Последствия

– Речь не о том, чтобы завоевать доверие всех, - возражает Крассус. Тук-тук-тук.
– Как я уже говорил, лучший путь - формально основать осколок Империи. Заключить перемирие с этими паршивыми псами из Новой Республики - пусть живут по-своему, а мы по-своему. Мы с ними и так уже в состоянии холодной войны, так закрепим это положение дел официально.

Шейл закатывает глаза:

– Да, конечно. Давайте построим стену посреди Галактики. У них будет своя половина, а у нас наша. Так ничего не выйдет. Объясняю еще раз тем, кто готов слушать: мы проиграли эту войну. Мы сыграли чересчур глупо, самонадеянно и безрассудно - и поплатились за это. Никакого перемирия не будет. Новая Республика не позволит нам забрать наши игрушки во Внешнее Кольцо. Нас будут преследовать как военных преступников. Некоторых посадят в тюрьму, а других казнят.

Слоун наблюдает за архивариусом, который с трудом поспевает за ними, делая записи. Он и сатрап - единственные формально не участвующие во встрече, кому разрешено здесь находиться. Даже Адеи нет - хотя, естественно, дверь охраняют штурмовики.

Арсин снова наклоняется вперед и начинает говорить, постукивая пальцами по столу:

– Шейл, вы выдающийся стратег Империи, и при этом вас не устраивает имперская стратегия...

– Арсин, - бросает Рей, - если и дальше будете стучать по столу, я переломаю вам пальцы.

– Я... Да как вы смеете так со мной разговаривать?
– багровеет он.

– Она права, Крассус, - усмехается Пандион.
– Ваша дурацкая привычка крайне раздражает. Только попробуйте еще раз, и я сломаю вам другую руку, чтобы впредь было неповадно.

Банкир садится, скрестив руки на бочкообразной груди и дуясь, словно обиженный ребенок.

– Я не выстраивала стратегию Галактической Империи, - начинает Шейл.
– Еще раз повторюсь: я была против обеих версий "Звезды Смерти". Я выступала против ее постройки с самого начала, однако мои противники не позволили мне ни на что повлиять - разве что, может быть, на Хоте. Но "Звезда Смерти" стала нашей гибелью. Как в старой поговорке: "Не работай в одной шахте со своими детьми". Мы поступили глупо, вложив столько времени, денег, усилий и жизней в экосистему этой гигантской боевой станции. Всему виной тщеславие Палпатина.

Наконец слово берет Ташу, который почти все это время молчал, щелкая пальцами и теребя края рукавов, словно те постоянно ему мешают:

– В тщеславии Палпатина никто не сомневается. Но вряд ли стоит сомневаться и в том, что без него Империи бы вообще не существовало.

Мофф Пандион - или, вернее, гранд-мофф Пандион - встает и начинает расхаживать у своего конца стола.
– В данном случае соглашусь с Джилией Шейл. Не только в том, что "Звезда Смерти" была нашей величайшей ошибкой, но и в том, что никакое перемирие не увенчается успехом. Оно никак не утолит жажду нашей крови, которую испытывает так называемая Новая Республика. Они вбили себе в головы, будто мы чудовища. Это уже не обсуждается. Но это означает, что мы не можем просто сдаться. Они хотят крови - не удивляйтесь, если лучших из нас выволокут на улицы, где нас сможет пристрелить любой дикарь с пулевиком.

– Да, Велко, - кивает Шейл.
– Мы знаем - вам хочется атаковать, атаковать, атаковать. Чего бы это нам ни стоило.

– А вы предпочли бы сложить руки и подставить шею под топор палача?
– ехидно интересуется он.
– Вместо того чтобы сражаться?

– Можно подумать, речь идет о какой-то вдохновляющей истории для неудачников, в которой мы играем роль героя-гладиатора, который свергает угнетателей, отправивших его на арену. Нет, это они считают себя таковыми. Мы же для них - поработители целых планет вместе со всем их населением. Это мы построили нечто под названием "Звезда Смерти", под руководством дряхлого гоблина, верившего в "темную сторону" некой древней безумной религии.

Юп Ташу бросает на Джилию недоуменный взгляд.

– В былые времена, - усмехается Пандион, - вас бы казнили за измену, генерал Шейл.

– Ну вот, видите?
– замечает Шейл.
– Мы только и умеем, что казнить, гранд-мофф Пандион. Если мы сдадимся, аномальная доброжелательность Новой Республики может сыграть нам на руку и мы сохраним головы на плечах.
– Она шумно вздыхает.
– К тому же у нас все равно нет никакого разумного плана нападения.

– Конечно есть, - коротко смеется Пандион.
– Вы что, с ума сошли? Повстанцы - поскольку они именно повстанцы, преступники, бунтовщики - добились своего практически голыми руками. Все они просто мятежники. Они сделали своими рогатками пару удачных выстрелов, но у нас все еще есть корабли, солдаты, опыт.
– Он показывает на Арсина.

– И деньги.

– Тогда почему с каждым днем от нас отворачивается все больше губернаторов? Почему с каждой неделей мы теряем все больше кораблей? Почему мы смотрим голозаписи с освобожденных планет, где устраивают парады и сбрасывают с постаментов статуи? Они многого добились, располагая лишь небольшими силами, Пандион. Вы неверно понимаете наше место в истории.

– В таком случае и мы многого добиваемся небольшими силами. К тому же...
– Он пренебрежительно машет рукой.
– Все эти головидео - пропаганда, и вы прекрасно это знаете. Реальность такова, что у Альянса повстанцев нет ресурсов, чтобы контролировать Галактику, зато они есть у нас. И...
– он поворачивается к Рей Слоун, - не стоит забывать, что у нас до сих пор есть звездный суперразрушитель. Верно, адмирал Слоун? Или... не у нас? Может, только у вас? Может, вы маленькая жадная девочка, которая не хочет делиться флотом с остальной академией ?

Вполне ожидаемое замечание, которое Рей слышит уже не первый раз. И ее ответ не блещет оригинальностью:

– "Разоритель" и его флот находятся в распоряжении Империи, Велко. Вопрос лишь в том...

– Вопрос лишь в том, что сейчас представляет собой Империя и кто ею управляет, - издевательски заканчивает за нее Пандион.
– Да, мне известна ваша позиция. Я просто хочу, чтобы все присутствующие знали - именно вы держите палец на спусковом крючке нашего самого мощного оружия, но при этом скрываете его от всех... собственно, мы даже не знаем, где вы его прячете.

– Ага, так, значит, ваши шпионы еще не подали вам на блюдечке этот лакомый кусочек?
– усмехается Рей. Пандион пытается возражать, но она продолжает, желая показать, кто тут на самом деле главный: - На этой встрече судьбу Империи должны решить несколько советников, а не кто-то один. Если бы я хотела захватить "Разоритель", я могла бы попытаться, и, возможно, мне бы это даже удалось. Но я предпочту не повторять ошибок прошлого. Мы выслушали вас, гранд-мофф, и ваша позиция нам известна: "снова и снова одно и то же". Пока что мы не слышали вас, советник Ташу. Не поделитесь ли своими мыслями?

Ташу поднимает взгляд, будто его вырвали из глубоки задумчивости.

– Гм? А... да-да, конечно.

Ташу был близким советником - и даже в какой-то степени другом - бывшего Императора Палпатина, человека, когда-то занимавшего пост сенатора, а потом канцлера. По слухам, еще Император был темным повелителем ситхов, хотя в Империи ситхов считали скорее мифом нежели реальностью, и большинство воспринимало их как чью-то выдумку. Палпатин был далеко не первым правителем, который сочинял о себе истории, возвышавшие его до уровня космического божества. В исторических хрониках упоминается регент Старой Республики по имени Хайлмейн Лайтбрингер, который заявлял, будто он родился в пыли Тифонской туманности, и его невозможно убить оружием смертных, что оказалось ложью, поскольку его и правда убили оружием смертных - вероятно, ударом стула по голове. Частью легенды Палпатина стал и его подручный - жестокий Дарт Вейдер. Слоун верит в реальность их способностей, пускай они и не были таким всесильными, как всех хотел убедить Палпатин.

Так что неудивительно, что Ташу сразу же заводит об этом разговор.

– Вы клеймите темную сторону, - говорит он, - как будто это некий путь зла. Но не стоит путать ее с самим злом. И не стоит считать свет порождением добра. Древние джедаи были обманщиками и лжецами, жаждавшими власти маньяками, которые действовали под прикрытием святого монашеского ордена. Они считали себя моральными крестоносцами, признававшими лишь дипломатию светового меча. Темная сторона честна и непосредственна, это всегда нож в грудь, а не в спину. Да, темная сторона эгоистична, но интересы ее простираются и за пределы конкретной личности. Палпатин заботился о Галактике. Он не захватывал власть лишь ради себя - у него и до этого была вся полнота власти канцлера. Он хотел лишить власти тех, кто ею злоупотреблял. Он хотел обеспечить надзор и безопасность жителям всех планет, и это далось дорогой ценой. Он знал об этом и страдал, но все равно поступал по-своему, поскольку темная сторона осознает, что все имеет свою цену и ее всегда нужно платить.