Постчеловек

— Музыку! Сделай! Потише!

Кэт виновато улыбнулась и пожала плечами: «Не слышу».

— Твою же мать, ну Кэтька! — Костя указал пальцем на колонку, а затем сделал характерное круговое движение указательным и большим пальцами.

До нее наконец дошло.

— А-а, музыку приглушить!

Кэт, как создатель, была единственной, кто мог менять обстановку, свет, обслуживание и даже контингент в этом руме. Чем она и не преминула воспользоваться.

Музыка стала играть тише. Костя краем глаза заметил, что пришедшие потанцевать посетители, недовольные вдруг притихшими «тыцами», начали понемногу рассасываться. Принимая приглашения из других мест, они просто растворялись в воздухе, и вскоре, кроме четверки друзей, в зале осталось человек семь, разбитых по углам двумя неравными компаниями.

— Наконец-то, а то ваше техно мне все уши продолбило! — обрадовался Лялик и продолжил с довольной хрипотцой: — Фил, ты заметил, как Кэтька поначалу тормозила и не выкупила посыл Кота?

Филя закивал.

— Театрал, да заткнись ты со своим представлением! А то на бутылку посажу, — отпарировала девушка.

Лялик, удивленно вытаращив глаза, промолчал.

Рядом возникла официантка — молоденькая красноволосая девушка в короткой клетчатой юбке и таком же топике — и бахнула на стол три кружки пива и один ядовито-зеленый коктейль. На стенке бокала-черепа значилась надпись: «Осторожно: токсично».

— Безалкогольное, да? — схватив кружку, взгрустнул Лялик и, когда официантка отвернулась, свободной рукой смачно шлепнул ее по заднице. Точнее, попробовал шлепнуть — ладонь, не дойдя до цели, отскочила, будто ударившись о стену. Руку до локтя прошибло током: — Ай!

Кэт отхлебнула «токсичной» жидкости, вернула бокал на место и расплылась в злорадной ухмылке:

— Так тебе и надо, животное малолетнее!

В зарождающийся разговор встрял Филя, отвечая, хоть его никто и не просил, на давно заданный вопрос:

— Ляль, конечно, безалкогольное, лайтбар же!

— Достали эти ограничения… — потирая руку, скривился тот.

— Достали не достали, а все правильно, — делая глоток «химозы», не согласилась Кэтька. — Представляешь, что будет, дай тебе волю сразу по нормальным пабам ходить?

Ляля замечтался:

— О да-а-а, каждый день представляю!

— Да я не в этом смысле, дурачок! Сопьешься ты к чертям собачьим к восемнадцати годам. Не по-настоящему, конечно, а виртуально… Но все равно!

— Пффф. Нашла проблему!

Девушка, казалось, его не услышала:

— Так что, малявка, жди восемнадцатилетия — и делай тогда что захочешь. Ходи в нормальные человеческие бары, пей нормальное человеческое пиво, шлепай нормальных человеческих официанток. В общем, развлекайся! А пока — ни-ни! — И шутливо погрозила пальчиком.

— В первый же день напьюсь! — выпуская персиковый дым, пообещал Ляля. — Да так, что ходить не смогу!

— А если не понравится? — хмыкнула Кэтька. — Представляешь, какое будет разочарование? Столько ждал… А еще я слышала, что от алкоголя бывает похмелье. И головушка бо-бо.

— Не страшно, — отмахнулся Лялик. — Похмелье так похмелье, бо-бо так бо-бо. Я в любом случае не планировал задерживаться в нэте до утра! Выпью, повеселюсь, а если вдруг начнет плохеть, то сразу выйду в реал. И все, ноу проблемс. Идеальный план, согласись!

Кэт отрешенно закивала:

— Ну да, ну да, негативные эффекты в реал же не переносятся. По сути, для своего тела ты и не пил ничего, а так… симулировал. — Она встрепенулась: — Все просчитал, засранец!

— А то! — довольно заулыбался Лялик.

В разговор влез Филя:

— Кстати, когда у тебя совершеннолетие?

— О-о, не напоминай! — загрустил театрал. — Через полгода.

Кэтька тихонько прыснула в кулачок:

— Неудачник!

— А у тебя когда? — переведя на нее взгляд, поинтересовался Лялик и тут же понял, что сморозил глупость — девушка уставилась на него, как на дебила.

— Ау, Алеша, у меня два месяца назад было! Забыл?

— Забыл, — не стал спорить Лялик. — А почему ты с нами сидишь? Здесь? Можешь ведь по нормальным местам ходить!

— Ой, отстань, — отмахнулась Кэт. — Мне норм! Алкашку я и так не пью, а безалкогольные коктейли и тут вкусные делают. — Она подняла наполовину пустой бокал-череп:– За нас!

Три юношеские глотки хором проревели:

— За на-а-ас!

Выпили.

— Да и скучно одной, — продолжила говорить Кэтька. — Вот послезавтра днюху Котика справим и будем ходить с ним по самым злачным местам. Развлекаться! Да, Котик? — Она посмотрела на скучающего соседа и перевела взгляд на диван напротив: — А вы, мелюзга, так и тусуйтесь в своем лайте!

Костя, который все это время просто сидел, с молчаливым любопытством слушая разговоры друзей, оживился.

«Надеюсь, Кэт не шутит? — уставившись на девушку, подумал он. — Если будем вместе время проводить, то, возможно, что-то и получится! Или все-таки шутит? Ладно, потом обязательно уточню этот… интригующий момент!»

— Валите, — великодушно разрешил Лялик, который, казалось, совсем не расстроился от слов подруги. Или не принял их всерьез. — Меня сейчас беспокоят не ваши взаимоотношения, а одна очень важная проблема… Жизненная! — Он окинул друзей максимально серьезным взглядом и после небольшой паузы, подчеркивающей драматизм ситуации, выпалил: — Как думаете, взрослое пиво такое же мерзкое на вкус?

— Тьфу ты, блин! — беззлобно ругнулся Костя, ожидавший как минимум проблему вселенского масштаба.

Кэтька оказалась более сдержанной.

— А это пиво тебе чем не угодило? — заинтересованно приподняв брови, полюбопытствовала она. — «Велкомытищинское светлое безалкогольное», лучшее пиво Северогорска!

— «Велкомытищинское»? — брезгливо переспросил театрал и ехидно продолжил: — То-то я и думаю, с чего бы вдруг эта невкусная горькая водичка еще и пахнет чем-то таким… необычным! Нет, нет, не солодом и хмелем… А носками и портками, во! — Он единственный засмеялся от собственного остроумия. — А вообще, если все пиво такое же мерзкое, как это, то я разочаруюсь в жизни. Или перейду на что-то более крепкое!

— Можешь начинать, театрал — пиво все одинаковое, различие только в градусах.– Кэт закинула ногу на ногу, ненароком демонстрируя сидящему рядом Косте ажурную резинку чулок. Нисколько не стесняясь нескромной позы, закурила тонкую ментоловую сигарету. — Ты главное закусывать не забывай.

Некоторое время парни сидели молча, наблюдая, как подруга пускает к потолку ровные колечки дыма.

— Когда я ем, я глух и нем! — позабыв о своих тревогах, беззаботно хохотнул Ляля. — Бабка моя всегда так говорила, когда я за столом болтать начинал. И ложкой меня по лбу била, дрянь старая…