Последняя утренняя звезда

Вы когда-нибудь пытались вспомнить свои самые ранние годы? Если пытались, тогда вы можете вспомнить время, когда вам было три или четыре года, но не прежде того. Почему? Потому что прежде того у вас не было ума, поэтому вы ничего не можете вспомнить о том периоде. Ваша память возвращается к той точке и застревает. Вам нужно обладать умом для того, чтобы вспоминать, поэтому вы вспоминаете события только с того момента, как начал рождаться ваш ум. Если вы оглянетесь в свое прошлое, то сможете вспомнить себя в возрасте четырех или пяти лет. До этого царит тьма, страница чиста. Ум еще не был создан, механизм пока что не был готов.

Итак, ум становится полноценно активным только в возрасте четырех или пяти лет. Потом он все время увеличивает свою интеллектуальность. У старика старый ум. Мы прощаем детей, когда они ошибаются. Мы говорим: «Это всего лишь дети». Почему? Мы говорим: «У этих бедняг еще нет ума. Они все еще дети. Их умы пока что не развиты и не обусловлены до необходимого уровня. Нужно чуть-чуть подождать. Учитывая это, их можно простить». Мы также прощаем безумца, потому что он сошел с ума. Если неприятности причиняет алкоголик, мы прощаем и его, потому что он опьянен. Почему мы так поступаем? Когда человек опьянен, его ум бессознателен. В настоящий момент бессознателен механизм, который все время управляет человеком, поэтому он похож на ребенка.

Однажды императора Акбара оскорбил пьяница. Акбар постоянно выезжал покататься на слоне. Пьяница взобрался на крышу своего дома и от души обругал императора. Акбар подивился тому, как смело говорил с ним этот слабый, тощий человек. Он приказал изловить этого человека и доставить его во дворец. Пьяница всю ночь просидел в темнице, а утром его вызвали в суд, там его спросили о том, почему он так дерзко вел себя.

Пьяница упал императору в ноги и ответил:

– Я не оскорблял вас. Не я оскорблял вас.

– Неужели ты называешь меня лжецом?
– сказал Акбар.
– Я видел тебя своими глазами. Мне не нужен другой свидетель. Это был ты. Ты оскорблял меня.

– Я не говорю, что не я был тем человеком, - объяснил пьяница.
– Просто я был пьян. Вас оскорблял алкоголь. Простите меня, пожалуйста. Это была не моя вина. Если и есть какая-то моя вина, то лишь потому, что я выпил вино. Накажите меня за употребление вина, но только не за оскорбление вас.

Слова этого человека понравились Акбару. Какой смысл наказывать пьяного? Его нужно простить. Можно простить безумца. Если сумасшедший человек убивает кого-то, и если в суде можно доказать его безумие, тогда дело закрывается - как можно ждать от того, у кого нет ума, ответственное поведение? Итак, можно простить ребенка, безумца и пьяницу, потому что или у них нет ума, или их ум затуманен, или человек потерял на какое-то время сознание, или наступило измененное сознание.

Вся человеческая цивилизация и культура основана на уме. Ум - это основа нашего человечества. Поймите это. У животных нет ума, и у просветленных людей нет ума. Между животными и просветленными людьми есть сходство, до какой-то степени. Между ними есть громадное различие, но также и некоторое сходство. Просветленные люди вышли за пределы ума, а у животных нет ума. Просветленные люди похожи на детей. В ребенке ум еще не родился, а просветленный человек отказался от ума. Отказ от ума -это великая революция, потому что, если ваша добродетель укоренена в уме, тогда какая же это добродетель? Она исчезнет в ту минуту, когда вы выпьете стакан вина. Если ваша порядочность укоренена в уме, тогда она не может быть очень глубокой. Настоящая порядочность должна быть естественной. Таково различие между так называемым добродетельным человеком и просветленным мистиком. Добродетельный человек - это тот, кто добр благодаря постоянным усилиям. А просветленный человек добр без всяких усилий, это у него получается естественно. Добродетельный человек может превратиться в дурного человека, а просветленный человек никогда не сможет стать злым - это невозможно. Но в определенный момент добродетельный человек может превратиться в дурного человека.

Поймите это. Есть порядочный человек, который говорит, что он никогда ничего не крал. Вы спрашиваете его: «Что бы вы сделали, если бы нашли на дороге сто тысяч рупий? Вы подняли бы деньги? Вам нечего бояться, никто не наблюдает за вами, рядом нет полицейского. Вы подняли бы деньги?» И человек отвечает вам: «Никогда. Я не вор». Но если вы спросите его: «А что, если в пачке будет десять миллионов рупий?», тогда он, возможно, призадумается. Всему всегда есть предел. Может быть, человек сможет сдержаться при виде ста тысяч рупий, потому что его ум подскажет ему, что важнее не быть вором, чем обладать сотней тысяч рупий, но при виде десяти миллионов рупий или ста миллионов рупий его уверенность пошатнется.

Однажды Мулла Насреддин ехал в лифте. Рядом с ним стоял только один человек - красивая женщина. Возможность была слишком хорошей, чтобы ее упустить.

– Вы переспите со мной сегодня, если я дам вам тысячу рупий?
– спросил Мулла.

Женщина вспылила.

– За кого вы меня принимаете?
– спросила она.

– Я дам вам десять тысяч рупий, - предложил Насреддин.

Женщина взяла его за руку и сказала:

– Ладно.

– А если я дам вам десять рупий?
– задал еще один вопрос Мулла.

– За кого вы меня принимаете?
– снова спросила она.

– Теперь-то я все понял!
– воскликнул Насреддин.
– Мы просто заключаем сделку. Если вы согласны на десять тысяч рупий, тогда вопрос только в урегулировании цены. Я знаю, что вы собой представляете, и я понимаю, насколько далеко простирается ваша добродетель. А теперь мы просто заключаем сделку... ведь нужно учесть, какую сумму я могу позволить себе потратить. Где я возьму эти десять тысяч рупий?

У добродетельного человека есть предел, а у просветленного человека нет никаких ограничений, потому что ум устанавливает границы, а медитация не делает этого. Добродетельный человек добр от ума, а просветленный человек добр благодаря медитации, ведь он естественно спонтанен. Таково различие между поведением и сознательностью. Поведение зависит от ума, а сознательность - это свобода, высшая свобода. Человек, который живет через свое сокровенное сознание, - это религиозный человек, а тот, кто живет, опираясь на кодекс поведения, - это нравственный человек.

А теперь пойми свою фразу: «Вы посоветовали нам не поддерживать ум и жить естественно». Если вы естественны, это значит, что вы понимаете все, что делаете через свой ум. Например, вы можете быть гневливым человеком, при этом вы как-то подавили свой гнев, используя ум. Это ненастоящее сострадание. Оно навязано, поверхностно, как слой краски. Внешне вы демонстрируете сострадание, а по сути своей вы гневливы. Это состояние не может принести в вашу жизнь революцию. Вы останетесь такими же пустыми, как и сейчас, такими же лицемерами, какими были всегда. Я советую вам не подавлять свой гнев, а понять его. Дело в том, что благодаря пониманию наступает время, приходит миг, когда вы освобождаетесь от гнева, и вам не нужно навязывать себе сострадание. Когда вы освободились от гнева, и сострадание само возникло в вас, это состояние я называю естественностью.

Вы часто приписываете собственное значение слову «естественность», когда я произношу его. Я учитываю и такой момент. Это опасное дело: когда я прошу вас быть естественными, вы полагаете, что должны стать животным. Я понимаю вашу трудность. Вы никогда не знали никакого другого способа быть естественным. Для вас слово «естественный» имеет только один смысл: в тот миг, когда вы устраняете свой ум, вы падаете на самый низкий уровень и наживаете себе беды. Вы как-то контролируете себя, в противном случае вы уже давно убежали бы с женой соседа. «А этот Ошо еще просит меня быть естественным!» - говорите вы.

Послушайте историю.

Один очень богатый человек пришел к психологу просить совета:

– Мне трудно приходится в моей конторе, потому что там никто не хочет работать. Все работники весь день сидят, положив ноги на стол. Одни читают газету, другие сплетничают. Стоит мне только войти, они сразу же начинают делать вид, будто работают, но в действительности они ничего не делают. Однажды я даже сказал им: «Братцы, всякий раз, как я захожу к вам, вы тотчас же подтягиваетесь и принимаетесь за работу, но стоит мне только выйти, и вы снова бросаете работу. Разве так можно? Неужели вы хотите, чтобы я подгонял вас все сутки напролет? Контора слишком большая». Как вы думаете, что мне следует предпринять?