Посмертные записки Пиквикского клуба

– Какое ужасное недоразумение! – воскликнул мистер Пиквик, хватаясь за голову. – Уинкль... Тапмен... Я прошу простить мне замечания, которые я только что сделал. Все мы жертвы обстоятельств, а я в особенности.

После этого извинения мистер Пиквик закрыл лицо руками и предался размышлениям. Уордль подмигивал и кивал остальным членам компании, описав полный круг.

– Так или иначе, я хочу, чтобы все разъяснилось, – сказал мистер Пиквик, поднимая голову и колотя кулаками по столу. – Я должен видеть Додсона и Фогга! Завтра же я еду в Лондон.

– Только не завтра, – сказал Уордль, – вы еще сильно хромаете.

– Хорошо, послезавтра.

– Послезавтра – первое сентября, и вы обещали непременно поехать с нами по крайней мере до поместья сэра Джеффри Маннинга и присоединиться к нам за завтраком, если не пожелаете принять участие в охоте.

– Хорошо, через два дня, – сказал мистер Пиквик. – В четверг. Сэм!

– Сэр? – отозвался мистер Уэллер.

– Закажите два наружных места в Лондон на четверг на утро – для себя и для меня.

– Слушаю, сэр.

Мистер Уэллер вышел и медленным шагом отправился выполнять поручение, заложив руки в карманы и уставившись взглядом в землю.

– Странный человек – мой повелитель! – говорил мистер Уэллер, медленно идя по улице. – Ухаживать за миссис Бардл... а у нее еще сынишка в придачу... И всегда это приключается с этакими-вот старичками, какими бы па вид ни казались они степенными. А все-таки я не думал, чтобы он на это пошел... А все-таки я не думал, чтобы он на это пошел!

И, рассуждая в таком духе, мистер Сэмюел Уэллер направил свои стопы к конторе пассажирских карст.

ГЛАВА XIX. Приятный день, неприятно окончившийся

Птицы, которые, к счастью, для собственного душевного спокойствия и благополучия, пребывали в блаженном неведении тех приготовлений, какие делались, чтобы поразить их первого сентября, приветствовали утро этого дня как самое приятное утро в эту пору года. Молодые куропатки, самодовольно разгуливавшие по жнивью со всем хвастливым фанфаронством молодости, и более взрослые куропатки, следившие круглым глазком, с презрительным видом умудренных опытом птиц, за легкомысленным поведением младших, равно не подозревали о надвигающейся гибели и весело и радостно нежились в свежем утреннем воздухе, а несколько часов спустя были повержены в прах. Но мы впадаем в чувствительность. Будем продолжать.

Итак, говоря языком простым и прозаическим, наступило прекрасное утро, – столь прекрасное, что едва можно было поверить, будто немногие месяцы английского лета уже пролетели. Живые изгороди, поля и деревья, холмы и вересковая долина являли взору непрерывно меняющиеся оттенки сочного, ярко-зеленого цвета; вряд ли хотя бы один лист упал, вряд ли хотя бы одна желтая крапинка, сливаясь с тонами лета, предупреждала вас о наступлении осени. Небо было безоблачное, солнце сияло яркое и теплое; в воздухе звенело пение птиц, жужжали насекомые, а деревенские сады, пестревшие цветами всех оттенков, ярких и прекрасных, искрились в густой росе, как клумбы сверкающих драгоценных камней. На всем лежал отпечаток лета, и ни одна из его великолепных красок еще не поблекла.

Таково было утро, когда открытый экипаж, в котором находились трое пиквикистов (мистер Снодграсс предпочел остаться дома), мистер Уордль и мистер Трандль, с Сэмом Уэллером на козлах рядом с кучером, остановился на краю дороги у ворот, перед которыми стояли высокий сухопарый дозорщик и мальчик в башмаках и кожаных гетрах, каждый с сумкою внушительных размеров; два пойнтера сопровождали их.

– Послушайте, – прошептал мистер Уинкль, обращаясь к Уордлю, когда дозорщик опустил подножку экипажа, – неужели они думают, что мы настреляем столько дичи, чтобы наполнить эти сумки?

– Наполнить? – воскликнул старый Уордль. – Господи помилуй, ну, конечно! Вы одну, я другую. Наполним, да еще в карманах наших охотничьих курток поместится столько же.

Мистер Уинкль вылез из экипажа, ничего не ответив на это замечание, но про себя подумал, что, если его друзья останутся на открытом воздухе, пока он не наполнит сумки, они серьезно рискуют схватить насморк.

– Эй, Джуно, сюда, старуха! Куш, Деф, куш! – говорил Уордль, лаская собак. – Сэр Джеффри, конечно, еще в Шотландии, Мартин?

Рослый дозорщик отвечал утвердительно и с некоторым удивлением перевел взгляд с мистера Уинкля, который держал свое ружье так, словно хотел, чтобы карман куртки избавил его от необходимости нажать спуск, на мистера Тапмена, который держал свое ружье так, словно боялся его, – и нет никакого реального основания сомневаться в том, что он действительно боялся.

– Мои друзья еще не вполне освоились с такого рода забавой, Мартин, – сказал Уордль, заметивший этот взгляд. – Век живи, век учись, знаете ли. Скоро они будут хорошими стрелками. А впрочем, прошу прощенья у моего друга Уинкля, он уже имеет некоторый опыт.

В ответ па этот комплимент мистер Уинкль слабо улыбнулся поверх своего синего галстука и начал производить манипуляции ружьем такие загадочные, что, будь оно заряжено, он неизбежно был бы убит на месте.

– Не вздумайте так обращаться с ружьем, когда оно будет заряжено, сэр, – проворчал рослый дозорщик, – или будь я проклят, если вы не превратите кого-нибудь из нас в кусок холодного мяса.

Мистер Уинкль после такого предостережения поспешил изменить положение ружья и при этом ухитрился привести ствол в соприкосновение с головой мистера Уэллера.

– Эх! – воскликнул Сэм, поднимая сбитую шляпу и потирая висок. – Помилуйте, сэр! Если вы этак приметесь за дело, вы одним выстрелом наполните одну из этих сумок, и даже с избытком.

Тут мальчик в кожаных гетрах весело расхохотался, но тотчас попробовал сделать вид, будто это не он, а мистер Уинкль величественно нахмурился.

– Мартин, где вы велели ждать нас с закуской? – осведомился Уордль.

– На склоне холма Одинокое Дерево в двенадцать часов, сэр.

– Там кончается поместье сэра Джеффри?

– Да, сэр, но этот участок примыкает к его земле. Это земля капитана Болдуига, но никто нам не помешает, а лужайка там славная.

– Отлично, – сказал старый Уордль. – Чем раньше мы тронемся в путь, тем лучше. Стало быть, вы присоединитесь к нам в полдень, Пиквик?

Мистеру Пиквику очень хотелось видеть охоту, тем более что он несколько опасался за целость и сохранность мистера Уинкля. К тому же в такое приятное утро было очень мучительно возвращаться назад и предоставить друзьям развлекаться без него. Поэтому мистер Пиквик ответил очень унылым тоном: