Последняя семья

– Пол согласился поехать с нами только после того, как узнал, что ты и дети в опасности. Он очень тревожится за вас.

– О, это я вижу! Даже приставил телохранителей! Только вот навестить собственных детей не удосужился. Он просто использует нас как приманку.

– Ты несправедлива к нему, Лаура.

– Несправедлива? А тебе известно, что Пол за все эти годы ни разу не видел Реба и Эрин – только на снимках, которые я ему посылала? Мне все равно, как он относится ко мне. Правда, все равно. Но пренебрегать детьми! Думаешь, им тоже все равно? Его никогда не было рядом, пока они росли. Он вечно гонялся за своими наркобаронами, летал в Боливию, устраивал рейды и облавы. Мы его почти не видели. Потом он сбежал от нас окончательно. Ладно, прекрасно. Но я не позволю этому сукиному сыну указывать мне, что делать. Не смей говорить мне, что он тревожится – ему нет до нас дела. Все вы нас используете. Ладно, я ничего не могу с этим поделать. Но я не собираюсь делать вид, что мне это нравится. Если бы не дети, я послала бы вас куда подальше и попробовала бы справиться с Флетчером сама. Флетчер хотя бы честен. Он прямо говорит, что хочет нам навредить. А Пол якобы хочет защитить нас, только вот беда, ведет себя с нами хуже врага.

– Это неправда.

– Что неправда?

– Мне не следовало бы говорить, но он... Местные агенты рассказывали, что он просил их почаще проверять, как у вас идут дела, и сообщать ему.

– Когда? Когда это было в последний раз?

– Весной Реб участвовал в школьных соревнованиях. Ребята засняли игру и отправили фотографии Полу.

– Зачем ему это?

– По-моему, он хочет знать, что у вас все в порядке. Лаура, когда мы впервые увидели его в горах, он напоминал раненого зверя. Такой раздавленный, затравленный. Но ты бы посмотрела на него в Нэшвилле. Он стал прежним Полом. Властным, уверенным. Кажется, он силен, как буйвол.

– Торн, я не могу выразить, как я сочувствую твоему горю. Мне так жаль, что я ни с кем из вас не поддерживала связь. А ведь мы с Дорис дружили когда-то. Мне никогда не удавалось сохранять старые связи, особенно с друзьями Пола. Знаешь, как бывает. Люди принимают чью-то сторону и чувствуют себя неловко, если приходится общаться с бывшими супругами друзей.

Лаура смотрела на Торна и, ему показалось, что-то прикидывала в уме или подбирала нужные слова.

– Обещай мне одну вещь.

– Если смогу.

– Скажи Полу, что я хочу увидеться с ним. Мне нужно какое-то завершение, чтобы наладить свою жизнь. Если он не захочет видеть детей, я пойму. Хотя они – едва ли. Он обездолил Эрин и Реба, спрятавшись от них. Он просто отверг их. Я плела им что-то про ранение, про его лицо, про травму черепа и повреждение мозга, но теперь они знают, что он вернулся, и это все меняет. Нет. По зрелом размышлении я считаю, что он должен увидеться с ними. Он должен попрощаться с нами, чтобы мы могли начать новую жизнь, без него. Я не могу дать Рейду то, в чем он нуждается, пока не пойму, что уже совсем не нужна Полу. Сначала мне нужно рассчитаться с долгами.

– Я постараюсь. Но ты же знаешь Пола.

– Постарайся изо всех сил.

Глава 16

– Вытянули пустышку, – сообщила Шерри Ландер, побарабанив ногтями по папке, которую положила перед шефом на стол в конференц-зале. – Никто не оставлял машину поблизости от дома, где украли «лендровер». Никто не видел, как машину увозили на буксире. Ни единой штрафной квитанции за превышение скорости, которая представляла бы для нас интерес. И камеры слежения в аэропорте не зафиксировали ничего, что могло бы дать нам нить.

Мастерсон открыл отчет и пробежал его глазами.

– Итак, скорее всего помощник, – заключил он. – Вы замечательно поработали, Шерри. – Пол улыбнулся девушке, мысленно перебирая в памяти сведения из ее личного дела. Он любил проверить себя на предмет запоминания деталей. Шерри привлекала его своей красотой и умом. Поначалу он даже не предполагал, что женщина с такой внешностью может оказаться еще и умницей, хотя Лаура давно доказала ему, что красота и мозги прекрасно уживаются вместе.

Пол изучал фотографии пассажиров в нэшвиллском аэропорту, пока у него не зарябило в глазах. Через некоторое время лица стали казаться ему дразняще-знакомыми, но он так и не сумел найти никого, кто выглядел бы как новая модель Мартина Флетчера, натянутая на старый каркас. Хотя едва ли задача подобной идентификации вообще выполнима. Просматривая снимки, Пол постарался успокоиться, добиться, чтобы мысли текли свободно. Если не насиловать мозг, внутренний колокольчик обязательно звякнет, когда глаз наткнется на что-то знакомое.

– Игра Флетчера на территории Флетчера по правилам Флетчера, – подумал он вслух.

– "Мне отмщение, и аз воздам", думает Мартин, – откликнулся Рейни.

– Почему он оставил вам лазейку? – спросила Шерри. – Почему не убил Лауру и детей раньше? Ведь он понимает, что теперь вы сделаете все возможное, чтобы сорвать его планы. Что это – вызов?

– Боюсь, он решил приберечь самое вкусное напоследок, – мрачно сказал Пол.

– А почему вы не... Почему вы решили остаться здесь, а не поехали в Новый Орлеан?

– У меня хорошая команда в Новом Орлеане. Они знают, что делать, если Флетчер объявится.

– Да, конечно. Но я спрашиваю – почему вы предпочли Нэшвилл?

Пол заметил, что Рейни повернул голову в ожидании его ответа.

– Понимаете, мы должны попытаться раздобыть описание Флетчера, а еще лучше – выследить его отсюда, из Нэшвилла, где его в последний раз видели. Возможно, удастся каким-то образом сузить круг поисков. Лучше я буду держаться в стороне и заниматься этим здесь. Флетчер считает, что ему нет равных, что никто из нас не в состоянии его остановить. Он хочет, чтобы последний акт драмы принес ему наивысшее наслаждение. Он хочет убить... – Пол на секунду остановился и перевел дыхание. – Если наши сведения и его психологический портрет верны, он хочет убить мою семью, когда я появлюсь на сцене. По нашим предположениям, Флетчер сначала увидится с матерью примерно третьего октября – подпитать свой извращенный ум, или не знаю уж зачем, – а потом уже вплотную займется моей семьей. Поэтому настоятельно необходимо поймать его во время встречи с матерью.

Пол подумал о команде "А", тщательно отобранной им охотничьей своре, которая сидит в тревожной неизвестности на авиабазе в восточном Техасе и ждет дальнейших указаний. Все они – вольнонаемные и высокооплачиваемые к тому же. Но даже Т.К. Робертсон согласился, что с Флетчером должны иметь дело профессионалы самого высокого класса, и не стал торговаться.

– У нас нет права на ошибку, – закончил Пол, обращаясь уже больше к себе, чем к Шерри.

– Понятно, – сказала Шерри.

И она действительно поняла: семья Пола Мастерсона играет роль приманки, а Пол еще к этому не готов. Вопрос в том, будет ли он вообще когда-нибудь готов.

Рейни отвернулся.

Пол продолжал размышлять о планах Флетчера. Наверняка у Флетчера есть запасные варианты. Он годами обдумывал свою месть. Сейчас ему оставалось только воплотить свой замысел, и Пол хотел, насколько удастся, оттянуть момент нажатия на спусковой крючок. Сидение в Нэшвилле – один из способов выиграть время. Может быть, надежда тщетна. Не обманывает ли он себя? Не тратит ли время впустую? Может, он просто боится приблизиться к месту действия, к Флетчеру или своей семье?

Пока Пол не заперся у себя в хижине, он не был склонен к самоанализу. Он понимал теперь, что после ранения перенес нервное расстройство, Он потерял самоуважение, потерял уверенность в себе и свое место в мире. До инцидента в Майами он годами не задумывался о собственном "я", о том, что определяет его личность. Он все воспринимал как данность. Сейчас Пол даже не мог припомнить, задавал ли он когда-нибудь себе вопрос, что отличает его от других, почему он такой, какой есть. После ранения он не переставал терзать себя подобными вопросами.