Потерянная душа
Шрифт:
— А Егор не заругает?
— Поверь, это не то, что он боится больше всего.
— Я знаю о твоем рецидиве, — признался, не скрывая грусти. Мне действительно жаль, что ей снова пришлось переживать ужас. — Прости, — заметил ее поникшее лицо.
Идиот! Мы не виделись десять лет, а я начел с разговора о ее наркозависимости. Нет бы про детей спросил. У меня травма не позвоночника, а головы!
— Я была уверена, что уже никогда не вернусь к наркотикам. Мне казалось, эта часть моего прошлого происходила не со мной, — начала она рассказывать, глядя в пол. — Когда мы решились на третьего ребенка, у нас долго не получалось. Мы прибегли к медицинской помощи. И все шло отлично, мы были счастливы, как никогда.
— В чем?
— Чувство счастья, которое оно дает. И самое ужасное, я не нашла это счастье в дочерях. Никогда не смогу себя за это простить. Утопила себя в горе по нерожденному сыну, забыв о живых дочках. Какая я мать после этого?
Не думал, что меня может что-то заставить плакать. Я давно привык быть черствым сухарем. Моим максимум было чувство благодарности Сане. А тут текут слезы, будто это все происходило со мной. Кэт при этом, в отличии от меня, держится.
— Уверен, ты отличная мать. Главное, что со всем справилась.
— Нет. Егор подмешал мне снотворного, и пока я была в отключке, отвез в клинику на принудительное лечение.
— Он очень тебя любит.
— Так же, как и я его. Если бы он тогда ушел от меня, я бы покончила с собой. Не знаю, за что мне так с ним повезло.
— Я соболезную твоей утрате. И мне жаль, что меня не было рядом, чтобы поддержать.
— Я понимаю, почему ты исчез, — неожиданный поворот. Особенно учитывая, что я сам этого не до конца понимаю. — Тебя ничего здесь не держало. У всех была своя жизнь. А гибель Димы выбила тебя из колеи, и ты потерялся. Хотя я не понимаю, почему ты не заметил любви Лисы.
— Она просто дорожила мной, потому что после смерти Димона я остался самым близким ей человеком.
— Именно поэтому она три года ждала твоего возвращения? — ошарашила меня Кэт.
— Да не может такого быть, — ответил растерянно. — Мы виделись с ней года четыре назад. И она ничего подобного не говорила.
— По-твоему, она должна была рассказать, что пока ты о ней не вспоминал, она несколько лет ждала тебя?
— Не было ни дня, чтобы я о вас не вспоминал!
— Нам это было неизвестно.
— Когда тогда вернулся Егор, я почувствовал себя лишним. Да, мы все остались друзьями, но ты с Егором, Леха с Владом. А я как пятое колесо. Не говоря уже о моих чувствах к тебе, которые не проходили очень долго, — решился я на откровенный разговор. — И единственный, с кем я мог полностью быть откровенным, был Димон. Когда он объявил о своем переезде в Петербург, я почти сразу решил, что чуть позже тоже туда перееду. Хотел начать жизнь с лучшим другом с чистого листа.
— А потом он погиб…
— После его смерти я помешался на заботе об Алиске, в которой она не нуждалась. И я оказался никому не нужным. Именно поэтому я тогда уехал. Но после каждого телефонного разговора с вами, чувствовал, насколько скучаю. И это угнетало меня. Возвращаться не видел смысла, и поэтому единственным способом перестать по вам скучать было…
— Перестать с нами общаться.
— Да. Ну а дальше, чем больше времени проходило, чем больше понимал,
как ошибся. Но уже было ничего не исправить. Поэтому сконцентрировался на работе, — у нас с Кэт всегда было особое взаимопонимание. Именно поэтому я не выгнал ее, как всех остальных. Ну еще потому, что она все равно бы не ушла. Да и мне, видимо, был нужен этот разговор. Иначе как объяснить, что мне сейчас так легко об этом говорить? — После встречи с Алиской мне было плохо. Я хотел что-то исправить, но понял, что уже поздно. Она с такой ненавистью от меня уходила, не передать словами… А пару лет назад приехал Леха. Я уже был в кресле.— И ты тогда его выгнал. Подумал, что не имеешь права объявиться спустя столько времени калекой?
— Ты всегда была проницательной.
— Я бы поступила так же.
— Теперь, когда мы все разъяснили, говори, зачем пришла.
— Убедить тебя пройти лечение и сделать операцию.
12
— Андрей, нет ничего плохого в том, чтобы пройти лечение от алкоголизма, — продолжила говорить Кэт, заметив мое замешательство. — А потом сделаешь операцию и снова будешь ходить. Неужели тебе этого не хочется?
— При всем уважении, со своими проблемами я разберусь без вашей помощи.
— Андрей! Настоятельно рекомендую не выводить меня из себя! — услышал я предупредительный тон.
— Если ты думаешь, что из-за нашего разговора по душам я тебя не выгоню, то ты сильно ошибаешься!
— Я знаю, почему ты отказываешься от нашей помощи. Но Андрей, ты не можешь ничего изменить. Да, ты накосячил и виноват перед нами, но мы тебя простили. Перестань и ты себя корить.
Еще один психотерапевт. У них что, где-то дипломы раздают?
— Разговор окончен!
— Неужели ты ничего не хочешь?!
— Хочу! Сдохнуть поскорее! Поможешь?!
— Ты ведь не серьезно… — она часто заморгала. Видимо, не ожидала услышать подобное.
— Кэт, у меня ничего нет, кроме двух баров. И то, это скорее заслуга моего партнера, — постарался говорить спокойнее. — Родители находятся за тридевять земель, и мы давно потеряли общий язык. Друзей нет. Любимой девушки тоже. Я алкаш в инвалидном кресле.
— Андрей…
— Знаешь, о чем я думал, когда был уверен, что меня забьют до смерти? Мне стало жаль, что я не успел перед вами извиниться. Но я, сука, выжил и остался инвалидом. И что я сделал? Извинился перед вами? Нет! Я забил болт и начал жалеть себя! Я опускал свою жизнь на дно и делал это осознанно! Каждое утро я встаю только для того, чтобы напиться. Больше меня ничего не интересует! — я отвернулся от нее к столику, чтобы обновить себе напиток. — Так что, Кэт, я давно потерянный человек. Не трать на меня свое время.
— Прости.
— За что…
Я проснулся с головной болью в неизвестном мне помещении. Как я здесь оказался? Неужели допился до таких чертиков, что перестал добираться до дома?
Помню, что был дома и разговаривал с Кэт. Мы спорили, она извинилась, а потом все, пустота.
Догадка не заставила себя долго ждать. Она подсыпала мне снотворного, как это делал с ней Егор! Решила меня принудительно упечь в клинику! Ну попадется она мне, я устрою ей такую взбучку!
Хорошо хоть, что здешняя обстановка не напоминает больницу. Не стандартная койка, а удобная односпальная кровать. Прикроватная тумбочка, стол и табурет. Даже комнатный цветок есть. На окнах нет решеток, а значит, это не психиатрическая клиника. А может и она самая, ведь ручка с оконной дверцы снята.
— Доброе утро. Голова сильно болит? — зашел в палату или комнату, не знаю, как это здесь называется, и посмотрел на меня виновато.
— Где твоя жена?! — закричал я сразу.
— Дома. Ты обязательно увидишься с ней. А вот когда, зависит только от тебя.