Последняя ночь майора Виноградова

Никто, естественно, не возражал.

Новый директор все говорил и говорил, обрисовывая радужные перспективы трудового коллектива в целом и каждого по отдельности, а собравшиеся, от старушки уборщицы до самой холеной владелицы «Рубежа», медленно и неуклонно погружались в некое подобие гипнотического транса…

И пребывали в этом состоянии более полугода — до той поры, пока энергичный руководитель новой формации не растаял окончательно в сиреневом тумане дальнего зарубежья.

Собственно, он и до этого часто выезжал в командировки. То куда-то в Европу, то в теплые страны…

Ведь, хотя гостиница и жила своей прежней, размеренной жизнью с постоянным выкраиванием денег на скудную зарплату и тихим ужасом от невозможности своевременно заменить прохудившуюся фановую трубу, теперь каждый рабочий день персонала был озарен отблеском будущих радужных перспектив.

Сам факт его исчезновения значил не так уж много. Хуже было то, что как-то сразу к Тамаре Степановне зачастили гости с достаточно выразительной внешностью: увешанная радиотелефонами «братва» в золотых цепях и коже, прилизанные типы с удостоверениями охранных контор и дядечки казенного вида из служб безопасности при неких коммерческих структурах.

Все посетители с неизменной настойчивостью задавали несчастной женщине два вопроса: где ее шеф и куда он подевал деньги?

Можно представить, сколько времени и здоровья стоили натерпевшейся страху Тамаре Степановне объяснения с неожиданными гостями. Ведь даже отсылки к хозяйке гостиницы не давали ровным счетом ничего — дочь бывшего директора военно-промышленного гиганта исчезла почти одновременно с виновником суматохи.

— Господи, ну и дела! — покачал головой оперативник. — Я про такое, конечно, слышал, но… Прямо как в детективе.

— Ох, Денис Валерьевич! — Собеседница прикрыла глаза пухлой ладошкой. Зябко передернула плечами и ввела Нечаева в курс аферы, закончившейся финансовым крахом гостиницы и жуткими личными потерями для доверчивого персонала.

Все оказалось просто, как бином Исаака Ньютона или сдача ваучеров в чековый инвестиционный фонд. После короткой технической подготовки и нескольких остроумных операций с бланками и доверенностями, инициативный директор умудрился продать девятиэтажный «Рубеж» — практически за бесценок, но сразу же нескольким покупателям-иностранцам. При этом он по поддельным документам взял одновременно в двух банках не слишком большие по масштабам реконструкционных работ, но вполне достаточные для его личного безбедного существования валютные кредиты — под залог недвижимости. Нетрудно догадаться, что и этой заложенной недвижимостью была многострадальная гостиница.

Более того! Он отпечатал где-то красивые новые акции будущего интеротеля, распространив их среди окончательно одуревшего персонала. Стоили эти красивые именные бумажки по сто долларов за штуку и были расхватаны буквально в считанные дни — еще бы, ведь обещанный ежеквартальный доход по ним должен был в несколько раз превысить номинал.

Работники залезали в долги, охмуряли родных и близких… До продажи квартир не дошло, однако, когда выяснилось, что гарантирующий обеспечение «эмиссии» уставный капитал фирмы состоит из перезаложенного и проданного сразу в несколько рук здания, кое-кого из наиболее активных «акционеров» увезли с сердечным приступом в реанимацию…

Словом, пришлось обращаться в милицию.

Сразу же выяснилось, что «директор» давным-давно находится в общероссийском розыске за контрабандный ввоз изготовленной в Польше поддельной водки, ранее судим по целому букету статей Уголовного кодекса и провел несколько лет в местах с суровым климатом и строгим режимом. Да и Московский институт народного хозяйства на поверку оказался девятью классами средней школы под Симферополем.

А через неделю в лесополосе за железной дорогой южного направления обнаружили обезображенный труп бывшей владелицы «Рубежа»: пулевые отверстия в черепе не оставляли сомнений в умышленном характере убийства. Неясно было только, кто отправил женщину на тот свет — то ли сообщник, то ли не поверившие в ее невиновность кредиторы.

— Как думаете — найдут его? — Тамара Степановна посмотрела на представителя власти с такой надеждой, что Денису стало даже немного стыдно.

— Кто занимается? УБЭП?

— Теперь уж и не знаю. Сначала на Литейный ездили, в Большой Дом, потом оттуда нас на улицу Захарьевскую направили, в это, как его… Минуточку! Вот, уже нашла — в Управление по борьбе с преступлениями в сфере экономики. А недавно пришла новая бумага: какой-то седьмой отдел или подотдел то ли СКМ, то ли МТС ГУВД.

Нечаев и сам еще не лучшим образом ориентировался в новой мудреной структуре милицейского Главка, однако посчитал необходимым кивнуть и изобразить радостное понимание:

— A-а! Это — которые по мошенникам?

— Наверное.

— Тогда нормально! Там ребята очень даже толковые работают, у них опыт имеется.

Женщина грустно и очень протяжно вздохнула, потом спохватилась:

— Ох, ну ладно. Что-то я все о своем! Денис Валерьевич, у вас же дело? Слушаю.

— Да, собственно… По поводу истории со смертью Лукашенко. Скажите, нельзя ли поднять архивы гостиничной службы размещения за тот период?

— А зачем?

— Ну, возникла определенная необходимость. — Денис приготовился было соврать что-то в соответствии с домашней заготовкой, но обошлось. — Видите ли…

— Да нет, это, конечно, не мое дело! — опередила его собеседница. — Я ведь почему спрашиваю? Тут ведь, когда к очередному ремонту и реконструкции готовились, все по нескольку раз с места на место таскали. Часть бумаг старых выкинули, часть приготовили, чтобы на компьютер перевести, да так и заглохло…

— Но ведь есть же сроки хранения, порядок! — удивился Нечаев. — Как же можно?

Тамара Степановна только в сердцах отмахнулась:

— Ох, и не говорите! Хорошо, я хоть основные бухгалтерские документы и бывший сейф инспектора по кадрам у себя храню. А с другой стороны… Давеча налоговая пришла — где то, где это? Раньше мы бы, дураки дисциплинированные, им все как на блюдечке предъявили, да еще потом получили штраф за какую-нибудь ерунду. А теперь? Не знаю, говорю, спросите у директора! Где директор? В бегах! Вот и номер уголовного дела имеется… Потыркались туда-сюда, носами поводили — и уехали восвояси. — Она непроизвольно чуть понизила голос: — Знаете, я считаю, что этот жулик специально тут все с ног на голову поставил. Чтобы запутать, и чтобы концов не нашли!

— Вероятно, — задумчиво покачал головой оперативник. Он уже убедился, что старинный рецепт «на нет — и суда нет» в большинстве случаев действует безотказно.

Начальник ОБЭП рассказывал как-то молодым сотрудникам о лихой буфетчице времен его «застойной» молодости. О том, как она в момент объявления контрольной закупки с ходу опрокинула на внештатников три подноса с приготовленным на продажу фальсифицированным, разбавленным до неприличия яблочным соком. И — что? Ограничились извинениями за «испуг» и «неуклюжесть». Даже за мелкое хулиганство привлечь не удалось, не говоря уже об уголовно наказуемом тогда нарушении правил торговли.

Да и теперь для коммерческой структуры, попавшей в поле зрения налоговых органов, госбезопасности или милиции, уничтожение текущей финансовой документации или грамотно «обставленная» имитация кражи зачастую являются единственным шансом выжить в прямом и переносном смысле.

Существуют, конечно, методики банковского контроля и «встречные» проверки выявленных партнеров «засветившейся» фирмы — но это уже, как говорится, не смертельно. Во всяком случае, даже возбужденное по таким фактам уголовное дело судебной перспективы не имеет и без труда обрушивается грамотными высокооплачиваемыми адвокатами.