Пострадавшая магия

Я издала истеричный смешок.

— Я тоже.

— Нам полететь сразу в Вашингтон? — спросил Сэм.

Я покачала головой.

— Я же говорила о связях? Нам нужно в Нью-Йорк. Есть связь с Пентагоном.

* * *

Тонкий слой снега укрывал траву у тропинок парка. В угасающем свете дня сияли сосульки, как ножи, на голых ветках деревьев. Я топала ногами, чтобы согреться. Десять дней до Рождества.

— Долго еще? — сказал Брандт, поднимая плечи, чтобы воротник доставал до ушей. Ему стоило взять шапку, когда мы выбирали одежду среди той, что выдавалась отряду для миссий среди жителей.

— Он скоро будет, — я взглянула на телефон, который купила, как только мы попали в аэропорт. Новых сообщений не было, но вряд ли что-то пошло не так. Пока что.

— Не будь ребенком, — сказал бодро Сэм. — Ты пережил пять эстонских зим. Ты должен справиться в Нью-Йорке посреди декабря.

— Если это сработает, я больше не покину Калифорнию, — парировал Брандт.

Я взбодрилась, услышав хруст шагов на снегу. Высокая и худая фигура в сером шерстяном пальто появилась меж деревьев. Он сказал, что придет сразу, но он явно бросил все дела, чтобы быстро прибыть сюда, потому что я сказала, что нуждалась в нем. Напряжение пропало из моей груди, хоть мы были еще далеко от победы. Я ощущала тепло и благодарность.

И не только. Там было и другое, что я уже должна была признать к этому времени. Например, то, что, когда он улыбался, он затмевал солнце и завладевал моим сердцем.

Улыбка Финна дрогнула, когда он увидел мою компанию. Я не хотела рисковать, говоря о многом, когда просила его прийти ко мне, ведь его телефон могли прослушивать. Он остановился передо мной и коснулся моей ладони.

— Я не ждал, что ты вернешься так рано, — сказал он. — В чем дело?

Я не смогла улыбнуться в ответ, когда собиралась возложить на него почти всю миссию.

— Нам нужно поговорить с твоей сестрой.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Финн

Когда-то я думал о своей сестре Марго, как о покровительнице Справедливости в семье Локвудов. Сегодня я надеялся, что она была святой Отчаянных случаев. Мы появились на ее пороге, выжженный и особый отряд… и я не знал, что нас ждало.

Я приходил к ней до экзамена, и она помогла, хоть и не хотела. Если повезет, она сделает так и сегодня. Конечно, в прошлый раз она меня ждала.

Марго ответила на звонок домофона вялым:

— Кто? — было шесть утра, и я ощущал вину, что разбудил ее, но зато она еще не ушла на работу.

— Это Финн, — сказал я. — И друг. Мы можем подняться?

Марго тут же насторожилась.

— Финн? Что такое? Да, конечно, заходи.

Когда мы поднялись к двери ее квартиры, она уже собрала пепельно-каштановые волосы в спешный пучок и надела свитер и джинсы. Она с тревогой смотрела мне в глаза пару секунд, а потом посмотрела на мою спутницу.

— Это Рочио, — быстро сказал я. — Мы были… — я стиснул зубы от чар, что мешали даже сказать, что мы были вместе на экзамене. Я мог лишь предложить известные факты. — Она стала Чемпионом.

Я сжал ладонь Рочио, переплел пальцы с ее. Она протянула руку Марго.

— Простите, что в первый раз мы так встречаемся, но я рада знакомству.

Марго моргнула и пожала ее руку. Она заметила наши переплетенные пальцы. Она впустила нас в теплую квартиру. Она всегда любила, чтобы было жарко, в отличие от моих родителей.

— Что происходит? — сказала она. — Что вы тут делаете?

— Я объясню, — сказал я. — Можно мне воды? Это надолго.

— Конечно.

Она прошла на кухню в одном конце открытого пространства. Я отпустил руку Рочио и сел в кожаное кресло в гостиной. Марго опустила стакан на кофейный столик и опустилась на диван напротив меня. Рочио замерла за другим креслом, словно ей не хотелось садиться.

Я взял стакан, покрутил его в руке и сделал глоток. Вода убирала холод из моего горла. Коготки застучали в спальне Марго, ее две крысы бегали по клетке. Мне стало не по себе, когда я вспомнил, как ее третий питомец умер, и я хотел стереть эти воспоминания.

— Рочио видела и слышала многое, став Чемпионом, — начала я. Наша история была не такой длинной, особенно, когда Рочио не могла толком рассказать о деталях, кроме своего плана, но споры займут время. — Что-то произойдет, и Национальная защита серьезно навредит магии. Ослабит, а то и уничтожит.

Марго растерялась.

— Уничтожит магию?

— Вряд ли это возможно, — сказала Рочио, стоя за креслом. — Но я много раз ощущала, как чары, что уничтожают или угрожают жизни, влияют на энергию. Магия дрожит, будто в панике. Ею сложнее управлять. Порой она даже вредит сама. Я боюсь того, что случится, если по ней ударят все те чары сразу.

— Я не слышала о таком эффекте.

— Уверена, вы понимаете, почему люди в Конфеде хотят такое скрыть, — сказал я. — Мы можем рассказать не все, как бы ни хотели. Я знаю, что это настоящий повод беспокоиться. Рочио — лучше всего ощущает магию, ее связь с магией отличается от многих. Если она говорит, что есть опасность, это реально. Но мы не можем сами остановить Национальную защиту. Ты знаешь тех, кто может.

Марго напряглась.

— Вы хотите, чтобы я дала вам доступ к моему боссу. Даже если бы я посчитала это хорошей идеей, он не решает ничего насчет войны. Он может лишь советовать, а не менять приказы, которые уже отдали.

— Он может помочь нам поговорить с людьми, которые принимают решения в Пентагоне, да? — сказала Рочио. — Вряд ли его придется долго уговаривать. Я могу показать ему кое-что важное. Но нужно сначала добраться до него.

Марго посмотрела на свою сумочку у двери. Рочио проследила за взглядом. Сестра хранила там все, что было нужно для доступа к рабочему месту.

— Можешь показать мне? — спросила она у Рочио.

Рочио поджала губы.

— Не могу. Но я могу рассказать — мы узнали, что простаки не лишены магии, как мы думали. Конфед не давал миллионам людей научиться тому, что можем мы. Это многое изменит для лидеров простаков.

Я сказал ей, что моей сестре можно доверить открытие, и я в это верил. Сердце дрогнуло от шока на лице Марго.

— Ты не серьезно, — сказала она.

Я кашлянул.

— Серьезно. Это я видел своими глазами. Они всем врали, Марго.

Марго посмотрела на свои колени, потом на меня. На миг ее глаза были испуганными, как тогда, когда она пыталась отговорить меня от экзамена.

— Не знаю, что происходит, — сказала я. — Я обещаю, что посмотрю, что смогу сделать. Но, если люди в Конфедерации скрывают это, на то должны быть причины. Может, рискованно так открывать информацию.