Потаённые желания Тёмного Властелина

…Ещё мгновение и только пара метров оставалось до смертельного удара…

И в этот момент время будто замедлилось: Маору, растворившись в воздухе, появился прямо передо мной. Прижав к себе одной рукой, крепко обнял, и, склонившись, заслонил своей спиной. А позади нас мир на мгновение словно почернел…

Я готовилась услышать скрежет, хруст сминаемого металла. Приготовилась к удару. И совсем я не могла ожидать того, что мимо нас с Мао, с выпученными глазами пронесется мужик… гордо восседая на остатках шикарного черного кожаного кресла, высекая искры из асфальта металлическим остовом, вытянув ноги вперед и сжимая в руках руль… При этом прямо в лицо ему прилетел мой, выскочивший из трясущихся рук, букет, будто приз победителю. А следом за этим… «саночником», почему–то мужчина напомнил мне спортсмена, который на санях скатывается с горки, весело подпрыгивая, проскакало одинокое колесо… И всё. Не было никакого звука от взрыва, пламени — ничего…

Наблюдая за всем этим отстранено, из–за испытанного шока я, после того как скрежет по асфальту от безумного «саночника» окончательно стих, обняла двумя руками демониона и, уткнувшись в его грудь лицом, беззвучно расплакалась.

— Не плачь, даэйра, — он гладил меня одной рукой по спине, нежно, успокаивающе, продолжая прижимать к себе второй, да так крепко, что было трудно дышать. Губами он уткнулся мне в волосы — шляпки почему–то на голове уже не было. — Не плачь, прошу тебя. Прости. Это только моя вина… — всё шептал он. — Я отвлекся… Не нужны мне эти машины. Только очередная опасность для тебя и вред…

Слёзы ручьем текли по щекам, но слова, что произносил Маору, были для меня лучше живительного бальзама и сильнодействующего успокоительного. Шок быстро начал отступать, но я отчаянно не хотела, чтобы заканчивались эти объятия. Я хотела, чтобы он продолжал что–то шептать мне, обнимать крепко–крепко…

— Дай мне только пять минут, и мы закончим с делами в твоем мире, — всё так же тихо добавил он через какое–то время, и нас словно затянуло в черную воронку.

И, вот, мы опять стоим перед дверью в подъезд дома моего бывшего мужа. Бабушки, уже «оттаявшие», снова смотрят на нас, как на диковинку, но в этот раз мужчина не стал их «замораживать». Прикоснувшись ладонью к двери, он уничтожил её и, подхватив меня на руки, под оханье старушек занес внутрь.

Даже я не знала, куда нам нужно идти дальше, но мужчина только повел носом, как ищейка, и бодро поскакал по ступеням вверх.

Взлетев на третий этаж, он замер перед дверью с номером пятнадцать и, не отпуская меня, приблизился к ней вплотную и прикоснулся указательным пальцем к обитой деревом железной двери. Эта дверь не исчезла, она просто осыпалась прахом к ногам Мао.

Войдя внутрь, он, не останавливаясь, дошел до одной из межкомнатных дверей и теперь просто с ноги открыл её.

Какого же было удивление моего бывшего мужа и девушки, которая сопела рядом с ним, когда раздался треск, и деревянная дверь, влетев в комнату, шлепнулась рядом с кроватью. А в проеме они увидели стоящего огромного мужика, объятого с ног до головы черным пламенем, с горящими изумрудными глазами. Да я бы на их месте заикаться начала. А они — ничего ещё. Бодрячком. Только девушка сначала подскочила и закричала, но тут же обратно рухнула на кровать. Видимо, не обошлось без магии. А вот Никита, подпрыгнув, почему–то заметался рядом с кроватью. Вероятно, не понимая, что происходит и что ему делать. Он то подбегал к потерявшей сознание девушке, то делал пару шагов в нашу сторону. И сколько бы эти его метания продолжались — неизвестно. Но Мао это всё надоело, и он замогильным голосом произнес:

— Ты отказываешься от Ли… Ле-е, — его лицо перекосилось, будто он не мог произнести нормально моё имя. — Ты отказываешься от девушки, что я держу в своих руках?

Это был не вопрос, хотя и с вопросительной интонацией он это произнес, а приказ. И Никита наконец–то остановился.

— Ч-что происходит? — выкрикнул он, показывая на нас дрожащим пальцем.

— Я спросил. Ты — отвечай! — Маору повысил голос и сделал шаг вперед. — Ты отказываешься от неё?

— От кого? — бывший муж всё–таки посмотрел на зареванную и обалдевшую меня. — От Лены? Ты кто вообще такой, и что ты делаешь в моем доме?!

— Я. Спросил, — демонион сделал ещё один шаг вперед и, нависнув над Никитой, смерил его долгим взглядом. Острым, как бритва. Яростным, как бушующее пламя. — Ты отказываешься?!

— Д-да кто ты такой? — едва не плача, произнес мужчина, заикаясь. Он смотрел то на меня, то на языки пламени, которые ласкали меня и того, кто держал меня на руках, а я и рот–то открыть была не состоянии. — Ч-что происходит? Я… сплю, да?

— Ответ! Сейчас! Я обещал твоей… этой девушке, что ты будешь жить, так что это в твоих же интересах, глупец! — уже взревел Маору. — Произнеси: «Да, отказываюсь!»

И в этот раз Никита просто, наверное, не смог не поддаться напору и этому приказу. Даже я готова была со всем согласиться, хотя это не мне сейчас приказывали.

— Да. Отказываюсь. От Лены, — прошелестел голос Никиты, и из него будто выпустили весь воздух. Вздрогнув, он осел на колени под ноги нам. А мне стало его безумно жаль, он ведь хороший и не заслуживал ничего подобного, но слова так и застряли в горле.

— Прекрасно. Теперь отдай мне кольцо, что она надела на твой палец, когда вы совершали обряд! — очередной приказ, ещё более злой и яростный. И мой бывший муж, более не задавая никаких вопросов, только кивнув в ответ, на коленях подполз к тумбочке около кровати, достал оттуда шкатулку и, вытянув руку, протянул простое золотое кольцо, которое я надевала ему во время церемонии бракосочетания.

По лицу Мао скользнула едва заметная довольная улыбка, которую я чудом заметила, поскольку постоянно наблюдала краем глаза за ним. И кольцо, взлетев, полетело в нашу сторону. Застыв перед Мао, оно покрутилось немного и, вспыхнув, осыпалось чёрным пеплом на пол.

— И как бы я с таким сражался в равном бою?.. Живи, слабак… Ты был её не достоин… — процедил демонион, глядя на испуганного Никиту, который так и сидел на коленях около тумбочки.

А затем мужчину, сидящего на полу, окутала черная дымка, я испуганно вскрикнула и попыталась вырваться, думая, что Маору его сейчас убьет, но он прошептал:

— Он должен забыть тебя… Твои воспоминания о нём, как бы мне не хотелось их стереть, я должен оставить. Ведь без них ты уже не будешь самой собой, даэйра, — было видно, что ему что–то сильно не нравится. И, судя по его словам, именно то, что стереть мои воспоминания о муже он не может по какой–то, ведомой только ему причине.

Тем временем, пока я отвлеклась на Мао, Никита уже полностью осел на пол, уткнувшись в него лицом, словно потерял сознание. И я, снедаемая страхом, прошептала:

— Он ведь жив?!

— Жив. Но тебя больше нет в его воспоминаниях. Тебя для него никогда не существовало.

— Но… зачем? Почему? Для чего всё это? Для чего тебе понадобилось это делать и уничтожать кольцо?!

— С кольцом ты приносила ему клятвы. Таков закон. Таковы правила, — как всегда слова Мао были для меня загадкой. — Либо я должен был его убить, либо забрать у него всё, что связывало тебя с ним. Проще и правильнее было бы убить, но я обещал тебе, что пощажу его. Я сдержал обещание. Нам пора.