Поступление

Хотел еще поцеловать руку, как светской леди, но в свете недавних домогательств… Нет, лучше не стоит.

— В-встаньте пожалуйста, Кодзуки-сама! Вы не должны опускаться на колено перед этой недостойной Цуру, — Девушка буквально вскочила со стула и с какой-то совсем не женской силой подняла меня на ноги. А потом сама согнулась в поясном поклоне.

— Эта невежественная Цуру сама должна извиняться. Мама говорила, что мужчины это волки… Ой, то есть нужно быть сдержанной и целомудренной, а вы не виноваты, что эта развратная Цуру сама толкнула вас на… на… на действия, и Кодзуки-сама в своем праве, а я вассал, даже не человек — хэнгэйокай, то что вы не убили уже…

— Все, прекращай давай, — Я оборвал ее сумбурные рассуждения. Чем дольше она пыталась объяснить свои мысли, тем хуже у нее получалось. Договорилась до какого-то самоуничижительного расизма, сексизма и в итоге все свела к убийствам.

Как ни странно, я понял, что девушка имела в виду. Типичный японский менталитет, где жена это бессловесная тень мужа, наложился на японские же сословные представления, где вассал — это бессловесная тень господина. Я утрирую, разумеется, но суть та же самая.

Сюда надо добавить сверхконсервативное воспитание в духе "Спасли жизнь? Служи, пока не отплатишь тем же!" и "Скромность — главная женская добродетель". Весь этот средневековый коктейль благополучно варился в голове моего прекрасного вассала. Все бы ничего, вот только в произошедшем инциденте все эти директивы наложились друг на друга, поэтому даже не важно, чувствовала ли что-то ко мне девушка или же нет.

Проблема в отказе, который с одной стороны не может быть дан. А с другой — не может не быть дан. На лицо классическая системная ошибка. Эх, не закончила бы она как Кухулин, с такими-то пересекающимися множествами моральных установок.

"Ирония здесь в том, что ее БУКВАЛЬНО воспитывали дикие звери в лесу. Даже если называть это в более цивилизованном ключе: Журавлиный Клин в скрытой долине".

— Ох, горе ты луковое, — Я улыбнулся и погладил ее по шелковистым локонам, теперь уже безо всякого сексуального подтекста, — Мне кажется, тебе стоит проще смотреть на жизнь. По крайней мере, попытаться пересмотреть некоторые правила.

— Что вы имеете в виду, господин? — Робко спросила она. Приступ смелости уже прошел, так что теперь девушка смотрела в пол и не знала, куда деть руки.

— Давай более четко обозначим твои права и обязанности. Первое, — Не дал я ей вставить слово, тут же принявшись излагать свою мысль, — Выдели свое личное пространство. Неважно, вассал ты или нет, но я не могу посягать на твою частную жизнь. Ты вольна сама выбирать, кого любить, с кем встречаться, в каких Богов верить, какую еду предпочитать и так далее.

— Но в нашем Клине именно старейшины выбирают девушке мужа, а если их нет, то обязанность переходит…

— Ты больше не в Клине, Цуру, — Мягко возразил я, — Это тяжело, понимаю, но мир людей гораздо более, м-м-м, добр? Мягок? Слово: "либерален" ты не поймешь, но… Люди куда большие индивидуалисты. Поэтому здесь, по большей части, именно девушка решает свою судьбу. С посильным участием родственников, разумеется, но решение принимает она сама. Как и ты теперь.

— Но как же моя клятва? — Растерянно спросила меня птица-оборотень. От обрушенных на нее откровений она даже смущаться перестала, лишь неверяще качала головой да мяла ткань свитера своими пальцами.

— Не стоит путать туризм с эмиграцией. Как мой вассал ты обязана лечить меня, помогать словом и делом, печься о моем благе как о своем. Но и я, в свою очередь, взял за тебя ответственность. К сожалению, мир людей несет в себе смертельную угрозу для таких как ты, так что жизненно важные решения мне придется принимать единолично. А ты должна верить мне и следовать им. Однако рабом тебя это не делает, — Закончил я свой спич.

— Мне… Мне надо подумать, Кодзуки-сама, — Нерешительно сказала птица-оборотень. Я раздраженно поджал губы, но отвечать не стал. Только отрывисто кивнул. Пускай. Сложно вдруг выйти из сословного общества, где за тебя решают как ходить как поворачиваться, а потом без перехода стать современным гражданином. Но я верю в нее. В конце-концов, покорные, бессловесные куклы не стали бы сбегать с теплого, насиженного места в поисках приключений.

— Хорошо. В следующий раз можешь отвесить мне пощечину или вовсе отказаться от чего-то сомнительного. Я ведь тоже могу не знать какие-то правила и обычаи твоей стаи.

— Нашего Клина… Педантично поправила меня девушка, а потом до нее дошло, — В следующий раз?!

— Ха-ха-ха, — Я искренне засмеялся над тем коктейлем эмоций, что отразились на ее лице, — Ну мало ли. Мы ведь живем вместе, поэтому неловкие сцены еще могут возникнуть в будущем. Как тот забег Харады голым по квартире. Ты вряд ли видела, но точно слышала его вопли.

— Он бегал голым?! — Нет, сегодня я как-то слишком разошелся. Цинично ломаю бедному оборотню картину мира, в которой господин — убеленный сединами мудрец, маги чинно и с достоинством ходят по гостям и так далее.

— Просто знай: я не стану принуждать тебя ни к чему постыдному, — Побыстрее закончил свою мысль.

— Я запомню, — Устало выдохнула птица-оборотень, — Кажется, Кодзуки-сама пора завести себе жену, — Недовольно пробубнила она себе под нос, чем снова вызвала у меня приступ здорового смеха.

— Просто говори мне все, в чем сомневаешься. Я не против объяснить. Потом еще можно подумать, как тебя чаще отпускать на прогулку. А то такими темпами ты совсем закиснешь в четырех стенах.

— Это очень хорошая идея, — С энтузиазмом закивала головой журавль, — А почему потом?

— Потому что сейчас я очень хочу спать, — Ответил я. Накал эмоций схлынул, теперь мне не хотелось ничего, кроме крепкого здорового сна. Можно и просто сна, я не против.

— Эта мудрая Цуру предупреждала вас, что не спать ночь после тяжелого боя — плохо. А вы еще рейбуцу к себе привязали!

— Ага. Надо, кстати, еще глянуть, что там за два новых навыка… — Я окончательно потерял нить беседы, на что девушка лишь покачала головой и осторожно, почти пугливо взяла меня за руку. Но потом взялась крепче, подняла со стула, на котором я уже начал дремать, осторожно довела до кровати, да еще и одеялом сверху прикрыла.

— Спокойной ночи, — Сказал, проваливаясь в темный омут. Ответа Цуру я уже не услышал.

Глава 11

Друзья! Давайте совершать ошибки выживших!

— Нет, я не хочу изучать песни и пляски алуторцев! Свадебные традиции мексиканских картелей тоже оставь себе, — Я проснулся от собственного бормотания. В голове ощущалась каша и липкие остатки похожего на кошмар сна. Сюжет стремительно забывался, я помнил лишь то, что мой рейбуцу вдруг решил пихать в меня любую возможную информацию, от чего я всеми силами открещивался.