Пособие для начинающих шантажистов
Шрифт:
Правда, этот человек не особенно стремился предстать перед Викой воочию.
– Алло!
– Как дела?
– Куда ты пропал? Обычно ты звонишь на час раньше!
– Извини… Я и не думал, что ты заметишь мое отсутствие…
– Не ври. Все ты думал. И не звонил специально, чтобы я нервничала, чтобы…
– У тебя какие-то неприятности?
Сама заботливость.
– Нет… Не знаю. Объяснишь ты мне или нет, что тебе от меня нужно, а?
– Любви.
– Ты ведь даже не видел меня никогда…Эти слова слишком много для меня значат, не играй ими.
– Вик, ты что? Я обидел тебя чем-то? Неужели ты не чувствуешь, что я говорю искренне.
Виктория
– Ну, конечно. И приходить лично ты отказываешься потому, что у тебя нет передних зубов и лысина на полголовы, – продолжала язвить Вика, – Ты боишься, что я испугаюсь, посему предпочитаешь довольствоваться телефонным общением. И так будет всегда…
– Подожди, я ошибаюсь или ты настаиваешь на большем?
– И не надейся! Просто для меня это единственный способ проверить, существуешь ли ты на самом деле.
– Виктория… Я мыслю – значит существую… Причем мыслю преимущественно о тебе. Прям, навязчивая идея у меня какая-то, – а потом вдруг без перехода Александр перешел на серьезный тон, – Знаешь, я боюсь личной встречи. Боюсь что-то разрушить.
– Отлично. Значит, так и будем всю жизнь общаться по телефону, – деланно безразлично заявляла Виктория, а сама обижалась. Считала, что он не всерьез относится к этим отношениям, раз не спешит налаживать личный контакт.
– Я не желаю, чтобы ты хотела меня видеть лишь для самоутверждения. Чтобы сразить наповал очередного поклонника и спокойно уйти в новую жизнь, – говорил Александр.
– А зачем еще женщина может желать увидеть мужчину? – иронизировала Вика.
– Чтобы улыбнуться, три секунды смотреть в глаза и упасть счастливой в мои объятия. Увидишь, так и будет.
– С чего ты взял?
– Я знаю.
– Ничего ты не знаешь, я никогда не паду в объятия человеку, которого впервые вижу!
– Можно видеть людей десятки раз, и они все равно будут чужими тебе, а можно не видеть никогда, но все же чувствовать, что это самые родные тебе души. Ты – родная. Понимаешь?
Виктория понимала. С каждым разговором понимала всё отчетливее. Это был ЕЁ человек. По складу характера, по мировоззрению, по убеждениям. Однажды он предложил забавную игру. «Мечталки» – так смешно она называлась. Нужно было придумать какую-то ситуацию. И по команде переключиться на эти новые предлагаемые обстоятельства. И разговаривать уже как бы в них. Получалось очень забавно.
– Ну, давай представим, что мы… – Виктория тщетно силилась выдумать подходящие обстоятельства.
– Муж и жена, причем уже очень много лет, – смело перебивал Александр.
– Ой, мы, наверное, уже так устали и тихо ненавидим друг друга…
– Нет! Ты что, относишься к породе людей, считающих, что быт убивает любовь?
– Милый, что с тобой? Неужели за столько лет совместного проживания ты еще не знаешь, к какой породе людей я отношусь?– смеялась Виктория.
– Выкрутилась… Дорогая, я тебе звоню из Парижа… У нас здесь семинар по программированию…
– А ты-то там что делаешь?
– Как, командирован от фирмы. Самолет опоздал, посему я звоню так поздно, в общем, извини, но к ужину и завтраку меня не будет. К обеду постараюсь успеть, ты ведь так вкусно готовишь…
– Ладно, спасибо, что предупредил.
– Эй, не клади трубку, у меня в запасе еще час свободного времени, предпочитаю провести его с тобой.
– Неужели упустишь возможность порассматривать парижанок?
– Что ты. Я нахожусь в гостинице,
окна которой выходят прямо на центральную аллею квартала, мне и отсюда их прекрасно видно.– А я-то думала, ты и по сей день кроме меня ни на кого смотреть не хочешь…
– Ну, зачем же так категорично… Я люблю тебя… Неужели этого мало?
Несмотря на то, что это была игра, от последних слов Виктория ощутила лёгкое головокружение.
– Я такого не говорила. Действительно все еще любишь?
– По-моему, я доказываю тебе это каждый день, и каждую ночь… Слушай, давай две минуты не будем играть, а?
– Ну, давай, на счет три возвращаемся в реальность. Раз, два, три.
– Вика, я просто хотел сказать… Просто всё так хорошо складывается… Ну, в мечталке. Может не поздно еще воплотить это в реальность?
Секунд десять длилось молчание. Вика крепко сжимала трубку почему-то вдруг вспотевшими ладонями.
– Знаешь, мечталки они тем и хороши, что никогда не воплощаются, – не желая выдать своё состояние, задумчиво проговорила она.
– Ты говоришь то, что думаешь?
– Нет. Но лучше давай пока оставим эту тему. Я не хочу принимать опрометчивых решений…
И они снова принимались болтать.
– Слушай, а вот представь, что я умер, явился к тебе в виде привидения и обещаю исполнить три твоих желания. Что бы ты заказала?
– Не надо про такое… Не вздумай умирать! С меня хватит смертей! – испуганно закричала Виктория потом взяла себя в руки и вдруг решилась на признание, ей нужно было открыться хоть кому-то, – Понимаешь, просто у меня после смерти мужа странная мания – я боюсь, что приношу несчастье людям, которые со мной. Я боюсь, что это я довела мужа до самоубийства.
– Что ты такое говоришь? Не вздумай накручивать себя. Между прочим, любой другой на моем месте уже включил бы диктофон. Такое признание! Опомнись.
– Ты просто не знаешь. Мне нужно выговориться, послушай меня. Только, если можно, не нужно диктофонов…
И Виктория рассказала о смерти мужа. «Доверять – так полностью», – считала она тогда. И делилась мучающими её сомнениями, ища спасения в уверенном тоне Александра, убежденно доказывающего, что Виктория не виновата.
– Знаешь, – Вика верила, потому что хотела верить, и успокаивалась, – Вообще мои отношения с мужем носили какой-то мистически – трагический характер. Например, он дарил мне только черные розы. Считал это изыском.
– Хм. По-моему, это и вправду красиво.
– Очень красиво, – искренне соглашалась Виктория, – Это мои любимые цветы. Но это так трагично… Я бы сказала, траурно….
Виктория посмеивалась про себя, представляя, как кто-нибудь случайно подслушает их разговоры, и, конечно же, тут же вызовет бригаду санитаров из психушки. Нормальные взрослые люди вряд ли могли бы так разговаривать. Виктория думала, что никогда ни с кем не делилась таким количеством собственных ощущений и мыслей. Александр тоже открывал в себе умение откровенничать и потребность быть услышанным. «Знаешь, раньше я считал себя личностью самодостаточной. Этаким циником с каменным лицом, не нуждающимся в собеседниках и не зависящим от мнения окружающих. Как лихо все изменилось за время знакомства с тобой. Ты нужна мне »,– говорил он, и Виктория чувствовала себя счастливой. Они читали в телефонные трубки стихи, отрывки из интересных статей, даже ставили друг другу какие-то особо понравившиеся песни, прислоняя трубки к колонкам. Тиски телефона становились всё теснее и теснее для их отношений.