Посредник

— Что же, для служителя Гиппократа ты мыслишь вполне логично, — сказал Салинас, оценивший остроумие этой версии. — Чувствуется... да, чувствуется, что тебе, видимо, нравится играть в шахматы.

Помолчав несколько минут, пока они доедали содержимое своих тарелок, адвокат продолжил:

— А как же нам проверить твою гипотезу?

— А ты действительно заинтересован в этом? — переспросил Тена, понизив голос. — Ведь ты представляешь интересы СОПИК — будешь ли ты искать дальше, если окажется, что именно на нее придется взвалить ответственность?

Салинас принял этот удар как честный спортсмен.

— Послушай, Тена, уверяю тебя: меня интересует только правда, я буду искать только настоящих виновников. Если поиски приведут меня к тому, что дело подстроено СОПИК, то, убедившись в этом, я перестану вести для них расследование.

— И что ты будешь дальше делать?

— Продолжу поиски на свой страх и риск.

— В таком случае, Салинас, мы тоже могли бы предложить тебе соглашение — работать на нас.

— Нет. Я займусь этим один, в качестве своего рода хобби.

За десертом и кофе Тена с Салинасом продолжали обсуждать загадки, связанные с пропажей масла. Они чувствовали себя уютно в этом сельском ресторанчике, а потому попросили принести еще по чашке кофе. Говорили теперь они уже обо всем, лишь бы поболтать, а не потому, что беседа их могла пролить новый свет на мучившую их тайну.

За другими столиками обедали торговцы лесом, продавцы скота, местные фермеры, пребывавшие в самом добром расположении духа, за некоторыми столиками просто сидели за чашечками дымящегося кофе.

Тена вдруг сказал, возвращаясь к прежней теме:

— И все-таки мой тесть не примет твоей помощи, а это затруднит расследование.

— Как тебя понимать?

— А он считает, что лишь он один способен во всем разобраться. Такой уж он человек — чужое мнение вообще ни во что не ставит.

— Но ведь он же сам настоял, чтобы ты показал мне пустые цистерны, ввел бы в курс дела.

— Нет... Он думает, что наше расследование — это всего-навсего пустая забава, и поэтому позволяет нам играть в эту игру. В глубине души считает, что мы в общем-то неплохие парни, которым не занимать добрых намерений, но мы ни на что не способны. Он постарается сам решить этот вопрос, опираясь только на свои силы. И вот это меня очень беспокоит. Если ему действительно подстроили ловушку, то он попадет в нее, как слепой котенок, а потом пропадет, так как гордыня его не выдержит подобного испытания.

Когда они уходили из «Эл Коллет», посетители продолжали болтать за чашечками кофе и рюмками с коньяком. Некоторые играли в карты.

Вик — Брюссель

Среда, 13 января

Сала курил не переставая. Одетый в домашнюю фланелевую куртку, он был похож на плюшевую куклу, которую завели и она все дергается и дергается без конца.

Всем, кто звонил, он отвечал, что у него нет ни минуты, так как срочно уезжает за границу. Слова «за границу» он произносил лениво-небрежно, прикидывая при этом, какое сокрушительное впечатление оказывают они на его собеседников, которые привыкли вести дела только в пределах Вика, — слова эти должны были повергнуть их в благоговейный трепет перед посредником.

К тому же Сала впервые в жизни, для полета в Брюссель, нанял частный самолет — реактивный «мистэр». Раз все идет прахом, расходы на эту поездку ничего не значат, думал он, глядя на указанную в бумаге сумму за найм самолета, поразившую его воображение.

Уходя, Сала отдал последние указания секретарше:

— Запишите... Для доктора Тены: вынужден срочно вылететь в Брюссель, передай Салинасу, что он может полностью рассчитывать на мою поддержку в расследовании, как бы далеко он ни зашел в своих поисках.

— Еще что-нибудь? — поинтересовалась секретарша.

— Нет. Пойду, а то опоздаю, — и, схватив портфель, он исчез.

Хотя ему предстояло лететь в Брюссель, Сала зашел выпить кофе в кафетерий сектора «воздушный мост» Барселона — Мадрид. Как обычно, многие из дельцов, что постоянно летали рейсами «моста», узнавали его и приветствовали. Посредник охотно объяснял всем, что срочно летит специально нанятым «мистэром», и это вызывало уважительное изумление. Сала плавал на верху блаженства. Удовольствие его омрачала лишь гнетущая тяжесть на душе из-за проклятого масла.

Летать он не любил, тем более в маленьких самолетах. В какой-то момент даже подумал: попади он в катастрофу — все проблемы бы его кончились. Но он тут же взял себя в руки и попросил стюардессу принести рюмку коньяка. Увидев, с каким напряженным лицом сидит пассажир, девушка попыталась разговорить его, расспрашивая про Барселону, рассказывая о Брюсселе. Но Сала лишь однозначно отвечал «да», «нет», а затем вообще погрузился в молчание. Наконец они приземлились. Посредник поспешил в зал аэропорта, где его ожидал Лафонн. Большие часы на стене показывали восемь.

— Сколько времени вам потребуется, мсье Лафонн, чтобы ввести меня в курс своих планов? — спросил Сала.

— Ну... часа два, — ответил бельгиец.

Сала дал указание пилоту «мистэра»:

— В половине одиннадцатого вылетаем в Барселону.

Лафонн и Сала направились в кафетерий при аэровокзале. Глядя на стол, Лафонн сказал:

— Сеньор Сала, я нашел выход из положения. Но надо объяснить вам все подробно — решение это непростое. И все же единственно возможное. Понимаете? Единственно возможное.

Вик — Барселона

Среда, 13 января

Тена и Салинас приехали в контору Салы. Им сразу же бросилось в глаза, что стоянка для автомобилей перед зданием опустела. Вторая неожиданность заключалась в том, что в приемной посредника никого не оказалось. Не успели они и слово сказать друг другу, как вошла секретарша — она двигалась очень живо, как бы заведенная энергией уехавшего хозяина, — и сообщила, что Сала отправился в дальний путь. Затем, достав блокнот, прочитала распоряжение, оставленное для Тены.

Быстро оправившись от всех этих неожиданностей, Салинас попросил:

— У вас тут не найдется кабинет с телефоном? Но чтобы двери плотно закрывались — разговор наш никто не должен слышать.

— Конечно, — заверила секретарша и указала на одну из комнат.

Тена и Салинас уселись у телефонного аппарата. Адвокат, раздосадованный таким поворотом дела, сказал:

— Да, твой тесть — любитель преподносить сюрпризы. Как только ему предоставляется возможность удивить кого-нибудь, он ее не упускает. Сначала посылает меня с тобой посмотреть цистерны, хотя ты и не имеешь касательства к его делам, а теперь, когда мы вернулись после осмотра, выясняется, что он вылетел в Брюссель.