Пособие для начинающих шантажистов

– Это на счастье, – зачем-то испортила всю романтику я, после чего уткнулась носом в плечо бывшему оперу и на одном дыхании проговорила, – Ты только не уезжай никуда, опер. Мне ругаться будет не с кем, и вообще…

Жорик крепко прижал меня к себе. Я слушала, как бьётся его оперское сердце, и впервые за долгое время чувствовала себя защищенной.

В этот момент на лестницу вышла Виктория.

– Не стыдно, при живом-то муже! – пошутила она.

– При полуживом, – поправила её я, – Так ты, оказывается, пыталась просто облегчить мне совесть?

Мы засмеялись. Викторию, как выяснилось, дико забавляло, что Шурик оказался моим бывшим мужем. «Всю жизнь мы с тобой, Кэт, в каких-то загадочных, полуродственных связях!» – смеялась она. При этом называла меня уже так, как звал Шурик, и улыбалась резко, одними губами, подражая Шуркиной привычке, и даже головой качала, совсем, как он. В общем, проявляла все признаки влюбленной женщины.

В результате Викиных хлопот, Шурика поместили в отдельную палату, молоденького санитара отправили за необходимыми лекарствами, а осмотр, которого обычные больные ждут очень долго, был произведен немедленно.

– Слава Богу, ничего серьезного! – Виктория, наконец, переговорила со всеми врачами и теперь могла произносить эту фразу с полной уверенностью, – Пойдемте в палату, что ли. Катюш, ты, главное, знай, – кинула она мне, – Я всё понимаю и ни в чем тебя не виню.

– Я тебя тоже, – выдавила я в ответ на дерзость подруги, но той было не до споров.

Шурик производил впечатление не только здорового, но и счастливого человека. Он, ничуть не смущаясь присутствия посторонних, гладил лежащую на его постели руку Виктории, норовил доказать, что он вполне хорошо себя чувствует, пытаясь подняться, и рассказывал, как удивился, увидев направленный на него пистолет.

– Катерина, конечно, предупреждала меня, что ты настроена негативно, – смеялся Шурик, – Но, чтоб настолько!

– Ой, я и сама не знаю, как такое получилось, – Виктория по-бабьи оперла подбородок на ладонь свободной руки и не сводила с Шурика улыбающихся глаз, – Я и не думала, что нажму курок. Просто Катерина так закричала… Я испугалась, и пальцы сами сжались.

– Понятно! – я тут же оживилась, – Опять я во всем виновата!

– Ну что ты! – хором сообщили мне Шурик и Виктория, – Совсем нет! Ты – молодец! Ты доказала свою верность…

– Да, – хмыкнула я, – Причём обеим из враждующих сторон.

– Александр рассказал мне всё, пока вы ждали на лестнице, – Виктория подняла глаза на меня, – Представляю, в какой ты оказалась ситуации. С одной стороны – лучшая подруга. С другой – бывший муж и лучший друг… Я бы на твоем месте совсем с ума сошла бы. То есть странно, конечно, что ты решила прятаться в шкафу. Но, с другой стороны, возможно в этой ситуации тебе ничего и не оставалась, кроме как подстраховывать наш разговор.

– Как оказалось, не зря страховала, – быстро вмешался Шурик, показывая на своё плечо.

Я удивленно глянула на раненого.

– Я объяснил, что ты ничего не говорила Виктории о моей невиновности, опасаясь, что она не сможет поверить тебе без веских доказательств, – разъяснил Шурик, – Рассказал, как мы решили искать преступника своими силами, чтобы доказать мою невиновность.

– Главное, что ты рассказал, почему не звонил так долго! –Виктория улыбалась, глядя на Шурика, и во взгляде её сквозила откровенная нежность, – Визитка в букете с подснежниками! Надо же!

Неожиданно для себя я вдруг поняла, что мне приятно смотреть на эту пару. От них исходило почти физически ощутимое тепло. Жесты, слова, взгляды, – всё было обращено у них друг на друга и делалось друг для друга. Каждый сантиметр между ними и в радиусе метра вокруг был пропитан какой-то странной, щемящей радостью. Мне хотелось что-то говорить Шурику, что-то желать. Трясти Викторию за руку, с чем-то поздравлять. И закрывать глаза, пряча от друзей слёзы. А еще хотелось молить Бога, чтоб сохранил эту хрупкую гармонию, образовавшуюся вдруг между всеми нами. Но я боялась показаться навязчивой и лишь молча улыбалась.

Итак, вопреки всему, после встречи Вики и Шурика, а в особенности после благополучного их примирения, я почувствовала себя значительно легче. Всё-таки хорошо, когда близкие тебе люди счастливы. Приятно, когда любящие сердца встречаются и начинают биться в унисон. Это оставляет надежду, что мир наш еще не совсем скатился в бездну безразличия. Дарует уверенность в повсеместной победе добра и справедливости. Заставляет серые будни размыкать свои душные объятия. И наполняет мир светлой верой в сказку. Кроме того, это избавляет меня от изнурительной обязанности по два раза на день таскать Шурику в больницу еду. В общем, выпьем за любовь!

– Пойдем, горюшко, – Жорик уверенно взял меня за плечи и слегка подтолкнул к выходу из палаты.

Я даже забыла обидеться на подобное обращение.

– Погодите, – Шурик вдруг перешел на деловой тон, – Георгий, ты так ничего и не рассказал о шантажисте.

По лицу Жорика на миг пробежала тень растерянности.

– А что рассказывать? – пожал плечами опер, – Сумку с деньгами я оставил в кабинете у Виктории. Под столом.

Мы с Викой тут же вспомнили, как опер попросил закрыть кабинет на ключ и понимающе закивали.

– А шантажист?

– Бежал, – развел руками опер, – Ныне вне зоны досягаемости.

– А его сообщник?

– Там же.

Я глядела на него широко раскрытыми глазами. Похоже, я одна из присутствующих понимала, что означают его слова.

– А плёнки с моими фотографиями?! – Виктория аж отпустила руку Шурика от беспокойства.

– В начале расследования, вроде бы, была одна плёнка? – хитро улыбнулся опер, намекая на Викину склонность к преувеличениям.

– Ну, хоть одна! – Вика намеков на свою персону не понимала, – Где она?

– Возможно, завтра принесу, – спокойно ответил опер, – Думаю я знаю, где их достать.

– Подробнее! – потребовала Виктория.

Жорик поморщился.

– Только без истерик, пожалуйста, – он склонил голову на бок и, четко выговаривая слова, произнес, – Подробностей не будет. Я обещал вернуть деньги? Вернул. Также гарантирую, что этими снимками больше никто не попытается воспользоваться для шантажа. Возможно даже, я принесу завтра эту пленку.

– Но Георгий, я же должна знать, кто угрожал моей карьере, – робко начала Виктория.

Я вдруг решила, что личное счастье изменило её в лучшую сторону. Раньше она бы набросилась на Жорика разъяренной фурией, вымогая ответов.

– Он прав, – вмешался Шурик, – У каждого существуют свои профессиональные тайны. Достаточно того, что тебе, Вика, больше ничто не угрожает…

Виктория недовольно насупилась, став вдруг ужасно похожей на собственную дочь. Нахмурилась, но смирилась. Странно, когда я была замужем за Шуриком, моей вспыльчивости это ничуть не мешало.

– Ну вот, – моя вредность решила поддержать Викторию, – Я не согласна! Мы столько всего пережили, что теперь хотим хотя бы понимать из-за чего… Требую объяснений!