Посмотри в глаза чудовищ. Гиперборейская чума

— Это все хорошо, — сказал я. — Но вот водружен ли флаг?

— Ах, Николас, — сокрушенно вздохнул Зеботтендорф. — Никогда славянам не достичь высот индогерманского духа: Вот в град Китеж вы верите?

— Понял, — сказал я. — Вопросов нет. А почему такое грандиозное достижение замалчивается?

— Неужели вы не понимаете?

— Нет.

— Но ведь Луна — владычица приливов. Покуда на ней развевается германский флаг, никакие боевые действия со стороны моря против Германии невозможны.

Да что там! Мы уже владычествуем на морях! Где английский флот?

Отсиживается в гаванях. Где американский флот? Мы его и не видим. Где, извините, ваш флот, Николас? Измеряет собой глубины внутренних морей, а матросы осваивают штыковой бой. Вот что значит владеть Луной…

— И вы боитесь, что, скажем, англичане…

Он внимательно посмотрел на меня и медленно кивнул.

Я подумал, а не напугать ли его еще больше рассказом о ракетном полете зэка— инженера из шарашки «СКБ-6-бис» Иосифа Ушеровича Блюма — и решил, что пока не стоит.

В Тибетский отдел нас не пустили. Барон бушевал, объяснял вышедшему нам навстречу монаху, кто мы — и кто перед нами монах, настоятель монастыря и сам панчен-лама, но монах вежливо кланялся и на хорошем немецком повторял: «Ферботен, ферботен, ферботен:»

— Даже фюрера иногда не пускают, — возбужденно похвастался барон, когда мы поднимались на следующий этаж. — Знают, паршивцы, что от них все зависит…

— Слушайте, барон, а вот такой вопрос вы не сочтете бестактным: что ваша армия так вцепилась в Сталинград? Или это магия имени действует?

— Ну, Николас, кому, как не вам, знать это, — усмехнулся барон.

— Неужели хотите раскопать Мамаев курган?

— А почему бы нет? — вопросом на вопрос ответил барон.

— Странная логика. Ведь кто такой, в сущности, Мамай? Побитый мятежник, самозванец без роду без племени…

— Это будет наш маленький сюрприз, — сказал барон. — Хотя вообще-то не такой уж маленький. А вот, пожалуйста: отдел Зигфридова меча…

— Меча еще нет, а отдел уже есть?

— Упредить — победить, — так, кажется, выражался ваш Кутузов?

— Кутузов — и упредить? Весьма сомнительно. Кутузов поражал своих врагов полнейшим бездействием. Как Фабий Кунктатор. Слова же сии принадлежат то ли Александру Македонскому, то ли графу Суворову. То ли Сунь Цзы. Хотя нет: тот говорил: удивить — победить.

— Так я вас удивил? — поинтересовался барон.

— Скорее — озадачили. Чего только не придумают люди, чтобы не попасть на Восточный фронт…

Кажется, он обиделся.

Отдел Зигфридова меча изучал его предполагаемые свойства. Воображаемый Нотунг помещали в магнитные поля, травили кислотами и поражали сильнейшими электрическими разрядами, подвергали действию рентгеновских и радиевых лучей, испытывали на изгиб, разрыв и сжатие, совершенствовали способы заточки, осваивали боевые приемы (это было непросто, поскольку одному человеку поднять меч Зигфрида было не по силам); здесь же просчитывались способы полевого применения меча в армейских и фронтовых операциях.

Все это было чрезвычайно интересно и живо.

Гораздо более угрюмые люди населяли отдел астральной разведки и астрологии. Я не очень хорошо понимал, как астрология сопрягается с Полой Землей и Вечным Льдом, но здесь это, похоже, никого не занимало.

Зеботтендорф жарко зашептал мне на ухо, что астрологи и астралоиспытатели сейчас вплотную приблизились к разрешению задачи окончательного покорения Луны и, возможно, именно вот в эти минуты готовы дать ответ, какие же условия и сроки надлежит соблюсти…

— Группенфюрер! — начальник отдела, седобородый и лысый мудрец неопределенного возраста, облаченный в темно-синюю тогу без знаков различия, вышел вперед. — Задание партии исполнено, и мы готовы представить фюреру подробнейший доклад. Но прежде разрешите ознакомить вас с выкладками, они крайне интересны.

— Давайте, — барон щелкнул пальцами.

— Должен сказать, что интерпретация полученных фактов…

— Давайте, давайте, — поторопил барон. — С интерпретацией дирекция разберется сама.

Мудрец набрал побольше воздуха и начал…

— Покорение Луны произойдет тогда, когда Вернер фон Браун поможет Аполлону оседлать Сатурна в стране цветов. В море пламени вознесен и повержен будет Сатурн, и части тела его упадут в океаны. Борман будет парить вокруг Луны…

— Борман? — поднял брови Зеботтендорф.

— Так, группенфюрер, сказали звезды.

— Н-ну: Хотя все логично. Кому и лететь на Луну, как не заместителю фюрера.

Борман: Да, все сходится. Продолжайте.

— Коготь сильной руки вонзится в лунные скалы, и вонзит его человек, на спине орла опустившийся к подножию лунных гор. Басовито звучащий старый гонг будет за его спиной…

— Что-что? Какой еще гонг?

— Старый гонг. Басовито звучащий. Из протектората Богемия. Так сказали звезды.

Зеботтендорф озадаченно почесал костяшки пальцев.

— М-да. В таком виде представлять доклад фюреру будет весьма опрометчиво.

— Вы не поняли меня, группенфюрер! Сам доклад занимает двадцать две страницы, и выкладки…

— Я все понял, советник. Моя вам рекомендация следующая: провести еще один астральный поиск и выяснить по пунктам: точную дату события, имя человека с сильной рукой, породу орла; что за страна цветов; аргументировать необходимость гонга; если он действительно необходим, то как выглядит и где его искать. Точка.

— Но ресурсы медиумов на исходе. Люди спят по три часа в сутки.

— Наши герои в Сталинграде вообще не спят, штурмуя последние рубежи большевизма! А вы здесь — в тепле, в сытости: Стыдно, советник.