Посвященный

Чем и отличается встречный бой от обычного - он страшен в своей скоротечности, когда нет времени на обдумывание - кто раньше выстрелил, тот и выиграл.

Пленного турка взяли, хоть и раненного, остальных перестреляли и изрубили на куски.

Кроме десятка раненных, эскадрон потерь не понес - так унтер-офицер и доложил лейтенанту Одоевскому. Алеша, подлечив турка - ему прострелили плечо, после короткого допроса, отправил под охраной двух гвардейцев, в батальон.

Выстроив эскадрон, Одоевский поблагодарил за службу и объявил бойцам благодарность от имени командования.

– Служим России - рявкнули бойцы.

– Вольно, разойдись.
– Где раненные, Кошкин?

– В лазарете, Ваше благородие.

– Вы, Кошкин, прямо сейчас пишите рапорт о бое и захвате пленного, обязательно фамилии всех отличившихся.
– Они заслужили награды.

– Так точно, Вашбродь, разрешите исполнять?

– Давай, унтер, через час жду с рапортом.

Командир эскадрона лихо козырнул и исчез за палатками.

Алеша в лазарете занялся раненными воинами. Тяжелых не было, но повозиться пришлось до упора - турецкие ятаганы острые, словно бритва, оставляли неприятные раны. Одоевский вымотался до предела, останавливая кровь и заживляя исполосованные тела гвардейцев.

– Все, ребята, на сегодня, завтра еще один лечебный сеанс и вы забудете, что ранены, думаю, и шрамов не останется.

– Спасибо тебе, батюшка Алексей Иванович, от всего обчества - и гвардейцы, кто мог, поклонились офицеру в ноги.

Алеша смутился, покраснел.

– Да вы что, ей Богу, перестаньте, что же все докторам кланяться будете.

Повернулся и выскочил из палатки.

– Ну чисто дети - подумал он с теплотой о своих бойцах.

У палатки его ждал унтер Кошкин, что-то рассказывающий денщику и в азарте, размахивая руками.

– Ну что, Алтын, тьфу ты, Кошкин, рапорт готов?

– Так точно, Ваш бродь, - и подал Одоевскому большой лист бумаги.

– Прошу в палатку.

Сев за стол, Алеша внимательно прочел творение унтера и задал несколько уточняющих вопросов автору. Отпустив его через полчаса, принялся писать представление о наградах бойцов эскадрона, сюда же включил и унтера.

Алеша хоть и писал первое в жизни представление на воинов, не скромничал - включил в список награжденных весь эскадрон во главе с унитер-офицером Кошкиным. Напирая на то, что по сути это первое боестолкновение с турками, второе - его гвардейцы одолели противника, полным разгромом и уничтожением. И третье - сами потерь не понесли, только десять раненных. В итоге - уничтожен отряд янычар в количестве 104 человека, в плен взят один.

Алеша, дописав бумагу, взялся за рапорт - закончив писанину, вызвал денщика.

– Афанасий, возьмешь десятку из второго эскадрона и скачи в батальон, отдашь пакет лично в руки капитану Зыкову.

Афонька, взяв пакет козырнул и выкатился из палатки.

Одоевский перед сном посмотрел графики тренировок личного состава и, сделав себе в памяти зарубку об утреннем посещении лазарета, улегся спать.

Ранним утром к дворцу наместника, на рысях, прискакал небольшой эскадрон гвардейцев. Возглавлял их, как ни странно, человек в штатском, спешившись, он показал часовому серебряную пайцзу и по сему его немедленно пропустили. Человечек, видимо хорошо знал окрестности дворца Наместника, потому как сразу направился в его обход справа, где в фруктовом саду еле виднелся среди зелени двухэтажный рубленный домик Императора - так его называл князь Хронос Крымский.

– Ага, домик, в 50 комнат - ухмыльнулся человечек, предъявляя пайцзу страже у крыльца.

– Скажите, Император проснулся?

– Проснулся, проснулся, бегёт по саду, производит этот, как его .... во утренний моцион.

И точно, минут через пятнадцать среди деревьев и кустарника замелькала высоченная и мощная фигура Императора. Приблизившись к домику, он перешел на шаг - человечек рухнул на колени.

– Ты че, паря, белены объелся, с утра в ногах валяться - Романов добродушно похлопал человечка по плечу.
– Вставай, неча пыль с дорожки собирать.
– Что-то лицо у тебя знакомое, откель будешь?

– С Парижу, Ваше Величество, с князем Карчи беда.

Император вмиг посуровел лицом и прекратил ерничать.

– А ну пойдем, за завтраком все расскажешь.

Через полчаса они сидели в небольшой уютной столовой. Человечек, представившись Илюшкой Востриковым, оказался первым секретарем Канцелярии, правой, так сказать, рукой начальника, князя Карчи. За столом кроме них присутствовал лишь адъютант - боярин Василий Мамонов - светлого ума человек и большого веса в окружении Императора.

Плотно позавтракав, и испив по три стакана чая с кренделями, прошли в кабинет.

Романов силой усадил в кресло первого секретаря Канцелярии.

– Излагай, Илья, что случилось?

– Государь, князя Карчи и второго секретаря Возницына Артамошку арестовала Инквизиция.

– Что?

– Эти козлы в сутанах посмели арестовать моего Главного посла?
– П....ц всей Инквизиции Франции.
– Рассказывай как дело обстояло и где их держат.

Илюшка Востриков, все порывающийся вскочить и встать в фрунт перед Первым лицом государства, начал рассказывать.

Все случилось на второй день пребывания в Париже, дипломатическую миссию из трех человек пригласили в Лувр на званый обед.

– Эти французы такие засранцы и грязнули, Ваше Величество, вы не поверите, но засрали и зассали весь дворец - нужду справляют прямо за портьерами.
– Оттого везде поливают деколоном, а еще Европа, тьфу.
– Извините, Государь, отвлекся.
– Так вот, сидим мы чинно за обедом, кушаем, винцо попиваем, народу тьма, а французы, что хомяки, все норовят лучший кусок со стола стащить и запихать себе в камзол - за пазуху.
– Где-то через час произошла смена блюд и вин, нам как нарочно, кувшин поставили метрах в двух.
– Вот тут наш начальник, дай Богу ему здоровья, дал промашку.

Лакей куда-то отошел, а князь захотел попробовать нового вина и, не вставая протянул руку.
– Кувшин плавно перелетел к нему - князь Карчи машинально налил бокал и выпил.
– Мы-то привычные, знаем - он Посвященный и таким штукам давно не удивляемся, видимо кто-то из сидящих за столом узрел и настучал.
– Одно слово, суки драные, ой простите, Ваше Величество.

– Все нормально, правильно их назвал, но как тебе удалось избежать ареста?

Первый секретарь Востриков покраснел, но рассказал все честно, без утайки. Он оказывается в ту ночь, не ночевал на постоялом дворе - его с обеда, который длился до вечера и плавно перешел в ужин, увела местная красотка. Илюшка уже и имени графини не помнил, хотя провел с ней всю ночь. Вернувшись, узнал от гвардейцев - приехали монахи на двух каретах с отрядом городских стражников и начальство дипмиссии арестовали.

– Князь Карчи приказал вооруженное сопротивление не оказывать, а немедля возвращаться в Россию.

– Значит где их содержат не знаешь?

– Почему, знаю, Государь.
– Пришлось стратить толику казенных денег, но сведения получил в тот же день.
– Они в Сен Денни, в замке-монастыре иезуитов.

– Молодец, Илюха, нарисуй мне план, где замок в Сен-Дени находится.
– Это под Парижем, верно?

– Так точно, Государь.

Романов достал их секретера лист бумаги, чернильный прибор с новомодными ручками и со стальными перьями, стоял на столе.