Потанцуй со мной
Шрифт:
Тесс хлопнула о стол стеклоочистителем.
— Клянусь Богом, если бы ты не была беременна, я бы встретила тебя в переулке прямо сейчас и разобралась с тобой!
Саванна ухмыльнулась:
— Раньше я была гимнасткой.
— А я раньше была сукой. Погоди… Я ведь все еще сука.
— Это правда, — встрял мистер Фелдер, сидя за своим обычным столиком у книжной полки. — Ты пыталась выставить меня на прошлой неделе.
— Ну-ка, все заткнулись! — заорала Мишель. — Если бы кто-то из вас прошел через быстрые роды, как я, вы сочувствовали бы больше.
— Если я услышу еще одно слово о тебе
Не обращая внимания на дочь, Мишель указала сначала на беспорядок, который устроила на полу, а затем на Тесс.
— Убери. Мне слишком тяжело наклоняться.
Тесс схватила швабру и затерла пролитую кофейную гущу до смерти.
Пока Тесс ехала за Рен, ей позвонил ремонтник и сообщил, что печь прибыла, и он может установить ее на следующей неделе. Тесс сказала, где найти запасной ключ, и подумала о том, что надо бы также посоветовать ему позвонить Келли Винчестер, если у него возникнут проблемы с входом.
Подойдя к дому Хизер, она обнаружила на крыльце свою няню и Рен. Прошло всего несколько часов, но Тесс могла поклясться, что у малышки шейка стала сильнее и прибавилось несколько прядок темных пушистых волос. Не успеешь оглянуться, как Рен уже будет готовиться к выпускному балу.
И Тесс не будет рядом, чтобы это увидеть.
— У меня слишком много сейчас сложностей в жизни, чтобы ходить на свидания, — заявила она Арти на следующий день, когда он появился у стойки, чтобы снова ее пригласить.
Какое совпадение — менее чем за час до этого Тим Корбетт, местный пивовар, приглашал ее на свидание, хотя и не так навязчиво, как Арти.
— Ты зациклилась на этом своем художнике? — спросил Арти. — Вот о чем все болтают. Что ты типа недостаточно старалась спасти его жену.
— Иди к черту.
— Эй, я не говорил, что это я болтаю. Так ты хочешь пойти куда-нибудь или как?
— Нет, не хочу.
— Ты зациклилась на нем. Я так и знал.
— Сделай мне одолжение, Арти, перестань быть засранцем.
Днем они с Рен вернулись домой и учуяли запах свежей краски. Не художественной, а малярной. Тесс проследовала за запахом до комнаты Бьянки.
Полы были покрыты тряпками, а в углу стояла лестница. Норт заканчивал последнюю стену. Все мучительные изгибы и углы в комнате исчезли, их заменил свежий слой первоначальной бледно-серой краски. Но Норт не просто восстановил обстановку. Поверх серого он наносил прозрачную глазурь с крошечными кристаллами. Остался нетронутым только участок стены между окнами.
Тесс взирала на картину с чувством благоговения.
— Ощущение такое, как будто попала в пещеру. Бьянке бы понравилось.
Норт отступил, чтобы оценить свою работу.
— Да, ей бы понравилось.
Тесс повернула Рен на руках. Воняет краской или нет, но малышка должна это видеть.
— Птичка, вот такой была твоя мама.
— В хороший день, — добавил Норт.
— Но я думаю, в сердце она всегда была такой. Разве я не права?
Он отложил кисть.
— Да. Даже если ее блеск часто был направлен
не в ту сторону.— Почему вы решили заняться этим сейчас?
— Пришло время, вот и все.
Она поняла, так как сама прощалась с Тревом.
Свет померк, когда солнце скрылось за облаком, но комната все еще мерцала.
— Мы пропустили важное событие, — сказала она. — Два дня назад должен был наступить день рождения Птички, день, когда ей предстояло родиться. Мы решили приготовить сегодня настоящий ужин, и вы приглашены.
— Я польщен.
— И правильно делаете. Верно, Птичка?
Рен зевнула: взрослые ей наскучили.
Они только что получили партию свежих продуктов, и пока Рен спала, Тесс готовила фаршированный печеный картофель и жареную курицу. На кухне пахло божественно.
— Почему вы все это время не готовили для меня вот так? — просил Иен, когда запах привлек его на кухню.
Тесс бросила в салат последний ингредиент.
— Потому что вы ничего не едите.
— Я ем.
— В десять часов замороженные обеды со вкусом кошачьего корма.
— Теперь я знаю, чего мне не хватало.
За едой они разговаривали как нормальные люди. Легкая беседа даже после того, как Рен проснулась. У них были схожие мнения о политике, разные музыкальные вкусы и общая ненависть к фильмам ужасов. Норт сказал, что завтра едет в город, и Тесс должна убедиться, что глазированные пончики не будут распроданы к тому времени, когда он приедет.
— Не думаю, что вам стоит заходить в «Разбитый дымоход», когда моя смена, — сказала она.
— Что вас беспокоит?
— Не то чтобы беспокоит. Просто не вижу причин разгонять жернова мельницы сплетен больше, чем они уже вертятся.
— Единственный способ справиться с задирами — столкнуться лоб в лоб.
— Это вы преступник. Так поступаете вы, а не я.
— А вы предпочитаете спрятаться?
— Работая в «Разбитом дымоходе», вряд ли спрячешься, — ощетинилась Тесс.
— Вы прячетесь, раз не хотите, чтобы нас вместе видели на людях.
— Я стараюсь больше не поднимать шума. Поддержите меня.
Норт не обещал не появляться, однако перестал с ней спорить.
Их ужин давно закончился, но, кроме приготовления бутылочки для Рен, никто из них не пошевелился. Заговорили об искусстве. Норт называл палеолитические наскальные рисунки истоками стрит-арта, а Микеланджело — первым знаменитым художником. Он говорил о литографиях Домье, точках Сера и об авангардных модернистах. Тесс ожидала, что Норт посмеется над ее страстью к Мэри Кассат. Вместо этого он рассказал ей о Берте Моризо, еще одной импрессионистке, которая, как он думал, ей понравится.
Последняя ложка манго-джелато давно растаяла в их вазочках, когда Норт удивил ее, упомянув свою мать.
— Когда я был маленьким, она водила меня в Метрополитен, Уитни, Гуггенхайм — по ее настроению.
— Приятное воспоминание.
— Их было не так уж много. — Норт откинулся на спинку стула, совершенно непринужденно. — Она была красивой светской львицей-алкоголичкой, которая едва могла позаботиться о себе, не говоря уже о том, чтобы защитить меня от отца.
В Тесс вспыхнуло чувство справедливости.