Последняя схватка

– Вот здесь, - указал де Карло.
– Мы приехали.

Кейт затормозила, подождала, пока священник вылез из машины, затем развернулась и направилась за Питером. Когда весь этот кошмар кончится, она заберет сына с собой, и они уедут отдыхать. Она обнимет его и долго-долго не будет выпускать из своих объятий. Пока не залечатся раны в их душах.

У ворот особняка охранник улыбнулся Кейт и доложил, что господин посол ждет. Она даже не удивилась, ибо ничего на свете не могло удивить ее.

Часовня была погружена во мрак. но Питер видел все, что ему было нужно. Он уставился на крест и на Дэмьена, застывшего перед распятием.

– Итак, ты думаешь, что ты победил?
– обратился Дэмьен к Христу.
– Ты равнодушно наблюдал, как я истреблял вместо тебя сотни младенцев, и даже пальцем не пошевелил, чтобы спасти их...
– Дэмьен презрительно взглянул на распятие и обошел его, чтобы посмотреть в искаженное агонией и прижатое к кресту лицо.
– Твоя вечная игра в кошки-мышки. На протяжении столетий. Ну теперь-то она закончилась.
– Дэмьен взглянул на Питера. Потом подошел к нему, взял за руку и поднял глаза к потолку.
– О Сатана, возлюбленный отец мой, победа за тобой! Благодарю тебя за то, что ты отдал мне этого чистого отрока, и теперь я смогу встретиться с Назаретянином.

Дэмьен упал на колени, глядя в лицо Питеру и удерживая его за обе руки.

– Я хочу, чтобы ты выслушал меня, Питер, - произнес он.
– Слушай меня внимательно. Твоя мать на пути сюда. Она собирается забрать тебя...

Питер замотал головой: - Нет, Дэмьен, не отдавай меня.
– Не беспокойся, с этого момента ты принадлежишь мне душой и телом, - улыбнулся Дэмьен, коснулся лица мальчика и приподнял его подбородок.
– У христиан десять заповедей. У меня - всего одна.

Питер кивнул. В коридоре послышались шаги, но Дэмьен не обернулся. Он впился взглядом в лицо Питера.

– Повторяй, что я говорю, и мы станем с тобой единым целым.

– Я обожаю тебя, - выдохнул Питер.

– Сильнее всех и превыше всего, - требовал Дэмьен.

– Сильнее всех и превыше всего.

– Сильнее самой жизни.

– Сильнее самой жизни.

Дэмьен вздохнул и склонил голову. В этот момент дверь распахнулась и на пороге появилась Кейт.

– Я здесь, чтобы поторговаться с тобой, Дэмьен, - бросила она.

Питер испуганно переминался с ноги на ногу. Но Дэмьен крепко держал его за руки.

– Где Он?
– спросил Дэмьен, продолжая глядеть Питеру в глаза.

– Верни мне моего сына, и я отвезу тебя к Нему, - предложила Кейт.

Питер прижался к Дэмьену:

– Нет, Дэмьен, я не ее сын. Я принадлежу тебе.

Из груди Кейт вырвался стон. Услышав его, Дэмьен улыбнулся и, медленно повернувшись, посмотрел на стоящую в дверях женщину.

– Веди нас к Назаретянину, - согласился он.
– И тогда ты сможешь забрать Питера.

Мальчик съежился и снова замотал головой:

– Нет, Дэмьен, это уловка.

– Если она хочет вернуть сына, это не может быть уловкой.

Кейт кивнула и привалилась к двери, впившись взглядом в Питера.

Питер, ее единственный ребенок, превратился во врага. Она не могла принять этого.

– Пойдем, - произнес Дэмьен.

Кейт бросила взгляд на крест. Вся ее жизнь разлетелась вдребезги. У нее не оставалось выбора. Ей предстояло вести своего сына в западню. Единственное существо, за которое она легко отдала бы собственную жизнь.

– Если можешь помочь мне, - прошептала Кейт, глядя в искаженный мукой лик Христа, - то помоги.

21

Кейт глянула в зеркальце заднего вида. Две пары глаз смотрели на нее, две пары глаз, отсвечивающих желтым пламенем. Она слышала, как они переговариваются, будто два заговорщика, и ее охватила ярость...

Кейт попыталась взять себя в руки. Но мысли обрывались и путались. Пожалуй, в таком состоянии она в два счета разобьет машину. Это, конечно, шанс спасти Питера. Но если он пострадает, она никогда себе не простит.

– Мы уже подъезжаем?
– голос Питера прервал ход ее мыслей.

– Еще две мили, - вмешался Дэмьен.

Кейт удивленно захлопала ресницами. Он знал. Он читал ее мысли, проникал в самое сокровенное. Сидя за спиной Кейт, он наверняка посмеивался над ее нелепыми и шаткими планами. И Кейт сдалась. Она полностью сосредоточилась на дороге. Кругом не было ни души, и только насекомые то и дело разбивались о лобовое стекло. Ночь выдалась ясная и светлая. Множество звезд мерцали в высоком небе. Все безмолвствовало.

Наконец Кейт заметила силуэт разрушенного собора. Питер поперхнулся на вдохе и прикрыл лицо руками, чтобы не видеть собора, будто его присутствие доставляло мальчику боль. Дэмьен облизнул губы.

Кейт резко ударила по тормозам, из-под самых колес взметнулась стая ворон. Она услышала проклятия Дэмьена и отметила, что он крепче прижал к себе мальчика.

Неодолимая ненависть поднялась в ней. В конце концов это его судьба, а не их. Кейт вдруг вспомнила, как он любовался загородным домом и рассказывал ей о безоблачной поре своего детства. Да черт с ним, с его невинным детством, пропади он пропадом, и пусть душа его вернется в ад, где ей и место!

Ярдах в пятидесяти от собора Кейт заглушила мотор. Тишина обрушилась на них.

– Разреши мне войти первой, - попросила Кейт.
– Давай пойдем вдвоем, Дэмьен, только ты и я. Оставь Питера в машине. Пожалуйста!

– Мы пойдем все вместе, - отрезал Дэмьен.

– Поверь мне, Дэмьен, я просто хочу знать...

– Нет, - закричал вдруг Питер, - не доверяй ей!

Он выбрался из машины, Дэмьен - следом за ним. Они стояли рука об руку - мальчик и мужчина - и ждали Кейт. "У меня нет выбора, - внезапно осознала Кейт, - я не могу ничего изменить".

– Веди нас, - приказал Дэмьен. Кейт взглянула на собор.

Он казался холодным и пустым. Разрушившийся монумент забытому Богу. Кейт нетерпеливо вглядывалась в темноту, но так ничего и не обнаружила.

– Иди же, - скомандовал Питер с нетерпением в голосе.

Кейт медленно двинулась вперед. Она боялась упасть. Божий Сын родился среди цыган. Кейт все еще не могла поверить в это. Впрочем, ее уже не волновали подобные мысли. Она думала только о кинжале...

У входа Кейт остановилась, каждой своей клеточкой чувствуя присутствие Дэмьена.