Последыш IV
Шрифт:
– Здравствуйте, Ваша Светлость[8], - вежливо поклонился высокий крепкого сложения мужчина, войдя в кабинет Бармина.
– Здравствуйте, Егор Степанович! – Встал из-за стола Ингвар.
Руку пожимать посетителю он не стал, но зато сразу же указал на кресло, поставленное перед его рабочим столом, предлагая сесть. Знак уважения, да еще какой.
«Таков уж я, - усмехнулся мысленно Бармин. – Демократ и либерал».
– Вы изъявили желание поступить ко мне на службу, - начал он сразу с главного, - я правильно понял?
– Да, - подтвердил Вогт-Аржеников, - это так.
– У вас богатый военный опыт, - продолжил Бармин, - но специального образования у вас нет.
– Все верно, Ваша Светлость, - посетитель был спокоен, не нервничал, не заискивал, не торопился что-либо объяснить, -
– Но зато у вас есть высшее экономическое образование, - перешел Ингвар к следующему пункту программы.
– Бакалавриат из Сорбонны и Магистерская степень из Ниенского университета, - подтвердил мужчина.
– Однако по этой специальности вы никогда не работали…
– Я играю на бирже, - чуть улыбнулся посетитель. – Понемногу, без фанатизма.
– И как? – поинтересовался Бармин. – Выходит?
– В среднем, остаюсь в плюсе, хотя, видит бог, звезд с неба я в этом деле не хватаю.
– Вы православный? – зацепился Ингвар за упоминание бога в единственном числе.
– Чисто формально, - разъяснил Вогт-Аржеников свою позицию. – Я не атеист, но все-таки веду чисто секулярный образ жизни.
– Знаете четыре языка.
– Пять, на самом деле, но по-испански только говорю. Читаю, разумеется, все-таки франкофон[9], как ни говори. Но по факту, лучше считать меня в отношении испанского языка неграмотным.
– Спасибо за уточнение, - кивнул Бармин. – А теперь, с вашего позволения, один деликатный, но крайне важный вопрос. Насколько я знаю, вы не состоите в формальном браке, однако, возможно, у вас есть спутница жизни, с которой вы официально не зарегистрированы?
– Есть любовница, - совершенно равнодушно ответил посетитель, - но там ничего серьезного, и никакого драматического развития событий не предвидится. Я ответил на ваш вопрос?
– Да, спасибо, - подтвердил Бармин. – Это облегчает дело, но, разумеется, никоим образом его не решает.
– Что вы имеете в виду? – уточнил явно удивленный репликой Бармина мужчина.
– Сейчас объясню, - ответил Ингвар, нажимая на кнопку электрического звонка. – Будете кофе? Или, может быть, чай?
– Кофе, - кивнул посетитель, - с молоком и сахаром. Благодарю вас.
Минут десять, пока варили кофе и накрывали кофейный столик в кабинете, они с капитаном Хайвом говорили о всякой ерунде. О странах, где тому привелось побывать со своими отнюдь не вегетарианскими миссиями, о нынешнем состоянии мировой экономики и прочих несущественных вещах. Впрочем, разговор этот позволил Бармину расширить и углубить то представление о собеседнике, которое сложилось у него после прочтения досье, собранного на кандидата майором Злобиной. И надо сказать, Егор Степанович Вогт-Аржеников понравился Бармину теперь даже больше, чем прежде. Умный, выдержанный и уверенный в себе мужчина. Речь культурная, внешность отнюдь не бандитская и, как ни странно, вполне себе человек общества, если судить по манере поведения, одежде, речевым интонациям и лексикону, а не клятый солдафон.
«Годный кандидат! – отметил Бармин мысленно. – Только бы срослось! Тьфу, тьфу, тьфу!»
– Итак, по вопросу о вашем трудоустройстве, - начал Ингвар, когда они снова остались в кабинете одни. – Я готов принять вас на службу в любом случае. Это, чтобы вы не волновались по поводу дальнейшего. Есть две вакансии, на которые вы, Егор Степанович, можете претендовать. Первая – это командир разведывательно-штурмовой роты в южной части графства Менгден или в княжестве Ижорском у моей сестры княгини Варвары. К слову сказать, примите вы этот пост или нет, передаю через вас приглашение вашим людям, если они ищут службу.
– Щедрое предложение, - спокойно, без ажитации озвучил гость свое отношение к сказанному. – Какова вторая вакансия, если не секрет?
– Не секрет, - ответил Бармин. – Могу предложить вам место начальника курса подготовки разведывательных и штурмовых групп.
– Где?
– Здесь, в Шексне.
– Звучит многообещающе.
– Так и есть, - подтвердил Ингвар.
– Однако, я хотел бы сделать вам другое предложение.
– Альтернативное? – вежливо усмехнулся
Вогт-Аржеников.– Вроде того.
– Я весь внимание, Ваша Светлость.
– Что ж, перейдем к делу. – И в самом деле, чего тянуть, если все равно ничего нового не вытянется. – Что мне нужно от вас. Мне нужно, чтобы вы женились на одной из моих служащих. Предупреждаю сразу, это не то, о чем вы можете подумать, Егор Степанович. Она мне не любовница, и не ждет ребенка от какого-нибудь близкого мне человека. Интрига в том, что, являясь одной из наиболее высокопоставленных и доверенных моих сотрудников, по социальному статусу она тем не менее остается моей холопкой. Дать ей вольную я не могу, поскольку Гербовая палата никак не может решить, кто является моим наследником первой и второй очереди. Остается только воспользоваться поправкой к закону о браках от июня 1935 года. В упрощенном виде она сводится к тому, что крепостной или крепостная, вступившие в официальный церковный брак со свободным гражданином империи, выводятся из подлого сословия при условии рождения общего ребенка и совместного проживания пары в течение не менее пяти лет. Поэтому, собственно, я и хочу, чтобы вы на ней женились. Женщина она небедная, приданное принесет довольно большое, да и должность занимает такую, что перед вами, как перед ее мужем, сразу же откроются самые широкие перспективы для карьерного роста хоть в военной сфере, хоть в финансово-экономической. Не торопитесь возражать! – остановил Бармин Вогт-Арженикова. – Итак, я объяснил вам, что я хочу от вас, Егор Степанович, и что принесет вам этот брак обычным порядком. Теперь послушайте, что я предлагаю вам я.
– То есть, приданное… - нахмурился мужчина.
– Это между вами и ею, если сговоритесь, - объяснил Ингвар. – Но предложение вам сделал я, я и плачу по счетам. Я предлагаю вам небольшое, но прибыльное поместье в Ижорской земле, титул дворового воеводы[10] и мою личную симпатию, если все сложится, как надо. А мое покровительство дорого стоит. Могу и в род ввести когда-нибудь в будущем младшей ветвью.
– То есть, предлагаете жениться не только формально?
– Можно и формально, если признаете потом ее ребенка, как своего. Имение и титул, как я и обещал, и отступные от невесты, получающей свободу и титул. Если же поладите, то сможете высоко подняться.
– Сколько невесте лет?
– Сорок один, - сообщил Бармин.
– симпатичная и спортивная. Умная и занимает одну из ключевых позиций в моем штате.
– Ответ надо дать прямо сейчас?
– Нет, но придется подписать соглашение о конфиденциальности. Тогда сможете познакомиться с невестой и попытаться с ней договориться. Она женщина умная и договороспособная. Если увидит перед собой достойного человека, то… Впрочем, хотелось бы уточнить. Она отнюдь не в отчаянии, да и я только начал заниматься ее судьбой. Могут найтись и другие кандидаты в мужья, или гербовая палата выродит наконец решение о наследниках…
Идея выдать Дарью Иванову замуж возникла у Бармина в тот момент, когда он понял, что гербовая палата будет «долго и упорно» решать вопрос с его наследниками[11], и ускорить этот процесс попросту невозможно. Что-то там хитрожопое и напрочь выносящее мозг с имперскими правилами и подзаконными актами, прецедентами и пояснениями к основным законам. Сложно, муторно и, даже наняв целую толпу крючкотворов, быстро и качественно переломить тенденцию вряд ли получится, ибо за всем этим гадством угадывалась тень, если и не самого государя-императора, то уж точно кого-то из его сыновей. А между тем, госпожа Иванова оказалась невероятно ценным работником. Умна, образована и опыта хоть отбавляй, она в самые короткие сроки организовала эдакое подобие Казенного приказа[12] и приказа Большой Казны[13] в одном флаконе. Попросту говоря, она создала и руководила, - при том руководила более чем эффективно, - его, графа Менгдена, личным министерством Финансов и Промышленности, да еще и налоговым управлением в придачу. К тому же, Ингвар ей просто симпатизировал, как человеку, причем чем дальше, тем больше. Так что меркантильные интересы тесно переплелись в этом случае с морально-этическими императивами, и Бармин решил любыми способами, - и, разумеется, не считаясь с тратами, - помочь Ивановой обрести свободу.