Потерпевшие кораблекрушение

Первым в ванну опустился я, так как девушка ни в какую не желала, чтобы я уступил ей очередь. Мылась она после меня. Нет, не подумайте, что в моей грязной воде, поверх которой плавала серая пенка. Не удивлюсь, если здесь такое в норме вещей, но я воспитан по-другому. Поэтому, грязная вода была вылита, ванна вымыта и заполнена новой чистой горячей водой.

Никакой стыдливости я не испытывал, когда раздевался перед ней и потом смотрел на её обнажённое тело. В Сахе я не раз раздевался догола перед своими спутницами. Да и сам их видел в таком же виде. Тем более что после Саха некоторое время ухаживал за их безвольными тушками.

Сейчас меня волновало совсем другое: моё естество никак не прореагировало на голое женское тело, находящееся в нескольких шагах от меня. Даже не шевельнулось ничего в штанах. И это пугало. Ладно, тогда, когда я съел тирров орех, когда вышел из Белой пустыни, там можно было всё списать на крайнюю усталость. Но сейчас-то я свеж, силён и откормился за время плавания.

«Нервы, может? – мысленно предположил я, а потом сам себя успокоил.
– Успокоюсь, найду постоянное место жительства, и всё наладится».

– Юрий, давай я тебе сделаю массаж, - почему-то смущённым голосом предложила Сэнга.

– Если хочешь, - кивнул я и лёг на кровать. Мне и мысли в голову не пришло, что за этими словами может что-то скрываться. Привык видеть в словах и делах Слуги лишь её желание облегчить мою жизнь, практически раболепие. И был сильно удивлён, когда её ладони после нескольких массажных движений полезли туда, где точно массаж не требуется. Точнее будет, не требуется обычный массаж.

И даже после этого мой важный мужской орган не пошевелился.

– Я тебе не нравлюсь? – тихо сказала понурившаяся девушка.

– Что ты! – с жаром сказал я и крепко её обнял, притянув к себе. Одной рукой провёл по спине, по гладкой коже, под которой чувствовались крепкие мышцы, вторую положил на грудь, коснувшись кончиками пальцев соска и… ничего. – Ты мне очень нравишься. Просто, отчего-то у меня не… работает ничего. Не только на тебя не стоит, кхм.

Она прильнула ко мне, как котёнок и спросила:

– А раньше?

– Всё работало как часы. Просто, на плоту было не с кем проверять, а потом уже стало не до глупостей, когда высадились на острове.

Девушка неожиданно отстранилась от меня и с силой ударила кулаком по стене, озадачив и встревожив меня.

– Сэнга?

– Это всё они, эти гадины падишахские! – со злостью сказала она. – Наложили на тебя заклинание, которое лишило мужской силы. Юрий, - взмолилась она, – да разреши ты мне с ними разобраться, ну пожалуйста. Ты же видишь сам, как они к тебе относятся. Юрий!

– А? – спохватился я. До этого я полностью ушёл в себя, когда услышал слова собеседницы о том, что в моей немощи виновата магия и падишахини. А что, вполне ведь реальная версия. И почему я раньше не подумал? – Сэнга, а это лечится? Ну, другой маг может убрать чары? – и с замиранием сердца стал ждать ответа.

– Конечно.

– Тогда чёрт с ними, с этими дурёхами! Всё равно мы завтра расстанемся и больше никогда в жизни не увидимся.

– Добрый ты очень, - буркнула она и вернулась в мои объятия.

– Какой уж есть, так меня родители воспитали, - и увлёк её на постель. Пусть я сам получить удовольствие не могу, но зато в моих силах доставить его Сэнге. Недаром гуляет в мире поговорка: мужчину нельзя назвать импотентом до тех пор, пока у него есть хотя бы один палец.

Утро у меня и Сэнги началось часиков в десять. В одиннадцать мы покинули комнату. Такой срок между одним и другим был связан с моим желанием приласкать девушку и надеждой, что и у меня получится… увы.

Завтрак, обед и празднично-прощальное застолье было решено соединить вместе. За девять золотых хозяин постоялого двора отделил нам часть общего зала несколькими высокими ширмами и избавил от постороннего шума при помощи магического амулета. За эти же деньги он заставил слуг отмыть и очистить отделённый уголок, выдал две ароматические свечи и подвесил над двумя сдвинутыми столами магических светящийся шарик, испускающий натуральный солнечный свет. В выплаченную сумму входили и блюда с напитками.

– Тут надо дня три сидеть, чтобы всё съесть, - прокомментировал я, когда увидел количество блюд на столе.

– Это не надо съедать, - едко ответила Олма. – Правильно - употреблять по кусочку от каждого.

– Ой, да ладно, - отмахнулся я от её слов, - кто нас тут увидит, что нарушает столовый этикет? Хотя, вы как хотите, так и ешьте, только мне не мешайте.

Про себя порадовался, что некромантка стала приходить в норму. А то немного пугали её равнодушие и молчаливость.

Падишахини ели аккуратно, не торопливо, из кубков делали крохотные глотки. От каждого блюда отрезали по кусочку чуть больше половины спичечного коробка. От рассыпчатых блюд взяли едва ли больше, чем уместится в столовой ложке. Я же себя подобным не мучил. Отрезал огромные куски мыса и рыбы, которые быстро уничтожал. Выпил большой кубок слабого-преслабого вина, но очень вкусного. И так увлёкся едой, что не сразу заметил странное поведение Слуги. Она съела и выпила совсем немного и лишь в самом начале застолья. Сейчас же просто сидела рядом со мной, прямо, как будто лом проглотила. В одной руке держала столовый нож, в другой двузубую вилку.

– Сэнга, а ты что не ешь? – спросил я у неё. – Что-то не нравится?

Вместо девушки ответила некромантка с непонятной радостью в голосе:

– Ей не нравится силинция в вине.

Не успел я открыть рот, чтобы уточнить, что это такое, как вдруг испуганно-зло воскликнула Фаэна:

– Олма?!

Она вскочила со стула и… застонав, схватилась за живот, после чего упала на пол.

– Может, Слуги и неуязвимы к ядам, но есть несколько алхимсмесей, которые и им опасны. Одна из них силинция, - как ни в чём не бывало, продолжила Олма. – На Слуг она действует даже сильнее и быстрее, чем на обычных людей, сначала парализует, потом награждает страшной болью, а немного спустя убивает. Смесь не имеет вкуса, запаха, не окрашивает пищу в другой цвет. Противоядие от отравы нужно принимать заранее, тогда точно она не подействует.

– Ты нас отравила? – сквозь зубы произнёс я и сжал в руке нож.

– Да, - ответила она с широкой улыбкой на лице.

– Тогда ты сдохнешь раньше, чем мы, - я резко поднялся, замахнулся ножом и вдруг почувствовал чудовищную резь в животе, от которой тело стало чужим. Со стоном я рухнул обратно на стул. Нож выпал из ослабшей руки на пол.

– Силинция начинает действовать не сразу. А ускорить этот момент способно любое резкое движение и увеличившийся сердечный ритм, - пояснила мне некромантка тоном лектора в институте.

– Почему? – с трудом спросил я.

– Почему? – переспросила она и вдруг заорала. – Почему? Да потому что вас тварей я ненавижу! Это из-за тебя, твоей рабыни, из-за этих гадин, - она наотмашь ударила по лицу Ласку, сбив её на пол со стула, второй пощёчиной свалила Роксалану, - я попала к дикарям и рабовладельцам. Это из-за вас меня насиловали всю ночь, напоили наркотиками, подавили волю и заставляли делать омерзительные вещи!

– Вот их бы… и уби… вала, - мне становилось всё тяжелее и больнее произносить слова. В животе «под ложечкой» горел жаркий костёр, мешая дышать и разгоняя жгучую боль по всему телу.