Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Совсем рядом вспыхнула драка - черные парни дрались с черными, за какие-то крохи. А папа говорил , что черные пантеры не бандиты. Белые кричат про белую солидарность, а где же солидарность черная - неужели вы не понимаете, что это выгодно таким, как Райс, чтобы мы оставались отбросами, чтобы белые граждане этой страны - среди которых есть и такие, как Смиты, или мистер Сполдинг - смотрели на нас, как на воров и бандитов?

– Солидарность, это по-простому, отнять у чужих и поделить между своими - ухмыльнулся Сэм - ну а когда на всех не хватает, а снежков тут, я вижу, уже всех раскурочили, то отнять и делить выходит уже без разницы у кого, лишь бы получалось. И ты, Стеф, лучше

помолчи - чтоб твой голосок рядом не услышали. А то, не взглянут, что ты малолетка, и кем твой папа был.

Папа не был, он жив еще! Но и правда лучше помолчать - вон, женский крик совсем недалеко, заглушаемый похабным хохотом. Господи, дай нам перенести эту ночь, и еще пару следующих - когда нас выпустят, ведь мы не сделали ничего такого, ну лишь по мелочи, должны же законники разобраться? У нас конечно, не рай - но все же, не коммунистическая диктатура, про которую писали, как в Киеве при подавлении мятежа Сталин приказывал войскам расстреливать людей толпами, тысячи мертвых тел во рвах. (прим.авт.
– см. Союз нерушимый
). Нас обязательно выпустят... как раз и папа выйдет из госпиталя, и мы восстановим Джунгли, и все будет, как прежде. Только бы эта ночь скорее прошла!

Утром на поле обнаружилось несколько трупов - жертвы ночных разборок. Их оттащили к проволоке и бросили - пусть федералы их и хоронят, коль надо.

– А может, попробовать притвориться жмурами?
– произнес Сэм - чтоб только вывезли отсюда. А там, при случае сделать ноги - ведь не станут там караулить, как живых?

– Я пас - ответил Мэтт - у меня братан во Вьетнаме был, так рассказывал, они дохлых вьетконговцев всегда штыком тыкали для проверки. А эти солдаты тоже из Вьетнама, слышал ведь их разговоры?

– Я с голоду раньше сдохну - сказал Сэм - в животе уже бурчит. Вам, парни, голодать привычно - ну а я в закусочной работал, и всегда мог что-то перехватить. А может, нас тут затем и собрали, чтоб все мы сами перемерли, и федералам не мараться?

Время двигалось к полудню. Возле проволоки собралась толпа и стала скандировать, дайте есть, дайте пить. Солдаты сначала не реагировали, затем стали кидать через проволоку какие-то объедки - ну а после притащили бадью с кухонными помоями и вывалили кучей у ворот.

– Эй, ниггеры, жрите! А кто не будет - тот значит, не хочет и есть.

– Глянь на вон тех - как свиньи жрут, на четвереньках! И кто будет спорить, что негр, это животное?

– О, сцепились, дерутся! Врежь ему сильней! Ставки принимаем - кто победит?

Не только солдаты - и какие-то белые в штатском, тоже смотрят, и фотографируют. Хотя Стефани показалось, что некоторые смотрят с сочувствием. Сама же она так и не решилась брать помои с земли - лишь утолила жажду из выставленной рядом бочки в водой.

Ближе к вечеру к проволоке с той стороны подошла группа белых, студентов из кампуса. Когда они стали бросать узникам какие-то свертки, солдаты прежде смотревшие безучастно, бросились разгонять пришедших, сначала окриками, а затем и прикладами.

– Хо, снежки бьют снежков! Какое зрелище!

– Эй, а что там пакетах? Братва, так это же жрачка!

На поле тут же вспыхнули ожесточенные драки. Стефани испугалась, что ее затопчут. Что происходило за оградой, она не видела - да это и никому их толпы на стадионе было не интересно. Более важным было то, что их компании удалось ухватить одну из посылок. Где оказались бисквиты, печенье, шоколад - целое сокровище! Все съели сразу, чтобы не беспокоиться ночью - честно разделив на четверых. Сэм куда-то пропал, никто не видел, куда он делся.

Ночь прошла так же беспокойно, но уже привычней. И наступил

третий день - 24 марта, суббота.

Флойд Янг, студент университета Дрейка.

Эй, что за дела? У нас тут свободная страна - или Париж под нацистами, как в том кино, где лейтенант Баттлер ищет немецкую атомную бомбу? Раньше на территории университета и кампуса даже полицию видели ну очень редко! А вояки вошли, и как хозяева - посты расставили, и всем по струнке ходи. А завтра будет - как в городе сейчас творится: облава, всем лицом к стене, стоять не шевелиться?

И наш стадион превратили в нацистский концлагерь или русский гулаг. Даже если к началу Эстафеты они отсюда уберутся - вы представьте, как после там состязания проводить? А уж что с репутацией нашего университета будет - на нас же пальцами станут показывать, и поди объясняй каждому, что это не мы виноваты, а тупые вояки?

Нет, мы вовсе не аболы, любители черномазых. Хотя Айова, в отличие от Миссисипи или Алабамы, штат куда более свободный - у нас законов Джима Кроу (прим.авт.
– в США так называют законы, на уровне штатов, ограничивающие права негров
) намного меньше. Но вот сейчас решающим было то, что вояки своим хамством и наглостью выглядели намного более плохими парнями, чем ниггеры. Тем более что в кампусе беспорядков считай что и не было - а вот когда вояки пришли... Ну и скучно банально - сидеть как под арестом, в город выйти стремно.

Идею кинула Джин Сиберг - она даже студенткой не была, а только после школы приехала присмотреться, и вроде кто-то знаком ей был из наших, ну а когда вояки объявили осадное положение, она в кампусе так и осталась. Сначала наши девчонки ее предложение подхватили, затем и парни тоже - даже не столько из любви к ниггерам, как ради того, чтоб воякам вставить пистон. Ну и наше студенческое братство куда более демократично, чем у британцев - где, как я слышал, старшекурсники к младшим ведут себя, как сержанты у вояк. Да и что сложного - купить съестного, чтоб легко упаковать, как печенье, галеты, шоколад, и собраться толпой. Ведь не будут же в нас стрелять, как во вьетконговцев?

У ограждения поначалу лишь пара охранников ходила - но нас увидев, они шум подняли. Так что когда мы всей командой к колючке подошли, вояк прибежало уже с десяток. Все до зубов вооруженные, как будто собрались идти на Москву - орут, стволами и штыками размахивают. Ну а нам весело - что они нам сделают? Мы строем собрались, как на спортивном параде, и первый ряд локтями сцепился, не растащить - а из-за их спин через ограду посылки бросают. Вояки бесятся, орут - а мы смеемся и бросаем.

Почти все перебросать успели - когда вояк набежала уже целая орава, и они уже не кричали бестолково, а напали на нас, как на коммуняк! Били прикладами в головы, разбивая в кровь, упавших били ботинками. Джин и еще кто-то из девчонок вперед выступили, руки раскинув и крича - что же вы делаете, эсэсовцы! А солдат ее штыком, в живот!

Она заорала - так, что все оцепенели. Даже для бешеных вояк это оказалось чересчур - они на шаг отступили, но нас держат на прицеле, как врагов. Появился офицер и стал командовать. Джин и еще нескольких, кому больше всего досталось, в госпиталь - ну а остальных, под арест. Сунули в какую-то камеру, держали там сутки - а после выпустили, без всяких объяснений.

И еще таскали на допросы - и к нашему университетскому начальству, и в полицию, и кого-то даже в КРАД. Но университетские, похоже, сами воякам очень не сочувствовали, полиция тоже ничего серьезного нам предъявить не могла, ну а приписать нам любовь к коммунизму, вы смеетесь?

Поделиться с друзьями: