Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!
Шрифт:
– Курвы, вы что, совсем ума лишились?! – орал главарь, видя, что его люди беспрепятственно пропускают нас к баррикаде: видимо, потери этого вшивого отряда были не в пример больше, нежели обычно, поэтому и часть разбойников была растеряна и деморализована.
– Быстрее, закройте его!!! – кричит Кузьма, первым бросаясь ко мне.
Толчок в плечо, и я падаю, легкий озноб прошел по телу. Слышу топот ног за спиной, но это же свои…
«Что такое?! Почему я не могу идти? Может, зацепился? Нет, ноги свободны…» – вопрошал я сам себя, не понимая, почему я не могу преодолеть последние
Сила почему-то стала вытекать из моего организма, словно весенний полноводный ручей с верхушки холма. Но я не успел упасть на колени – четыре руки подхватили меня и перенесли за стволы деревьев. Последнее, что слышу, – радостные крики со стороны разбойников, сменившиеся хрипом и звоном клинков.
«Кажется, все…» – наконец понял я.
Глава 4
Середина ноября 1707 года от Р. Х.
Алексей Романов – Иван Пестерев
Чувствую, как по телу скользит легкий прохладный ветерок…
«Стоп! Я жив? – единственная мысль пронеслась в моей голове. – Неужели мы отбились? Надо кого-нибудь позвать».
Но сказать – одно, а вот сделать – совершенно другое. Глаза не открываются, наотрез отказываясь подчиняться, язык только вяло ворочается, царапая пересохшее небо. Пытаюсь поднять руку – ага, сейчас. Какая рука, если даже язык еле слушается, как я ни стараюсь.
Подумал и решил пока ничего не предпринимать, тем более что при нынешнем моем состоянии это очень даже превосходно получается.
Мысли переплетались и накладывались одна на другую, не давая сосредоточиться, постоянно сбивая с чего-то важного – так мне, по крайней мере, казалось…
Я лежал уже больше получаса, а может, и сутки – увы, но счет времени я потерял. Ведь когда ничего не делаешь, минуты кажутся часами. Сил на то, чтобы открыть глаза, не было, но, к моему счастью, мой язык понемногу начал отходить и теперь уверенно ворочался по моему желанию, вот только по-прежнему не желая что-либо говорить.
Внезапно повеяло сквозняком, и я услышал голоса, отозвавшиеся звоном в моих ушах – чересчур они были громкими. Или мне так кажется?
– Батюшка, он лежит так уже вторые сутки, вы должны ему помочь! – больно резанул меня тенор говорившего человека.
Сашка! Точно он! Значит, мы все-таки отбились!
– Сын мой, я делаю все возможное, и не надо мне указывать, как помогать рабу Божьему!
Казалось, святой отец готов был сорваться на крик, но сдерживал себя.
– Это ты раб в рясе!
– Да как ты смеешь, богохульник?! – взвизгнул священник.
– Да что вы делаете?! Вы его только молитвами и обихаживаете! – вставил еще один знакомый голос.
Кузьма!
– Все в воле Божьей!
– А если я сейчас пущу твою церквушку на костер, это тоже будет в руках Господа?!
Ярость Александра постепенно росла, уж это я уловил в его голосе точно. Видимо, сей разговор ведется явно не пару минут.
– Ты не посмеешь! А если сей молодой человек будет достоин, он выживет…
– Что?! Ты… Да как ты… – Казалось, от негодования Сашка сейчас задохнется. – Мы забираем его, сейчас же.
– Ему нельзя никуда двигаться еще как минимум дня два, – спокойно ответил священник.
– Значит, я привезу нормального лекаря!
–
Делайте как хотите, но этот человек будет лежать еще как минимум пару дней.– Хорошо, но когда…
Я не успел услышать окончание фразы, провалившись в небытие…
Вновь придя в себя, первым делом почувствовал, что лечу на чем-то движущемся, а мое лицо приятно щиплет легкий морозец. Сделав над собой усилие, открываю глаза, но тут же зажмуриваюсь от света, больно резанувшего по ним. Вяло шевелю языком в надежде что-нибудь сказать…
– Друзья, – едва слышно шепчут непослушные губы.
Казалось бы, меня никто не мог услышать. Ан нет, через секунду рядом со мной сел человек.
– Алексей, ты жив?! – голос говорившего переполняли радость и надежда одновременно.
– А ты как думаешь? – ответил я ему слегка хриплым и квелым голосом.
– Ну и слава Богу! – выдохнул Кузьма.
– Расскажи…
Единственное слово, на которое у меня хватало сил, сорвалось с моих губ, но Кузьма все понял правильно и начал рассказывать.
Выяснилось, что как только меня ранило в голову брошенным главарем ватаги кистенем, банда еще раз попыталась нас атаковать, но, после того как пали еще трое разбойников, их пыл окончательно угас, и они отступили, уйдя в неизвестном направлении. Меня же на носилках, сооруженных из подручных материалов, сразу понесли в ближайшую деревушку, до которой была пара верст чуть в сторону от основной дороги в Петровку.
Привезя меня, Кузьма с Сашкой тут же отправили вестовых в корпус и Рязань, сами же остались дежурить около меня, охраняя непонятно от чего. Через десять часов в деревню влетели два десятка оставшихся в Рязани гвардейцев, вместе с которыми прибыли Артур с Николаем, привезшие лекаря. Но отдавать меня местный священник отказался наотрез, и в результате я провалялся в той деревеньке чуть более трех суток, а теперь ехал обратно в Рязань.
– Вот, собственно, и все, – закончил свой рассказ Кузя.
– Кажется, нам предстоит много работы, друзья? – спросил я своих соратников, подъехавших к моей повозке и внимательно глядящих на меня.
– Конечно, Алексей, мы найдем этих… А как же… – вразнобой ответили четыре моих друга.
– А вам не показалось, что они были слишком уж хорошо организованы и вооружены? – спросил я товарищей. – Вон даже пищали у них были; пускай и старенькие, но ведь были же…
– Эта мысль не дает нам покоя уже какой день, вон и капитан тоже так думает. Да только, ваше высочество, у нас нет и намека на то, кто это мог быть. В последнее время мы перешли дорожку многим: одно то, что ты с государем-батюшкой помирился, дорогого стоит, не говоря уже про все остальное. Да-да, не смотри на меня так, ты и сам прекрасно знаешь, что, пока ты в ссоре с отцом был, многие были в выигрыше, теперь же… – Николай многозначительно развел руками.
– Ну почему же нет? Вот, к примеру, что это дезертиры, отбросим сразу же, плюс ко всему они явно не местные, потому что разбойников в том районе вывели уже почитай как полгода.
– Знать бы еще, в каком именно месте этих «работничков» искать… – с сожалением сказал Михаил, сжимая эфес шпаги.
– А вот это, увы, нам пока неизвестно. Но, я думаю, мы с этим что-нибудь придумаем, благо у нас теперь время есть, – устало прошептал я и провалился в забытье.
– Надо что-то… – как из-под воды донеслось до меня.