Последняя отрада
Шрифт:
3
Перевод Е. В. Гешина.
Я встал и написал начисто эти стихи. Потом я послал их одной девочке, с которой я много бродил по лугам и полям. И эта девочка сейчас же прочла мои стихи.
Утром я прочитал эти стихи девочкам фру Бреде; они стояли передо мной и слушали, и напоминали мне собою два синих колокольчика. Когда я кончил читать, они вырвали бумагу у меня из рук и бросились с ней к матери. Ведь они так любили свою мать. А мать в свою очередь любила их. И стоило послушать, какую возню они поднимали по вечерам, ложась спать.
Ах, что за мужественная женщина была фру Бреде! Она могла бы наделать много глупостей, но она держала себя в границах. Зато это было оценено. Кем? Мужем? Муж должен был бы брать свою жену с собой в Исландию. В противном же случае ему остается только мириться с последствиями того, что жена его бесконечно долго остается дома одна.
ГЛАВА XVI
Фрекен Торсен не заговаривает больше о своем отъезде. Но нельзя сказать, чтобы ей доставляло видимое удовольствие также и пребывание в санатории. Впрочем, фрекен Торсен слишком беспокойна и слишком красива для того, чтобы вообще чем-нибудь быть довольной.
Разумеется, она простудилась в тот вечер, когда гуляла с Солемом в лесу, так что на другой день она пролежала с головной болью. Но когда она встала, то чувствовала себя, как всегда.
Как всегда? Но почему же у фрекен Торсен на шее появились синяки, словно ее кто-то пытался душить?
Она больше не поворачивала головы в сторону Солема и вообще делала вид, будто его и на свете не существует. Как знать, быть может, в лесу произошла маленькая схватка, последствием которой явились синяки на шее; после этого она и поссорилась с Солемом. Вполне правдоподобно, что она просто хотела только испытать некоторое волнение, убедиться в победе; однако Солем не понял этого и пришел в ярость. Не так ли это было?
Да, ясно, что Солема одурачили. Он не отличался особенным умом и был откровенен; он даже сделал кое-какие
намеки и сказал между прочим: - «Да, эта фрекен Торсен хоть куда. Готов биться об заклад, что в ней силы столько же, сколько в любом мужчине»,- и он засмеялся, но улыбка его была деланная. Он смотрел на нее наглым взором, этот взор преследовал ее повсюду. Чтобы сделать вид, будто ему все нипочем, он принимался петь песни бродяг, когда она бывала где-нибудь поблизости. Но напрасно он трудился, фрекен Торсен была глуха к его песням.И вот после всего этого стало казаться, будто фрекен осталась у нас как бы назло кому-то. Конечно, мы не представляли собой особенного интереса для нее, как и раньше, но она сблизилась с адвокатом и часто подсаживалась к нему в гостиной, где он чертил план дома. Такова уж бестолковая праздная жизнь в горных пансионах.
Да, так шли дни, один за другим; нового для меня ничего не случилось, и я начал скучать. Время от времени к нам заходил какой-нибудь путешественник, собирающийся перейти через горы, но, как говорили, это совсем не то, что в другие годы, когда туристы приходили целыми караванами. И, по-видимому, в этом отношении здесь не будет лучше до тех пор, пока к нашей санатории не проведут новой дороги и не устроят автомобильного движения.
До сих пор мне не пришлось еще упомянуть о том, что соседняя долина носит название Стурдален, а наша называется только просто Рейса, по реке того же названия, и все местечко Рейса представляет собою лишь маленький поселок. Таким образом все преимущества выпадают на долю Стурдалена, да и имя это уже само по себе очень громкое. Однако Поль, наш хозяин, называет соседнюю долину Веследален [4] , потому что там живет противный, скаредный народ,- так уверяет Поль.
4
Стурдален - большая долина, Веследален - малая долина.
Ах, бедный Поль. Он вернулся из села, куда ходил по делам, без всякой надежды, и по этому случаю он был пьян, как стелька. Целые сутки он провалялся в своей каморке, и никому не показывался на глаза. Когда он, наконец, снова появился на людях, то вид у него был очень самоуверенный, и он старался внушить, будто наделал больших дел во время своего пребывания в селе: теперь, наверное, у него будут автомобили, об этом нечего уже больше беспокоиться. А после обеда, когда он снова успел напиться, им овладела мания величия другого рода: что это за жалкие людишки там в селе, ведь они ровно ничего не смыслят в делах, они не хотят принять участия в проведении дороги к его усадьбе. Он один соображал хоть что-нибудь. Разве не было бы это настоящим благодеянием для всего прихода, если бы провести этот маленький кусочек дороги? Ведь тогда на всю долину посыпался бы дождь из шиллингов от массы туристов. Но разве эти люди понимают хоть что-нибудь.
– Однако рано или поздно, но сюда придется провести дорогу,- сказал адвокат.
– Ну, еще бы,- ответил Поль решительно.
И он опять ушел в свою каморку и завалился спать.
Но вот в один прекрасный день к нам пришла небольшая партия туристов, которые сами тащили свой багаж по солнцепеку, и они стали просить о помощи. Солем сейчас же предоставил свою особу в их распоряжение, но ему не под силу было тащить все мешки и чемоданы, а Поль валялся у себя в каморке. Этой ночью я опять видел, как Поль уходил в лес, и при этом он громко разговаривал и размахивал руками, как будто он был не один.
Так вот туристы попросили о помощи, а помочь было некому.
Хозяйка и Жозефина вышли на двор и послали Солема за Эйнаром, первым торпарем, чтобы тот пришел помочь нести вещи. Между тем туристы стали терять терпение и то и дело поглядывали на часы: если они вовремя не перевалят через Торетинд, то им придется ночевать под открытым небом. А один из туристов высказал даже предположение, что, быть может, в этой санатории нарочно задерживают их, чтобы заставить переночевать здесь! Туристы начали ворчать, и, наконец, спросили: