Поступь Смерти

Чародеем этот живой таран был не слишком искусным и его чары были такими же, как и сам Властитель Преисподней — грубыми, примитивными, но невероятно могучими. Сотворенный правой рукой Архимонда луч прошелся по полю боя, уничтожая все, что вставало у него на пути: демоны, мертвые огры, оскверненные орки, металлические куклы — все это превращалось в прах под заклятием демонического полководца.

Но против главной цели оно оказалось совершенно бесполезным.

— FeiM’Zii’GRON. (Исчезновение — Связь — Душа) — Тихо процедив слова на неизвестном Маннороту языке, облаченный в латы некромант спокойно шагнул прямо в разрушительные чары, вызвав у Разрушителя презрительную ухмылку. Когда-то сам Осквернитель сказал своему приспешнику, что против подобного заклятия даже его магическая защита скорее всего окажется бессильна, а Грегор даже с Ледяной Скорбью был совсем не ровня синекожему эредару…

Долго поддерживать столь мощное заклятье было не по силам даже Разрушителю и вскоре луч рассеялся, но перед тем, как чары исчезли окончательно — из них вылетел материализовавшийся в воздухе некромант и взмахом Ледяной Скорби отсек держащую глефу руку.

— Р-р-ра-а-а-а! — От разъяренного рева Властителя Преисподней сама земля заходила ходуном, заставив Мадаава сбиться на очередном шаге. Заметив это, Маннорот с разворота ударил закованного в металл чародея своим шипастым хвостом, пытаясь отшвырнуть его подальше и выиграть себе время для побега — несмотря на кипящую внутри ярость, дураком демонический полководец все же не был и видя близкое поражение, он решил сбежать. Но заклинатель мертвых не собирался давать ему такой возможности. Когтистая перчатка стальной хваткой вцепилась в хвост Разрушителя, покрытое рунами лезвие со свистом прорезало воздух — и воздух огласил очередной демонический крик.

Пару мгновений повертев в руке обрубок хвоста Властителя Преисподней, некромант потерял к нему всякий интерес и отведя в сторону руку с источающим хлад мечом, стал неспешно надвигаться на Властителя Преисподней.

— Тебе не победить Пылающий Легион! Даже если ты убьешь меня — лорд Архимонд все равно сокрушит защитников Азерота и уничтожит этот жалкий мир! — Зажимая здоровой рукой культю, из которой текла вязкая, гнилостно-зеленая кровь, огромный демон отступал назад. — И ты ничего не сможешь с этим сделать!

В бессильной ярости Маннорот набрал полную грудь воздуха и выдохнул в заклинателя мертвых поток пламени Скверны, но вместо ответа облаченный в латы некромант взмахнул Ледяной Скорбью и навстречу правой руке Архимонда устремился поток морозной энергии.

Сильно потратившись на создание разрушительного заклятия, Властитель Преисподней был уже не способен создать могущественные чары и атака Грегора прошла сквозь зеленое пламя, словно раскаленный нож сквозь масло и ударила демона в грудь, после чего по телу Разрушителя начала расползаться толстая корка льда.

— Это еще… Не… Конец… — Сила энергетической атаки Мадаава была настолько велика, что огромное тело исполинского демона за считанные мгновения оказалось поглощено морозной стихией и Маннорот словно каменное изваяние, застыл в огромной ледяной глыбе.

Подойдя к сотворенной им темнице, некромант провел по ледяной поверхности когтистой перчаткой, оставив на полупрозрачной поверхности глубокие белые полосы, а затем резко вонзил в неё свой рунический клинок. Пройдя сквозь преграду вообще без сопротивления, Ледяная Скорбь на половину лезвия вошла в тело обездвиженного Разрушителя и если бы в эту секунду на поле боя оказался случайный свидетель, то он мог бы поклясться в том, что в момент нанесения удара из толщи льда раздался обреченный вопль.

Душа потрепанного и ослабленного схваткой Маннорота сопротивлялась изо-всех сил и отчаянно рвалась обратно в Круговерть Пустоты, но она была не способна пробиться через стены ледяной гробницы, которую питала сила самой смерти — медленно, но верно сущность Властителя Преисподней поглощалась жаждущим руническим клинком.

Но прежде, чем Грегор успел закончить начатое, за спиной некроманта открылась воронка портала…

***

Впервые за множество столетий, Алекстраза не знала, что ей делать. За свою долгую жизнь Королева Красной Стаи совершила немало ошибок. И сейчас она боялась сделать еще одну, только на этот раз уже непоправимую…

Благодаря своему аспекту, древняя защитница Азерота практически сразу почувствовала зарождение внутри себя новой жизни и на её памяти это был наверное единственный раз, когда предводительница красных драконов была совершенно не рада своей беременности. Обычно для малочисленных народов любое пополнение в семействе было настоящим праздником и Красная Стая не являлась в данном вопросе исключением.

Но конкретно сейчас Алекстраза впервые за время своего существования стала раздумывать над тем, а не стоит ли избавиться от еще нерожденных детей.

В среде драконов это считалось крайне не одобряемым поступком, а для Хранительницы Жизни такое было самым настоящим кощунством, но как только древняя защитница Азерота представляла, что станет с миром в котором будут жить потомки Грегора… Ей становилось дурно. Даже одного некроманта было более чем достаточно, чтобы устроить живым самый настоящий кошмар и если дети унаследуют хотя бы половину способностей своего отца, то на Азероте можно было бы сразу ставить жирный крест — шансов на спасение у этого мира попросту не осталось бы.

Но все же Королева Красной Стаи оказалась не в силах приговорить собственных детей к смерти и в конечном итоге последовательница Титанов решила, что они как минимум имеют право появиться на свет. Тем более, что был небольшой шанс того, что кровь Мадаава никак себя не проявит и результат их с Алекстразой… Соития пойдет по стопам матери.

И теперь перед главой Красной Стаи вставал последний вопрос — стоило ли говорить некроманту о том, что у него вскоре ожидается пополнение в семействе.

В то, что у настолько жестокого и безжалостного человека будет хоть какая-то привязанность к своим отпрыскам, Хранительница Жизни сильно сомневалась, но и скрывать правду было не самым разумным поступком — рано или поздно дети были просто обязаны спросить у древней защитницы Азерота «А где папа?». И так как аура любого живого создания несла на себе отпечатки обоих родителей, то скрыть факт отцовства было просто невозможно: любому мало-мальски опытному чародею было достаточно одного взгляда, чтобы определить, с кем Алекстраза увлекательно провела досуг.

И когда Малигос предложил открыть портал к месту схватки, дабы присоединить заклинателя мертвых, Алекстраза высказалась против. Одного вида Ледяной Скорби в руках некроманта было вполне достаточно, чтобы понять: остатки Альянса, драконьи стаи и ночные эльфы — находились у Грегора в списке врагов на следующей строчке после Пылающего Легиона. Но остальные участники союза решили иначе и теперь все их собрание стояло поодаль от закованного в металл колдуна, который даже головы не соизволил повернуть при появлении делегации и продолжал вытягивать душу из заточенного в ледяной глыбе Маннорота.