Поступь Смерти

Мертвецов было так много, что за несколько мгновений творения некромантов Плети облепили закованного в металл мужчину, словно шустрые муравьи — крупного, неповоротливого жука, скрыв его своими телами от взора смотрящей в хрустальный шар Алекстразы.

Но когда Королева Красной Стаи уже начала думать, что с этим суровым воителем было покончено, внезапно под плотным слоем шевелящейся нежити что-то ярко засветилось и в следующий миг буря из искрящихся разрядов разметала голодных трупоедов в стороны, словно бушующий ветер — сухую осеннюю листву.

Темноволосый боец выглядел просто ужасно: латы были измяты везде, где только можно и пестрели многочисленными рваными отметинами от когтей вурдалаков, из которых сочилась алая жидкость, а на усталом лице владельца молота было несколько свежих, кровоточащих порезов. Сам мужчина тяжело дышал и слегка горбился под тяжестью собственных доспехов, но в его взгляде читалась мрачная решимость.

А остатки воинов Плети тем временем продолжали рваться к своей жертве, невзирая на потери. Нежити было плевать на все и единственное, что сейчас волновало опоздавших к началу схватки тварей — это их собственный голод.

Уперев свою огромную кувалду в землю, непреклонный воитель склонил голову и руны на его оружии стали светиться чуть ярче.

В этот момент предводительница Красной Стаи поняла свою ошибку — человек, за которым она наблюдала, не являлся ни магом, ни служителем Света. Это был самый обычный воин, а молнии и телекинетические чары создавались исключительно его огромным молотом.

И это вызывало у Хранительницы Жизни… Невольное уважение к представителю человеческой расы. Паладины, несмотря на всю свою силу и стойкость, были проводником воли Света и первостихия поддерживала их ровно до того момента, пока они сохраняли ей верность.

Иными словами, воины ордена Серебряной Длани были обязаны действовать так, как они действовали, иначе их могущество быстро бы сошло на нет — прямая зависимость силы от искренней добродетели.

Здесь же представитель молодой расы продемонстрировал непоколебимую стойкость, и самоотверженно встал на защиту невинных без какой-либо на то причины. Причем сделал он это, четко понимая грозящую ему опасность и явно себе во вред — судя по ранам, артефактная колотушка не давала своему владельцу защиты от когтей голодных тварей и темноволосый воин рисковал быть погребенным под лавиной мертвых созданий.

Но все же он смог выстоять перед натиском врага и когда остатки нежити бросились на латника всем скопом — из его молота во все стороны начали бить ослепительно-белые молнии, что с грохотом прорезали воздух и уничтожали тех тварей, что осмеливался подойти слишком близко.

А так как страха нежить в принципе не знала, то под удар попали все оставшиеся покойники и вскоре на поле боя в живых… Или скорее, на ногах — остался лишь опирающийся на колотушку мужчина. От искореженных и перепачканных в крови лат шел легкий и едва заметный пар, а сам герой дышал со свистом и опирался на свое оружие.

Этот бой явно дался ему тяжело, что было вполне ожидаемо — несколько сотен восставших мертвецов и один-единственный воин, который отличался от своих сородичей лишь чуть большим ростом да магическим молотом. При таких раскладах перевес в силе был явно не на стороне человека, даже если учитывать дворфийских стрелков, которые при виде стоящего латника радостно что-то закричали и воинственно затрясли своими мушкетами.

Устало посмотрев на небо, залитый кровью воитель взвалил свой молот на плечо и медленно побрел к воротам деревни, а Королева Красной Стаи довольно кивнула и мысленно пожелала ему удачи.

После увиденного настроение Алекстразы резко поползло вверх — несмотря на её тяжелое ранение и пришествие Архимонда Осквернителя, Хранительница Жизни лишний раз убедилась, что в оберегаемом ею мире еще остались те, кто будет бороться за него до конца.

" — Надеюсь, этот воитель не падет от ран после этой схватки. Было бы грустно, если бы Азерот потерял такого самоотверженного мужчину…"

Глава 60. Преступление и наказание

***

Десятник Тугор был уже немолодым дворфом и жизнь этого сурового бородача была не самой простой, ведь он служил командиром разведывательного отряда армии Стальгорна. На такой должности он успел повидать всякого.

Был он свидетелем многочисленным разбойничьим налетам. Видел набеги свирепых ледяных троллей, решивших спуститься с заснеженных горных вершин в поисках пищи (Которой являлись представители всех разумных рас, включая сами ледяных троллей). И во Второй Войне дворф успел поучаствовать, отражая вторжение яростных орков, что шли по землям Восточных Королевств кровавой поступью, уничтожая всех и вся на своем пути.

И нашествие восставших покойников не сильно выбивалось из этого ряда, пусть последствия от него и были для жителей Азерота куда тяжелее.

Поэтому когда король Магни Бронзобород объявил о созыве добровольцев, что должны были отправиться на помощь к остаткам сил Лордерона — Тугор был в числе первых, кто откликнулся на этот зов. Умудренный годами боец был опытным стрелком и совершенно не боялся ни смерти, ни ужасов войны: жена его почила уже как два десятка лет назад, а обе дочери были давно выданы замуж за достойных представителей подгорного народа, которые крепко стояли на ногах и имели пару мастерских по производству утвари из драгоценных металлов.

Иными словами — дома бородатого ветерана уже ничего не держало.

Возглавив отряд своих сородичей, Тугор прибыл в расположение сил маршала Гаритоса — последнего крупного оплота живых в западной части Лордерона.

И впечатление на дворфа этот полководец произвел двойственное.

С одной стороны данный полководец оказался довольно суровым человеком, который не сильно жаловал другие народы, а в особенности — высших эльфов. И не заметить неприязнь маршала к уроженцам Кель-Таласа мог разве что слепой.

Но вместе с тем десятник признавал, что Отмар держал себя в руках и не позволял эмоциям влиять на свои решения. Вместо того, чтобы использовать ненавистных ему остроухих в качестве разменной монеты, маршал приказал воинам кель’дорай заниматься более-менее безопасным делом — охраной караванов, что искали припасы в разрушенных нежитью поселениях.

Дело это было важное и очень нужное, ведь помимо армии Гаритос также собирал и обычных Лордеронскх беженцев, для которых теплое одеяло и миска горячего бульона были даже не менее, а более важны, чем клинок или доспехи. Нужда в предметах обихода была велика…