников… Но это я сейчас понимаю, а тогда казалось, что все уже все успели, а мы, пусть и самые тут крутые, остались как-то за бортом. И с этим надо было что-то делать… А потому… первыми друг у друга были именно мы с Сильваной. Не потому что влюбились в друг друга или еще что, а просто… уважали и доверяли. Признавали друг друга достойными такого «дара». Знали, что партнер не станет смеяться, не осудит и не пристыдит. Что мы могли делать что угодно и никому ничего потом не выдадим… Нам нравилось быть вместе, но я не знаю… любили ли мы…

Внутри становится так горько когда вспоминаю о ней.

Когда мы были подростками, какими неловкими и глупыми были наши поцелуи, какими стеснительными и нерешительными прикосновения, но… я знал, что она примет меня, а я хотел принять её. И мы продолжили быть друг с другом несмотря ни на что…

Потом мы, конечно, разошлись. Вокруг ходили горячие и доступные девочки, и я уже знал, что с ними делать. Да и к Сильване, как к дочери одной из влиятельнейших семей королевства, регулярно подкатывали расфуфыренные высокородные павлины, и она поначалу еще велась на всю эту мишуру. Да и потом, когда она научилась видеть сквозь все эти обертки… Далеко не каждый под ними – ничтожество.

Со временем я стал относиться к ее ухажерам примерно так же как мог бы относиться к гипотетическим ухажерам Дани. Бил морды тем, кто умудрялся ее обидеть. Приветствовал тех, кто соответствовал стандартам, обещая оторвать голову, если что не так. Отгонял недостойных, как в случае с Натаносом. Нет, мужик он неплохой, но Сильвана и так потеряла достаточно близких. Партнер с жизненным сроком чуть больше, чем у собаки, уж точно не был ей нужен…

И несмотря на это почти родственное отношение, мы возвращались в объятия друг друга всякий раз, как уставали от поисков «великого счастья». Как в мир и безопасность родного дома…

Вряд ли это отношение можно было назвать любовью. Но мы ценили друг друга, дорожили

– Я… не смог её спасти… - произнес я. – И хуже того… я был готов… убить её. Я настроился, заставил себя, рванул чтобы… сделать необходимое, но… не смог и был отброшен.

Это было для меня самым худшим.

Быть готовым отнять жизнь у самого близкого мне эльфа, заставить себя, поднять оружие и убить, наверное, самое драгоценное существо из всех, что остались в моей жизни. Я заставил себя это сделать. Заставил едва ли не сломаться внутри и совершить ужасное…