Поставить мир на кон

И сейчас, видя безжалостный водоворот в небесно-голубых глазах Леры, я мог назвать каждую эмоцию, которую видел, но… мне не дано было их объяснить. И от этого тревога становилась все более и более безжалостной.

— Ты считаешь, что Яланир продолжает жить в чужом теле? И что именно он стоял за теми экспериментами, свидетельства которых нашел твой сын? И ты думаешь, что он не оставил мысль захватить Дариану, став ее Ялтаром? — Мое спокойствие было видимым и давалось мне с огромным трудом.

Но это было самое малое, что я мог сделать для этой женщины. Женщины, которая в очередной раз собиралась помочь не только мне, но и моему миру. И для меня это было значительно больше, чем все слова и клятвы.

— Я считаю, что за этим кроется совершенно не то, о чем ты сейчас сказал. И Яланиру нужна не только Дариана или не столько Дариана, сколько Земля. Я всегда чувствовала, что один мир его амбиции не устроит. — Ее усмешка была слишком горькой.

И мне нечем было ее успокоить.

Конечно, ни согласиться с ее версией, ни опровергнуть ее я сейчас не мог. Но уж больно ее слова казались похожими на правду. Ту самую, которая смутными сомнениями неожиданно всплывала на грани сознания, оставляя после себя тоскливый след. След допущенной ошибки, которая уже начала влиять на все происходящее, меняя его и подстраивая под себя. И сейчас, услышав все, что она сказала, я испытал даже некоторое облегчение. Это еще не были ответы, но эта уже была зацепка, которая должна была привести к ним.

Ох, отец… как же мне не хватает тебя.

— Это еще не все.

Она отошла к окну и оперлась ладонями на широкий подоконник. Рыжие волны волос скатывались ей на спину, не пряча опущенные плечи.

— Я не давала клятвы, я ничего не обещала, но я считала, что не имею права выдавать ставшую мне известной тайну другого. Я знала, что когда-нибудь я приду в этот кабинет и произнесу эти слова. Но я хотела, чтобы лишь мое понимание того, насколько тебе, Закираль, это необходимо, заставило меня открыться. — Она резко обернулась к нам, и… по ее лицу скатывались слезы. Стекали одна за другой, оставляя на щеках мокрые дорожки. Но глаза вновь наполнялись влагой, похожие на подернутые легким туманом озера. — Но я не думала, что это произойдет именно так!

— Мама… — Сашка попытался броситься к ней, но Олейор рывком перехватил его, заставляя остаться рядом с ним.

Похоже, от мужа у нее действительно секретов не было.

— Я жду, Лера.

Надеюсь, она понимает, что мое преклонение перед ней настолько велико, что вряд ли найдется что-то, способное затмить эти чувства.

Вместо ответа она, так и не стерев слез со своего лица, подошла к столу. Но не к тому, который был сервирован вином и закусками, а к тому, за которым обычно работал отец. Поставив ногу на стоящий рядом с ним стул, приподняла край юбки и сняла с прикрепленного к ноге ремня ножны.

— Он отдал их мне.

Простые кожаные ножны, украшенные серебряными креплениями. Рукоять кинжала, оплетенная тонкой лентой. Идеально отшлифованный круглый камень на навершии, похожий на заключенную в стеклянный шар метель…

Сделав самые трудные в моей долгой жизни два шага, я снял с перевязи точно такие же ножны, с точно таким же кинжалом и положил их рядом с тем, который был у Леры.

— Он все-таки оставил мне шанс…

Я едва разлепил ставшие вдруг сухими и твердыми губы, чтобы произнести эти слова. Слова, в которых боль смешалась с радостью. В которых исчезала горечь этих двух лет и рождалась надежда. Надежда на то, что все, что я не успел сказать отцу, все, в чем не смог ему повиниться, все это станет для меня возможным. Благодаря ей, которую он сделал своей хранительницей.

— Лера… — Я опустился перед ней на колени, прижимаясь лицом к ее ногам. Из последних сил сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, как мальчишка, перед этой женщиной, которая, обнажив своей меч в той схватке с отцом, давала ему возможность начать новую жизнь. Давала ему право начать все с начала, оставив в прошлом тот тяжелый путь, который ему пришлось проделать.

— Ты не понял. — Она склонилась ко мне, заставляя подняться. И лишь когда я встал напротив, уже не зная, что думать, заговорила вновь. — Я знаю о двух гранях его души. Одна хранится в этом кинжале, вторая делала одно тело с Кадинаром. Он хотел уйти, но так, чтобы Дариана навсегда вычеркнула его из списка живых. Тела для переноса душ он подготовил заранее. Для себя, Сэнара, Айласа и того, кто должен был их похоронить, прежде чем отправиться в Хаос. Я узнала об этом благодаря Тиниру. Тогда же мне стало известно, что свой подарок Вилдор сделал мне не просто так. Мне кажется, он знал, что даже и без помощи, я почувствую то, что прячет этот клинок. И предполагал, что наступит тот день, когда он нам понадобится.

Все что я мог сделать, в ответ на ее слова — усмехнуться. Разве можно было ожидать чего-то иного от Вилдора… Великого манипулятора событиями, умеющего предвидеть и предугадывать, оценивающего даже те мелочи, которые проходили мимо взглядов других и… способного оказываться там, где он нужен.

— И ты можешь его найти?

Я осторожно стер слезинку с ее щеки, нисколько не смущаясь присутствием здесь Олейора. Вряд ли он не поймет, что за этим жестом вся моя благодарность и… то прощение, в котором она не нуждалась, но которое ей было необходимо.

— Где бы он ни был. — Она робко улыбнулась, давая мне понять, что оценила все, что я пытался ей сказать.

Странная женщина. Красивая, но мягкой, неброской красотой, которая вызывала не столько желание обладать, сколько просто всматриваться в черточки ее лица, наслаждаясь их гармонией. Сильная настолько, что ее признал мир, в котором правили воля и жестокость. И по-детски хрупкая, рождающая желание защитить, уберечь, не позволив горю и боли коснуться ее сердца. И щедрая на любовь и внимание, для кого-то став верным и надежным другом, для кого-то нежной матерью, для кого-то женой. Для кого-то… сбывшейся мечтой, в которую уже перестал верить.

— Тогда, — я вспомнил, как переглядывались в таких случаях Арх'Онт со старшим Д'Таром: с хитрым прищуром и многозначительными улыбками, больше похожими на оскал. И попробовал повторить подобное, посмотрев на подошедшего к нам Олейора, — нам стоит найти те слова, который убедят моего отца в необходимости его возвращения.

Судя по тому, что я увидел на лице нынешнего правителя темных эльфов, ему доводилось видеть похожее. И предвкушение, которое мелькало в его взгляде, мне было хорошо знакомо.

Глава 2

Вилдор

Тася легко улыбнулась изображавшему смущение Кадинару. Привстав на цыпочки, коснулась губами моей щеки и танцующей походкой направилась к дому. Словно говоря, что выбрав из них двоих своего воина, я очень скоро раскаюсь в своем решении. Что ж… в чем-то она была права.

Несмотря на то, что моя Единственная была со мной, я очень хорошо помнил ужас того времени, когда поверил в то, что вернуть ее мне уже не суждено.