Потаённое окно, потаённый сад

Он выдернул отвёртку и воткнул в икру её правой ноги.

Боль была ужасной. Боль была целым миром. Она пронзительно закричала и лягнула его ногой, стараясь попасть по лицу. Удар пришёлся ему в нос. Кажется, он был сломан. Шутер хрюкнул и, схватившись за лицо, упал на бок. Эми вскочила. Она слышала вой женщины. Так воют на луну собаки. И не сразу поняла, что это не собака. Это она сама.

Шутер тоже встал. Его вытянутое лицо превратилось в кровавую маску. Маска раскололась посередине, обнажив кривые зубы Морта Рейни. Она ещё помнила, как когда-то прикасалась к этим зубам своим языком.

— Ах ты, собачонка, — усмехаясь, произнёс он. — Всё в порядке, мадам. Вы попали прямо в точку.

И прыгнул на Эми.

Она отпрянула назад. Отвёртка выпала из её ноги и покатилась по полу. Шутер чуть отступил, затем снова прыгнул на неё, почти игриво. Эми схватила стул и швырнула в его сторону. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга поверх стула… а затем он схватил её за платье. Эми успела вырваться и отскочить.

— Кажется, я с тобой намучаюсь, — задыхаясь, сказал он.

Эми наконец толкнула дверь.

Он бросился за ней, молотя её по спине; его ногти скользили по её затылку, пытаясь зацепиться за воротник. Это ему почти удалось, и всё-таки он упустил момент, когда мог схватиться поудобнее и развернуть её к себе.

Эми бросилась бежать мимо кухонной стойки к задней двери. Её правая туфля хлюпала на ноге. Она была полна крови. Шутер гнался за ней, задыхаясь и выпуская из ноздрей кровавые пузыри.

Толкнув перед собой прозрачную дверь, она споткнулась и растянулась во весь рост на веранде, окончательно потеряв дыхание. Она упала точно на том самом месте, где Шутер оставил свою рукопись. Перевернувшись на спину, Эми увидела, что он приближается к ней. Теперь он приближался к ней с голыми руками, но казалось, что этого было более чем достаточно. Его глаза под полями чёрной шляпы были суровыми, неподвижными и ужасными.

— Прошу прощения, миссус, — сказал он.

— Рейни! — закричал над головой Эми чей-то голос. — Остановись!

Она попыталась обернуться, но не смогла. Кажется, растянула шейную мышцу. Шутер и вовсе не обратил на голос никакого внимания. Он упрямо шёл на Эми.

— Рейни! Остановись!

— Рейни здесь н… — начал Шутер, а затем в осеннем воздухе раздался сухой щелчок пистолетного выстрела.

Шутер остановился на месте и с любопытством, почти небрежно, взглянул на свою грудь. Там была маленькая дырка. Никакой крови не вытекало — во всяком случае, пока, — но дырочка была. Его указательный палец был отмечен маленькой точкой крови, напоминавшей знак препинания, которым обычно заканчивается предложение. Он задумчиво глядел на эту точку. Затем опустил руки и посмотрел на Эми.

— Детка? — спросил он и растянулся на дощатом полу веранды.

Она перевернулась, умудрилась подняться на локтях и, задыхаясь от рыданий, поползла к нему.

— Морт! — кричала она. — Морт! Пожалуйста, Морт, попытайся что-нибудь сказать!

Но он не собирался ничего говорить, а через некоторое время Эми осознала это.

В течение следующих недель и месяцев она снова и снова будет отвергать этот простой факт его смерти, а потом снова и снова будет осознавать его. Он был мёртв. Он был мёртв. Он сошёл с ума, и теперь он был мёртв.

Он сам и тот, кто в результате болезненного состояния души и мозга поселился у него внутри, оба были мертвы.

Эми положила голову ему на грудь и заплакала. Сзади кто-то подошёл и успокаивающе положил ей руку на плечо. Эми даже не обернулась.

* * *

Примерно через три месяца после событий на озере Тэшмор Тед и Эми Милнер приехали, чтобы встретиться с человеком, который застрелил первого мужа Эми, известного писателя Мортона Рейни.

Один раз за прошедшие три месяца, во время следствия, они уже виделись с этим человеком, но встреча проходила в официальной обстановке, и Эми не захотела поговорить с ним лично. Тогда это было невозможно. Женщина была благодарна за то, что он спас ей жизнь… но Морт был её мужем, она много лет любила его и в глубине души чувствовала, что в тот ужасный момент на курок пистолета нажал не только Фред Эванс.

Она понимала, что придёт время, когда ей станет необходимо выяснить всё до конца, через год или два, может быть, даже три. Но тем временем произошло нечто такое, что заставило её действовать быстрее. Эми надеялась, что Тед позволит ей поехать в Нью-Йорк одной, но он проявил настойчивость. Последнее время Тед никуда не отпускал Эми одну: в тот раз её чуть было не убили.

Эми довольно резко заметила Теду, что он не хочет отпускать её одну потому, что в тот раз она не предупредила его о своей поездке в дом на озере, но муж только пожал плечами. Так что они вместе приехали в Нью-Йорк, вместе поднялись на сорок третий этаж огромного небоскрёба и вместе вошли в крошечную комнатку между кабинетами Объединённой страховой компании, которую Фред Эванс называл своим рабочим домом и в которой он обитал, когда не выезжал на места происшествий.

Эми села в самом дальнем углу и, хотя в комнате было довольно тепло, укутала плечи шалью.

Эванс вёл себя любезно и внимательно — как сельский доктор, принимающий пациентку, которую лечил с самого детства. Он нравился Эми. Но есть кое-что, чего он никогда не узнает, подумала она. Я могла бы набраться смелости и сказать ему, а он кивнул бы мне в ответ, но это вовсе не означало бы, что он мне поверил. Он знает лишь о том, что навсегда останется для меня человеком, застрелившим Морта, человеком, которому пришлось смотреть, как я рыдала на груди у Морта, пока не приехала «скорая помощь» и пока один из санитаров не сделал мне укол. Только после этого я позволила забрать тело. Но он никогда не узнает, что даже после этого по-прежнему нравится мне.

Он вызвал из соседнего кабинета женщину и попросил её принести три большие чашки очень горячего чая. За окном был январь, стояли морозы, дул сильный ветер. Неожиданно Эми захотелось оказаться сейчас в доме у озера Тэшмор. Она подумала о том, как сейчас выглядит само озеро: вода уже наверняка замёрзла, и безумный ветер гоняет по льду бесконечные призрачные змейки снежного порошка. Но тут же в её сознании возникла смутная, но жуткая ассоциация: она увидела Морта, распростёртого на полу, увидела пачку «Пэлл-Мэлл», скользящую по доскам, как фишка на игровом столе. Она поёжилась, неожиданное желание оказаться в доме у озера Тэшмор исчезло без следа.

— С вами всё в порядке, миссис Милнер? — спросил Эванс.

Она кивнула. Мрачно нахмурившись и поигрывая своей трубкой, Тед сказал:

— Моя жена, мистер Эванс, хочет услышать всё, что вам известно о происшедшем. Сначала я пытался отговорить её, но затем пришёл к мысли, что так будет лучше. Её всё ещё мучают по ночам кошмары, и…

— Разумеется, — сказал Эванс, не то чтобы полностью игнорируя Теда, но обращаясь преимущественно к Эми. — Думаю, что пройдёт это не скоро. Если честно, то меня самого мучают кошмары. Я никогда прежде не убивал человека. — Он помолчал, затем добавил: — Мне повезло: не хватило года, чтобы попасть во Вьетнам.

Эми ответила ему улыбкой. Бледной, но всё-таки улыбкой.

— Во время расследования она уже слышала все подробности, — продолжил Тед, — но хочет услышать всё это снова, лично от вас, без формальностей.

— Я понимаю, — сказал Эванс и показал на трубку: — Если хотите, можете курить.

Тед посмотрел на трубку и, будто смутившись, быстро опустил её в карман пиджака.

— Я пытаюсь бросить.

Эванс взглянул на Эми и спросил всё тем же участливым, даже слегка сладким тоном: