Потерянная душа

Джейн закрыла глаза и упала на кровать. В то же мгновение над ухом раздался возмущенный вопль Маки, и девушка поспешно освободила прищемленный хвост. Мятая подушка еще хранила тепло кошачьего тела, и Джейн равнодушно подумала, что утром ей предстоит вычесать из волос не один клок шерсти.

– Знаешь, держаться от греха подальше – не так выгодно, как многие расписывают.

К ее облегчению, Андре не стал спорить.

– В Нью-Йорке это вообще невозможно. Для таких, как мы, вся эта страна – гиблое место. Когда наши родители похитили Аннетт, им чертовски повезло. Глупо было рассчитывать, что нам улыбнется такая же удача, – и мужчина фыркнул. – Американская мечта! Если у кого она и сбылась, так уж точно не у ведьм.

В глубине души Джейн понимала, что он прав. Хасина истребила семью моего отца, запугала Монтегю, вынудила Ба уехать из страны, а потом убила маму, когда та посмела вернуться. В Париже девушка строго придерживалась правила не встречаться с американцами – правила, в итоге нарушенного ради Малкольма. Похоже, оно было умнее, чем ей казалось.

– Ты уезжаешь, – поняла она. Лезть на рожон вообще было не в характере Андре, но теперь Джейн не могла его в этом винить. Она и раньше знала, что быть ведьмой опасно, но только сейчас начала осознавать истинный масштаб этой опасности.

– У меня остались племянницы, – ответил он твердо. Внезапно прорезавшийся румынский акцент так исказил последнее слово, что девушке понадобилась пара секунд, чтобы вникнуть в смысл фразы. – Их больше некому защитить, а Катрин даже не успела передать им свою магию. Без матери это просто пара напуганных зверьков. Раньше я бы сказал, что Хасина поленится марать о них руки, но теперь ни в чем не уверен.

Она могла бы не затевать охоту еще многие годы. Кровавые жертвы Хасины совершались так редко и точечно, что большинству ведьм просто не приходило в голову увязать их в систему – и уж тем более задуматься о мотивах. Что же изменилось? Только тело… И дух прежнего хозяина, затаившийся в глубине сознания.

– Ты думаешь, это Аннетт толкает ее на убийства?

Андре молчал так долго, что если бы не помехи на линии, Джейн подумала бы, что связь оборвалась.

– Я говорил, она психически нестабильна, – наконец ответил мужчина.

Девушка кивнула, на мгновение забыв, что он не увидит этого жеста. Отрицать очевидное было невозможно. Джейн и Андре могли обзавестись сединами и ревматизмом, прежде чем Хасине понадобилась бы новая жертва. И все же она убила ведьму – причем ту, которая не участвовала в недавнем покушении. Катрин просто подвернулась под горячую руку. Это было беспощадное, бессмысленное убийство, и его единственный мотив принадлежал отнюдь не Хасине. Когда маленькую, потерявшую память Аннетт привезли в лондонский приют, Катрин стала ее первым и самым близким другом, а еще – единственным якорем в кочевьях между приемными семьями. Узнав о корыстной подоплеке этой заботы, Аннетт попыталась убить Андре, а теперь завершила месть, забрав жизнь его сестры.

– Неуравновешенность Аннетт влияет и на Хасину, – простое озвучивание этой истины сделало ее еще более очевидной. – Теперь она опаснее, чем когда-либо.

Андре горько рассмеялся.

– Если хочешь, возвращайся со мной в Европу, – предложил он с деланым равнодушием. – Моим девочкам понадобится наставница. Кто-то, кто научит их управляться со своей силой.

«То есть наложит на дом защитные чары и будет холодными ночами согревать тебе постель», – цинично перевела Джейн. Впрочем, что бы он ни имел в виду, это было невозможно, так что девушка решила оставить свой скепсис при себе.

– Мне нельзя, – спокойно ответила она и тут же услышала в трубке тяжелый вздох. – Может, у меня и нет призвания к общественному служению – или как ты сказал? – зато совершенно точно есть талант влипать в разные неприятности. Рано или поздно нам с Хасиной придется встретиться, а я не хочу провести остаток жизни, поминутно оглядываясь через плечо. Я не смогу жить под одной крышей с твоими племянницами, зная, что этим навлекаю на них еще большую опасность. С таким везением я буду крутить головой, высматривая наемников Хасины, и как раз угожу в расставленный ей капкан.

На этот раз в смехе Андре слышалась искренняя теплота.

– Надеюсь, у тебя все получится. Нет, правда. Пожалуй, если бы не девочки Катрин, тебе даже удалось бы завербовать меня в свою армию смертников. Такая храбрость подкупает.

– А мы с тобой похожи, – произнесла Джейн и вдруг поняла, что это правда. – Для нас обоих семья стоит на первом месте. Просто мы вкладываем в это слово разный смысл.

– Ты мне льстишь, – почти проурчал мужчина. – Мне точно не удастся тебя переубедить? Сейчас для ведьм наступает паршивое время, и если с тобой что-нибудь случится, я серьезно расстроюсь.

– Спасибо, – ответила девушка после колебания. Спорить дальше было бессмысленно. Андре следовало вернуться в Румынию, а Джейн следовало остаться в Нью-Йорке. Ему нужно было спрятать племянниц, а ей – сделать так, чтобы в один прекрасный день они смогли выйти из подполья. Или умереть, сражаясь за это.

– Прощай, Джейн, – сказал Андре с грустью.

Она на мгновение прикрыла глаза, попрощалась и захлопнула «раскладушку». Комната погрузилась в кромешную темноту, но у девушки не осталось сил, чтобы дойти до окна и раздвинуть шторы. Так что она свернулась калачиком и заснула прямо на покрывале, в одежде, стиснув в руке безмолвный телефон.

Глава 22

Джейн озадаченно взглянула на коренастую смуглую женщину, перегородившую дверной проем. Шею и запястья незнакомки украшали массивные украшения, на веках мерцал густой слой теней, а макушку венчал тугой пучок угольно-черных волос. При этом глаза гостьи сияли такой ледяной голубизной, что казались двумя плитками акварели.

– Прошу прощения, – медленно повторила Джейн, жалея, что не выспалась получше. – Вы сказали, что знаете Эмер?

– Да, но приехала я к тебе, – снова терпеливо объяснила незнакомка. Слова женщины искажал сильный акцент, и Джейн подумала, что слышит в нем отзвуки минимум полудюжины наречий.

– Гм, она скоро проснется, наверное… – засомневалась девушка, в глубине души надеясь, что незнакомка избавит ее от мучений и предложит зайти попозже. После новостей о Катрин Далкеску пускать в дом чужака было не просто невежливо, а смертельно опасно.

Джейн быстро коснулась гостьи мысленным щупальцем, пытаясь выяснить, кто она и чего хочет. Однако сознание женщины представляло глухую стену, и по тому, как сузились голубые глаза за стеклами очков, Джейн поняла, что ее вторжение не осталось незамеченным.

Девушка так растерялась, что спросила первое, что пришло на ум:

– А вы добрая ведьма или злая?

Незнакомка разразилась низким каркающим смехом и провела по щеке Джейн мозолистым пальцем.

– Ты здесь новичок, Блонди. Я – нет. Спасибо, я помню дорогу на кухню. Может, ты будешь так любезна и поставишь чайник?

К счастью, в эту секунду за спиной Джейн послышались шаги, и она с облегчением отступила в сторону. К ее изумлению, Эмер Монтегю разве что не бросилась на незнакомку с поцелуями. Последовали горячие объятия, перемежаемые возгласами радостного изумления. Наконец Эмер отдышалась и обратила к девушке восторженный взгляд: