Пособие для начинающих шантажистов

– Он пытался нанести вред моему ребенку, я должна была обороняться! – пафосно заявляет Вика осуждающе качающему головой ангелу с фотоаппаратом, залетевшему в кабинет сквозь форточку незашторенного окна.

Ангел фотографирует Силенскую и угрожающе заявляет.

– Теперь у меня есть, с чем выступить против вас на страшном суде, девушка!

– Пятьдесят тысяч долларов вас устроят? – вскидывает брови Виктория.

«Нет! Нет! Нет!» – мысленно закричала я, мотая головой. «Я не собираюсь отдавать своё сознание всякой чуши!» «Этого не будет!» – приказала я мирозданию, вспомнив о своем пророческом даре. Оно и не думало подчиняться.

– Итак, ты скажешь мне, где плёнка? – Виктория сощурилась и взялась обеими руками за пистолет. Без сомнения всё это происходило уже в реальности.

Я подумала о тяжком бремени дара и покрылась холодным потом.

– Не могу сказать, – начал говорить Шурик.

В этот момент я не выдержала.

– Нет! Нет! Нет! – вслух закричала я и выпрыгнула из шкафа.

От испуга и неожиданности Виктория нажала на курок. Шурик охнул и мягко осел обратно в кресло, прижав руку к груди. Дальнейшие события я видела, как во сне.

– Он не шантажист! – орала я, забирая из рук бледной Виктории пистолет, – Он всю ночь просидел на работе! Я проверяла! Он мой муж! Бывший муж!

– Это правда! – громко подтверждал Шурик, не отрывая руку от ставшего вдруг темно-красным пиджака.

– Врача! Скорее врача! – кричала Виктория, распахивая дверь кабинета, – Скорее врача! – повторяла она в аппарат внутренней связи и даже, для верности, в форточку.

Виктория сорвала с окна штору и пыталась перевязать ею рану Шурика.

– Со мной всё в порядке, не беспокойся, любимая, – голосом умирающего шептал Шурик и я, понимая, что реплика обращена не ко мне, в сотый раз порывалась обидеться и уйти, но оставалась, осознавая собственную необходимость здесь. Окончательно убедившись, что бывший муж жив, а значит, моё воображение ошиблось в своем пророчестве, я подняла голову к потолку и вдруг, совершенно неожиданно для самой себя, по-цирковому воскликнула «Оп-п!» и поклонилась, констатируя таким образом пространству свою локальную победу над мирозданием.

– Хорошо, что Скорая сейчас приедет, отвезем тебя к психиатру, – отреагировала на моё поведение Виктория и снова склонилась над Шуриком.

– Не, ну вас даже на полдня нельзя оставить одних! – громко выкрикнул, появившийся в дверях Жорик.

– Ты?! – выкрикнула я, – Вернулся?!

Не вполне понимая, что делаю, я бросилась ему на шею и зарыдала.

– Зачем было вызывать Скорую, когда у самих полный таксопарк? – как обычно попытался всё рационализировать бывший опер.

Одной рукой опер гладил меня по волосам, другой пытался оттащить рыдающую Викторию от раненого Шурика. Скорая помощь приехала на удивление быстро. Коротенький врач с длинными рыжими усами (всё-таки моё воображение внесло свою лепту в происходящие события) замер на пороге и без лишних разговоров приказал санитарам погрузить всех нас в машину. Никто не сопротивлялся.

– Запри кабинет на ключ! – зачем-то сказал Жорик Виктории. Та не стала вдаваться в подробности и подчинилась. Если бы опер сейчас приказал ей выкинуться из окна, она, наверное, тоже бы повиновалась.

– Ой, а куда мне девать Форд? – растерянно спросила я.

– Оставь тут под офисом, ничего с ним не случится, – быстро ответил Жорик, помогая мне залезть в Скорую Помощь.

По дороге в больницу врач, прежде всего, попытался вколоть мне и Вике успокоительное. Мы запротестовали, пообещав взять себя в руки. Я удивилась, как вдруг стало тихо, когда мы обе постарались подтвердить обещание действием. После этого врач дружески похлопал Шурика по плечу, отчего тот скорчил болезненную гримасу и потерял сознание.

– Надо же! – удивленно воскликнул медик, – Я подбодрить хотел, а он…Может, не ел ничего? А может и крови много потерял…Кто его знает!

После этого врач туже затянул на Шурике Викину штору, нацарапал что-то на выдранном из блокнота листике и вручил его Жорику.

– Это нужно купить немедленно, – сообщил он оперу.

– Я! Я куплю! – хором закричали мы с Викторией, выхватывая у Жорика листик.

Врач недовольно зыркнул на нас глазами, отобрал у опера листочек и вписал туда еще пару позиций.

– А это купите для дам, – пояснил он Жорику, – Лечит нервы навсегда, – загадочно охарактеризовал он выписанное лекарство.

– Рана опасная? – наконец обрела способность здраво мыслить Виктория.

– Нет, – с явным сожалением изрек врач, – Ничего интересного. Но, в любом случае, ранение огнестрельное, значит, милицию вызвать придётся.

Мы с Викой быстро переглянулись. Виктория уже полезла в сумочку.

– Нет надобности, – Жорик профессиональным жестом предъявил удостоверение, – Дело под контролем.

Врач заметно погрустнел и, размотав штору, принялся озабоченно разглядывать Шурика.

– Пуля прошла навылет. Задела только мягкие ткани. Кто так стреляет?! Не рана, а так, царапина.

– Болит! – сообщил пришедший в себя Шурик.

Жорик тоже склонился над раненым.

– Ничего, дружище, пройдёт. Тебе попали в плечо. Это не опасно.

Выяснилось, что, несмотря на лёгкость ранения, Шурику всё-таки придется с недельку проваляться на больничной койке.

– Чёрт! – выругался Шурик, – Мне завтра надо на работу!

– Зато выспишься! – наперебой подбадривали раненого мы.

В больнице Виктория проявила себя совершенно с неожиданной стороны. Оставив нас с Жориком ожидать на лестнице, она сразу же отправилась к главврачу и принялась договариваться.

Жорик озабоченно убрал прядь волос с моих глаз и заглянул мне в лицо. Я никак не могла остановить слезы.

– Что случилось-то? – спросил он, наконец.

– Я думала, ты уехал навсегда, – невпопад сообщила я.

– Но я же не уехал. Чего реветь?

– Я не специально.

«Ну, конечно!» – уже бранилось моё подсознание, – «Он думает, что ничто другое, кроме его отъезда, расстроить меня не может»

– Кто стрелял? – снова спросил Жорик.

– Не я.

– Это радует. Ты бы попала в сердце.

– Почему ты так думаешь?

– Знаю на собственном опыте.

Я не могла не улыбнуться столь сомнительному комплименту.

– Ты разбила моё сердце, Катерина Кроль, – Жорик решил не оставить мне вариантов для разнотолков.