Пособие для внезапно умерших
Шрифт:
Через два часа Вадим позвонилмне. Я уже вернулась домой и приняла решение. Я поеду с ним на этот Кайлас, и будь что будет. Все равно без него мне жизни нет.
– Ты сделала это специально. Я не верю, что бывают такие совпадения. У меня такие проблемы в жизни, мне так сейчас нужно одиночество, я даже друзей своих туда не взял… – с плохо сдерживаемой яростью начал он.
– Стоп, стоп, стоп, – я перебила его. – Да я только за 15 минут до начала собрания узнала, что ты тоже едешь. Уже после того, как деньги внесла. И вообще, дело не в этом. Слишком много совпадений вообще-то, тебе не кажется? – И стала ему в подробностях рассказывать всю историю про однофамильца и про то, как освободилось место именно в этой турфирме, именно в эту экспедицию.
–
– У меня хорошо, – спешит уверить он.
– Тогда мне представляется, что ты сыграл роль рюмки коньяка с лимоном на моем пути к блаженству, – мстительно выпаливаю я. – Тебя мне послали, чтобы ты стал моим проводником на Кайлас. Не тебе одному туда надо.
Как ни странно, эти слова Вадима успокоили. Видимо, он рад, что в мои намерения не входит пожениться с ним прямо там, в горах.
Ну и дальше мы уже просто стали обсуждать детали: женщин в этой экспедиции будет всего трое, включая меня, не мыться придется две недели, ночью температура может опускаться до минус 15, сколько кислородных баллончиков нужно иметь и какой спальный мешок. Сошлись на том, что руководитель экспедиции Саша доверия не вызывает.
Наши отношения, кажется, опять вступили в свою дружескую фазу. Вот так и должно быть в цивилизованном обществе, где все автомобили застрахованы, а в случае аварии всё решают между собой страховые компании, пока участники ДТП мило воркуют между собой, покуривая у обочины.
Изучив за время нашего общения все оттенки и нюансы его интонаций, я ощущаю легкую тревогу. Мне кажется, что Вадим чего-то недоговаривает. Суше и жестче, чем раньше, звучит его голос. А может, это мне только кажется?
Но я снова счастлива. Одна мысль о том, что 20 дней мы будем вместе, греет мне душу. А уж там я что-нибудь придумаю.
На следующий день Алекс, узнав, куда я собралась, стал пугать меня горной болезнью, как всегда поигрывая правой бровью. На высоте 5000 метров человек начинает чувствовать себя нехорошо. Я залезла в Интернет и прочитала, что это за болезнь такая. Отек легких, отек мозга… Он и правда встревожен или просто не хочет, чтобы я уезжала?
Я была очень напугана и даже позвонила Вадику (опять же есть повод), чтобы выложить ему всю собранную информацию. Вадим сделал последнюю натужную попытку отговорить меня от поездки. Странно, он говорил точь-в-точь такими же словами, как и Алекс. И даже с той же интонацией. Так, как будто между нами ничего не произошло, как будто он заботится обо мне.
На каждый его довод у меня уже был заготовлен контраргумент. Мы с ним еще немножко обсудили способы борьбы с горной болезнью, и я начисто забыла обо всем неприятном. Предвкушение совместного путешествия перевешивает. И потом я отлично помню, как Вадим говорил, что хочет, чтобы горы венчали его с любимой. И раз уж меня привели в это агентство, в эту экспедицию, на этот Кайлас, то все не просто так, зачем-то мне туда надо. А может, лучше расслабиться, может быть, там я наконец излечусь от…
Настал день вылета. Вся группа собралась в Домодедово. Все решения приняты. Обратной дороги нет.
Чаран Гхош
Чаран Гхош встал и сделал следующий шаг.
Если бы нашелся в тот далекий момент рядом с ним какой-нибудь мудрый советчик, чтобы предупредить его, что желания сбываются – но только не те, которые мы мысленно произносим, облекая в слова.
Сбываются лишь те, что присутствуют в нас постоянно, невыраженные, неосознанные и от того еще более мощные, подспудно определяющие наши поступки и нашу жизнь. А потом вдруг что-то происходит с нами, и нам кажется, что это провидение, или судьба, или боги, ну кто угодно, только не мы сами, вмешались и устроили нам необыкновенную встречу, или автомобильную аварию, или опоздание на самолет, который разбился через 10 минут после взлета. Нам кажется, что непредсказуемая цепочка случайностей ведет к тому или иному событию, а на самом деле мы генерируем эти случайности, они выстраиваются как железные опилки в магнитном поле, повинуясь невидимым силам, исходящим от полюсов наших желаний. И не важны становятся мелкие детали, как не важно в пробке в час пик, в каком ряду ты едешь, и можно суетливо менять ряды, но к светофору ты придешь все равно одновременно с красным «опелем». Если бы тогда кто-то сказал ему об этом….
Но здесь, в этом неправдоподобно пустом и жестком мире, он вдруг понял, что его слова и мысли материальны, что все в мире взаимосвязано. Он обругал нерадивого таксиста в Нью-Йорке, а в Хайфе террорист расстрелял из автомата автобус со школьниками. И никогда не знаешь, к чему приведет неверная мысль.
Когда их отношения с Лейлой только начинались, Чаран еще ничего не знал про себя, но другие девушки казались ему пресными, их ласки скучными, а слухи, что оргазм – это лучшее, что бывает в жизни мужчины, – сильно преувеличенными. Но в тот самый первый раз, когда они случайно встретились на вечеринке в загородном спортивном клубе и Лейла, встав перед ним на колени, начала неумело делать ему минет в раздевалке, в тот самый первый раз, когда он, намотав на руку ее длинные черные волосы, ощутил полную власть над ней, в тот раз он почувствовал, что все, что было до этого, – лишь предыстория, а его жизнь только начинается вот с этого самого момента.
Все случилось, когда он застукал Лейлу крадущей наличные из кассы клуба. Кассирша куда-то отлучилась и, видимо, забыла запереть ящик кассы. Лейла, воровато озираясь, быстро сунула пачку купюр к себе за бюстгальтер. Наследница миллиардного состояния была клептоманкой. По чистой случайности в этот момент Чаран и вошел в комнату. Он все видел. Не проронив ни слова, он подошел к оцепеневшей Лейле, с ужасом глядящей на него, и, взяв ее за запястье, повел на улицу, а потом в теннисную раздевалку. Там, так же молча, он сдавил ее шею и заставил опуститься перед ним на колени. Он нарочито медленно расстегивал молнию на брюках, и в тишине раздевалки этот звук был отчетливо слышен. Зрачки Лейлы расширились, рот приоткрылся, возбуждение Чарана передалось ей. Она взяла в рот его набухший, твердый член, и ему показалось, что он сейчас потеряет сознание. Губы Лейлы скользили по шелковистой коже, и с каждым движением она втягивала его все глубже.
Часть вторая
Кайлас
Вероника. 17 часов
17 часов полетного времени. Одна пересадка в Дубае. И вот мы в Катманду. «Рэдиссон» – единственный пятизвездочный отель в нашем путешествии. Дальше будут только гестхаузы без удобств. И тут выясняется, что на меня номер не забронирован. Руководитель Саша разводит руками и на плохом английском ведет переговоры с администрацией. А так хочется упасть на что-нибудь мягкое после 17-часового перелета. Свободных номеров нет.
Вадим великодушно приглашает меня к себе, и безграничная радость заполняет меня от пяток до макушки. Ах, не зря я поехала! Но, когда мы входим в номер, он, заметив глуповатую улыбку на моем лице, хмурится и предупреждает: никакого секса. Только дружба. Я разом сдуваюсь. Абсурдность ситуации усугубляется телефонным звонком из Москвы.
Нет, единое информационное поле все-таки есть, иначе как Алекс мог почувствовать наилучший момент, когда ему НЕ НАДО звонить. Поскольку номер не определился, я отвечаю на звонок. Вадим делает вид, что ему нет никакого дела до происходящего. Я, не называя имен, пытаюсь свернуть разговор. Но это не очень мне удается. Алекс кричит. Если коротко, то я должна срочно вернуться!!! Мне якобы угрожает опасность. Вот, связалась же на свою голову!
– Да отстань ты от меня, наконец, Алекс, у меня своя жизнь, – не выдерживаю я и резко отключаюсь.
Когда я заканчиваю, Вадим звонит на ресепшн и просит из дабл-кровати сделать твин. Я просыпаюсь в час ночи по московскому времени и вижу, что он лежит рядом с открытыми глазами. Я беру его ладонь и целую ее. Он резко встает и ретируется в ванную. Кто-то жесткими пальцами сжимает мое сердце. Я сворачиваюсь клубком. Так – чуть менее больно. От беззвучных слез намокает подушка.