Послушная одноклассница

Как можно себя так сохранить?!

— Тебе повезло. — Отвечаю без пояснений, поймёт, как захочет.

Повезло с дедом, с детством, с наставником. Со всем короче!

— Да. — И улыбается.

Устало, но улыбается. Не лыбится, не как его подонок-предок. Улыбается!

Может, она не пресмыкается, а восхищается?

Всё поплыл Тузов, на Джокера напоролся. На такого ни пейнтболом, ни боксом не попрёшь, другим задавит. И обоснует.

Отворачиваюсь, дикое чувство неправильности. Зачем сел, пусть проваливает, друзьями нам не стать, по одной улице не ходить. В одном лицее, кажись, тоже не учиться. Чего расселся, унижать только!

— Если твоя цель был я, зачем на Мии начал отрываться? — Ни с того ни с сего спрашивает серьезно.

— Хотелось проверить, изменилась или нет. — Отвечаю честно, не как тогда на пейнтболе.

Теперь нет резона что-то строить, сооружать, провоцировать. Он сильный, он сильнее. Похоже чудо, что тогда в арке я смог сам уйти, на своих двоих.

— Изменилась?

Ну и вопрос. Реально интересно?!

— Ты уж постарался, да, Эндшпиль? — Намекаю на созвучность с тем прозвищем, которое он Мийке приклеил.

Очумел, когда услышал, как одноклассники её между собой зовут. И вот такому интересно, изменилась ли Мияги?

— Она не подпускала, можешь пометить себе там и брату передать. — Возвращается отвязное всемогущество Денис Соломонов. — А ты думал, буду с тобой заодно?

— Была такая надежда. Да. Но ты ж сразу переметнулся.

— Ненавижу, когда девчонок мурыжат. — Скривился, как от лимона. Тоже мне генерал песчаных карьеров.

— А чем ты лучше меня, Эндшпиль? Донеслось, что и сам не гнушался юбчонку поопчикать, оценочки подправить…

Резко поворачивается. Взгляд тяжелый, дробящий. А потом вдруг пропадает вся эта тяжесть, лицо разглаживается.

— Ничем! — Бросает жестко и опять отворачивается следить за дедом.

Просчитался я с тобой, Эндшпиль, с самого начала. Хоть и наблюдал ещё до лицея, как узнал, с кем в класс засунули. Просчитался, не рассчитывал, что бывают такие умные троечники. А тут походу запаривались над другим и правильно делали.

Сначала ненавидел за то, что отца не отвоёвывал. Тот тоже хорош, сколько нужно было сыночка подставлять, чтоб он потом заявился с нами. Гнида!

Потом реально бесило, что за Мийку вписался, изводил, а тут орыцарился. И таким благородством засиял, что сама Багирова снизошла до послушания, до защиты и «прости»! Как я хотел выставить её предательницей, даже на откровенно сырой план было похрену. Рвало всё, нужно было здесь и сейчас.

А этот пропал, как сквозь землю! Был пацана и нет пацана.

Сейчас ненавижу, потому что… Пора признаться хотя бы себе. Завидую. Я его убить готов за это нелепое, девчачье чувство. Я так брату никогда не завидовал, но латы Дэна вдруг спать не дают!

Невозможно иметь все, владеть всем и ещё всегда побеждать! Где же справедливость? Распределение сил, таланта, везучести?! Где мудрая природа, любящая каждое своё отродье?!

— Почему тогда она всегда выбирает тебя? — Стараюсь спрашивать спокойно, как риторический кинуть, но к концу вопроса срываюсь.

— Потому что я выбираю её.

Вот эти все атаки, удары, насмешки полковника — ничто по сравнению с этим ответом. Ничто!!!

83

Амир

Зализывать нам раны никто не дал, поднял полковник сразу, как освободился. Дэн похоже силы черпает из воздуха, восстановились так быстро, я чуть не поперхнулся от вернувшейся к нему плавности.

Окей, я просто должен принять это преимущество. Уже всё, сгорело всё к чертам, пусть подавится всеми превосходствами и победами.

Следуем за полковником. Спина у него такая накачанная, да и сам он всё-таки не просто спортивный, атлетичный и зацепистый, может, во внуки напроситься. Всё, теперь ещё и кукуха едет.

Стоим, где он нас оставил, перед входной дверью. Походу выпустит, заслужили мы свалить отсюда. Я вообще не того ожидал от Авангарда, когда мечтал здесь побывать, но…

В другом состоянии сюда нужно приходить, в абсолютно другом!!!

Солдафон уходит, возвращается уже с девчонками. Обе грязные, как будто в бассейне с красками искупались. Просто вся форма вдрызг. Верхнюю одежду на вытянутой руке держат, чтоб не измазаться. Присвистнул про себя, ухмыльнулся.

Неужели у них появилось что-то общее?!

Продуктивнее провели время, стоят почти рядом, не фырчат от одного вида друг друга. Прогресс!

Мия замечает нас, наши поистрепанные тела, и такой взгляд… Такой я её не видел. На меня посмотрела мельком, как на незначительное ничто. Его пожирала только так.

А потом такая ярость мне. Капец, она думает, что это я Эндшпилю навалял?! Спасибо за комплиментик, подружка детства, неожиданно.

Ершусь, хотя понимаю, что так свербит. Они так близки? Он ей реально так важен? Сначала у дирика как волчица, защищающая шею своему, теперь ещё и тут.

Откуда это в ней? Она же так никогда не умела!!! Всё за себя, всё для себя, а тут…

Её диковатое возмущение замечаю не один, полковник тот ещё следак.

— Это я их тут обтесывал. — Лично для Мии, даже смотрит только на неё.

Она вздрагивает, виновато отводит взгляд. Стыдно?! Не могу поверить. Изменилась, она изменилась. Надо было раньше это признавать, времени бы сэкономил, лучше бы все силы на родаков кинул.

— Помогло или нет, мне потом Николай Петрович расскажет. Подведете, сорветесь и шанса второго не будет. Свободны! — Отдаёт приказ полковник и уходит.

Второй шанс на что?

— Это твой дед, да? — Обнаруживается Оля, спрашивает Соло.

— Да.

— Про какой второй шанс он говорил?

— Остаёмся в лицее. Все. — Отзывается как положено внучку вояки. Жестко, с нажимом.

— С чего такая роскошь? — Настроение у Оли заставляет желать лучшего. Вообще ощущение, что она мыслями давно не здесь.

Опять что-то случилось?!

— Дед дружит с Петровичем, наверное, демарш был согласован. — Пожимает плечами, делится догадками. Походу и сам не особо втыкает, как что произошло.