Поступление

«У неё получится их погладить», - решил Поль и даже остановился, чтобы увидеть этот прекрасный момент. И да, дотянуться до голубя у девушки получилось. Правда, вместо того чтобы трепетно провести ладонью по перьям, девичьи пальцы цепко ухватились за птицу! А там, ловким движением сворачивая голубю шею, студентка гордо воскликнула:

– Ха, вот ты ж мой супчик!

Незнакомка положила мёртвого голубя на белоснежный камень дороги и мясницким ножом отсекла ему голову. Алая кровь брызнула во все стороны.

… Папка выпала из руки Поля Оллена. Чемодан тоже.

Из-за грохота, с которым это произошло, девушка мрачно уставилась на будущего преподавателя и, сдув с лица прядь коротких русых волос, зло спросила:

– Чего зыришь тут? Чего пялишься, спрашиваю? Или что, хочешь сказать, что мне правила этой грёбаной академии охотиться запрещают?

Девушка подняла птицу и встряхнула ею. Белый камень по новой обагрился кровью.

– Лер Свон! – тут же раздался чей-то грозный крик, и, поглядев в сторону источника звука, Поль увидел спешащего к ним преподавателя факультета Чёрной Магии.

– Чего-то хотели, мэтр Орион?
– криво усмехнулась девушка.

– Хватит уже истреблять голубей!

– Не-а, не хватит.

Студентка произнесла свои слова так, что Поль окончательно понял - он нисколько не хочет быть свидетелем происходящего. Будущий преподаватель курсов по целительству суетно поднял свои вещи и быстрым шагом пошёл по дороге. Из-за этого он, собственно говоря, не услышал продолжения разговора. Но мы, мой дорогой читатель, так опрометчиво не поступим.

– Да что за цирк вы тут устраиваете? – хотел было начать разбирательство старший преподаватель кафедры сглаза и проклятий Люций Орион, но его перебили.

– А вы? Ладно меня две недели кряду просто до буфета не допускали. Но раз я такая скотина, что мне необходимо ставить миску с баландой на скамейку перед столовой, то, как скотина, я себя и веду. Я, понимаете ли, голодная.

Люций Орион аж побагровел до корней волос. То ли от стыда, то ли от злости.

– Ваша деятельность до начала учёбы здесь, - процедил он при этом, - вынуждает руководство академии думать о прочих слушателях больше нежели о вас. Мы заботимся о соблюдении санитарии.

– Да? А я о своём выживании.

Мила Свон ухватилась за голубя удобнее и, насвистывая, покинула дорожку с гордо выпрямленной спиной.

Глава 17. По лезвию бритвы

В то время как Поль Оллен вот уже четвёртый день как не покидал стен своего маленького кабинета, в срочном порядке изучая спешно составленную им программу на соответствие планируемым результатам, Олаф фон Дали наблюдал через окно жуткую картину – дорогу одиноко вышагивающей по площади Миле Свон перегородили двое третьекурсников с факультета Огненной Стихии.

«Жди беды», - засосало под ложечкой у ректора, и он подозвал столь своевременно вызванного им сотрудника.

– Профессор Аллиэр, идите к окну скорее, вам стоит на это взглянуть.

Лицо тёмного эльфа выразило лёгкое удивление, но он не стал задавать лишних вопросов, а молча встал подле Олафа фон Дали, как раз применившего заклинание. Оно позволило услышать.

– …никто не смеет оскорблять, мерзавка!

– А вам что, как тараканам в каждую щель заползти надобно? Поживы в любом дерьме ищете? Или ха, знаю, бедненький лер Грумберг в уголке всё плачется, вот вы и пришли за него словечко молвить, чтобы я сжалилась.

– Да как ты смеешь!

– Смею, так как вы не в своё дело лезете. Это только наши с ним распри.

– В лице лера Грумберга ты унижаешь всю аристократию. Теперь это касается каждого!

Олаф фон Дали многозначительно посмотрел на замершего, словно статуя, эльфа. Профессор Аллиэр был сосредоточен до предела.

– Ах, сука, каждого? – между тем едко произнесла Мила Свон и вдруг угрожающе зарычала. Вид у неё сделался по-настоящему свирепым, и ещё более жутким он стал, когда она вытащила из заплечной сумки мёртвого голубя и впилась в него зубами. – Да я вас тогда также сожру!

Мила Свон выплюнула попавшие ей в рот перья вместе с куском мяса. Кровь стекла по её подбородку и окрасила алым скалящиеся зубы.

– Бешеная.

– Сумасшедшая!

– Тварь! – в шоке попятились студенты огненного факультета.

Пока они, оторопев, пялились на неё, Мила Свон разбойничьей походкой пошла по своим делам дальше. Окровавленного голубя она по-прежнему сжимала в руке, и из-за этого присутствующие на площади студенты и преподаватели благоразумно шарахались от молодой женщины в разные стороны.

– И как вы это прокомментируете? – требовательно уставился Олаф фон Дали на профессора Аллиэра, прежде чем прикрикнул. – Я спрашиваю, как вы это мне прокомментируете! Вы декан, она ваша студентка, а ведёт она себя…

– Хм, я бы сказал правильно.

– Что? – оторопел Олаф фон Дали.

– Она приспосабливается, - совершенно спокойно пояснил дроу. – В той ситуации, что сложилась, мирное решение больше невозможно, поэтому лер Свон включила голову. Насколько я вижу, в её желании показать обществу, что если начнётся травля, то это будет травля на волка, а не на смирную овечку. Она хочет, чтобы её остерегались трогать.

– Таким вот жутким образом? – усомнился Олаф фон Дали, но профессор Аллиэр, беззаботно пожав плечами, напомнил:

– Иногда цель оправдывает средства. Ведь вон, посмотрите на этих студентов огненного факультета. Они обескуражены, в их взглядах на лер Свон явственно читается не только ненависть, но и страх. Вряд ли они решатся в ближайший месяц снова подойти к ней.

– Ещё бы, она же действительно может зубами в горло впиться. Эта женщина на всю голову больная, - невольно почесав ладонью шею, проворчал ректор и, устало опускаясь в кресло, простонал. – Нет, надо бы усовершенствовать это проклятое психологическое тестирование.

– С тестированием всё в порядке. Лер Свон достаточно умна и полностью адекватна, насколько вообще может быть адекватен человек. А если вы сомневаетесь, то прочтите её курсовую по теории магии, сумасшедший или идиот так материал не изложит, - произнёс Найтэ с лёгким раздражением в голосе, так как разговор был ему малоинтересен.

– А вы-то откуда эту курсовую видели? Неужели числитесь у неё научным руководителем?

– Упаси меня жизнь от такого счастья. Нет, конечно. И эту курсовую я не видел, слышал. Лер Свон в преддверии завтрашней защиты настолько громко зачитывала её вслух, причём с такими непристойными комментариями, что, если бы не основное содержание, то я бы подошёл и отчитал студентов за нарушение тишины и порядка.