Потерянная ночь

— Умерло или распалось?

— У нас нет возможности узнать, что было заперто внутри. Оно могло иметь животную, растительную или механическую природу».

— Понятно, — сказала она.

— Пойми, на данный момент все это дикие предположения, основанные на существовании того, что, по нашему мнению, должно было стать энергетическим забором. Мы можем ошибаться. В любом случае, теперь, когда потоки внутри усиливаются, нам нужны ответы, и они нужны нам быстро.

Она нахмурилась, задумавшись. — Но зачем пришельцам хранить что-то, что было для них жизненно важно, на острове посреди воды?

— Хороший вопрос. Несколько лет назад параархеологи и другие эксперты пришли к выводу, что что-то на поверхности Хармони ядовито для пришельцев. Вот почему они ушли под землю и создали биоинженерией целый тропический лес, и именно поэтому девяносто процентов руин находятся под землей, в катакомбах.

— Точно. Все, что, кажется, имело решающее значение для их жизни, находится под землей, а не на поверхности.

— Тем не менее, они уделили особое внимание этому одинокому острову, расположенному посреди незначительной цепочки островов в далеком море, — сказал Гарри.

— Ты в этом уверен? На острове даже руин нет.

— Пока не обнаружены, — сказал Гарри. — Но, как и в Подземном мире, большая часть Рейншедоу не была исследована.

— Если ученые Фонда считают, что внутри происходило что-то очень важное, почему они не отправили экспедиции в Заповедник?

— Потому что очень немногие могут отойти от забора дальше, чем на сто ярдов (?90 м), — сказал он, — не говоря уже о проведении серьезных исследований. Как я объяснял, оказавшись внутри, большинство инструментов и высокотехнологичного оборудования становятся бесполезными.

— Точно так же, как в катакомбах и тропическом лесу, — сказала она. — Но ты можешь приходить и уходить, как и Слэйд.

— Чем глубже уходишь в Заповедник, тем мощнее становятся течения. Такие таланты, как Слэйд и я, могут зайти дальше, чем большинство других, но даже для нас есть пределы. Ни один из навигационных инструментов, разработанных для катакомб и тропического леса, не может выдержать тяжелое пси-сопротивление в центре Рейншедоу.

Она посмотрела на старые папки на столе. — Значит, твой план по получению ответов начинается с составления списка людей, которые могут пройти сквозь забор, так?

— Для начала.

Она подняла глаза, чтобы встретиться с его. — Что ж, тогда, я думаю, тебе придется поставить меня на первое место в своем списке. Мы точно знаем, что я не только смогла пройти через забор, но и сумела найти дорогу обратно самостоятельно.

Он медленно выдохнул, совершенно контролируя себя. — Да.

Понимание зажгло ее янтарные глаза.

— Ох, — сказала она. Она одарила его прохладной улыбкой. — Понятно. Я уже на первом месте в твоем списке. Это объясняет, почему ты попросил меня о помощи, не так ли? Это вариация: «держи друзей близко, а врагов еще ближе».

— Рэйчел, позволь мне объяснить…

Порыв дождя ударил с такой силой, что задребезжали окна. По стеклу стекали потоки воды. Пламя вспыхнуло в камине в ответ на резкие восходящие потоки воздуха. Ветер завывал под карнизом. Темнота снаружи внезапно стала абсолютной. Грохнул гром.

Свет мигнул и погас.

— Вот, черт, — сказала Рэйчел. — Я думала, что у меня есть по крайней мере пара часов, прежде чем разразится буря.

В чернильной ночи сверкнула молния, на короткое время осветив комнату. Гарри поднялся.

— Похоже, ты задержишься здесь на какое-то время, — сказал он. — Электричество отключили, поэтому нет горячей еды. К счастью, я взял достаточно сыра и крекеров на двоих.

Маркус Ланкастер ненавидел каждую минуту, которую ему приходилось проводить в клинике Чепмена, но ночи были самыми ужасными.

В течение дня он был занят, играя образцового пациента и получая некоторое удовольствие от манипулирования Окфордом и другими членами персонала. Но с наступлением темноты он оставался один в запертой комнате и был поглощен мыслями о Рэйчел. Она принадлежала ему, но еще не понимала этого. Ей нужно было понять, что она принадлежит ему, и хотя она сильная, он сильнее. Он мог контролировать ее талант.

Прошли недели с тех пор, как ее уволили. Первые несколько дней после ее ухода были адом. Он начал планировать свой побег. Осознание того, что Рэйчел вышла из-под его непосредственного контроля, заставило его закипеть от разочарования. Он уже был готов сбежать, когда его коллега связался с ним и сообщил, что Рэйчел вернулась на Рейншедоу. Давно отложенный проект по возвращению артефактов продвигался вперед.

Только осознание значительного риска, связанного с операцией «Рейншедоу», удерживало его в клинике. — Имело смысл позволить своему партнеру взять на себя ответственность в случае вмешательства ФБПР, — напомнил себе Маркус. Нахождение взаперти в клинике, станет идеальным алиби, если что-то пойдет не так. А учитывая, что так много уже пошло не так (представитель Фонда сейчас находился на острове), существовала большая вероятность того, что проект закончится катастрофой.

Его личное выживание было его главным приоритетом, и лучший способ пережить провал операции «Рейншедоу» — оставаться там, где он был.

Но осознание того, что Рэйчел сейчас вне его контроля, было почти невыносимо.

Он стоял у маленького зарешеченного окна и смотрел в ночь. Руины древнего города светились зеленым светом в самом сердце Фриквенси.

Уже не долго. Так или иначе, операция скоро завершится, и он сможет потребовать Рэйчел.

Глава 8

— Надеюсь, Дарвина в порядке. — Рэйчел выбрала кусочек сыра и положила его на крекер. — Шторм сильный, а она там одна.

Ей не хотелось этого признавать, но было довольно приятно и уютно сидеть перед камином с Гарри, пить налитое им вино и перекусывать сыром и крекерами, пока бушует буря. — Даже если я первая подозреваемая, — подумала она. Очевидно, ей нужно чаще выходить из дома.

— Я уверен, что с Дарвиной все в порядке. — Гарри поднес бокал к губам и пристально посмотрел на нее своими приковывающими внимание зелеными глазами. — Не забывай, что с ней образец для подражания для каждой замечательной маленькой девочки, Амберелла.

— Кукла изготовлена из рез-пластика. Ее волосы и одежда полностью синтетические. Амберелла обязательно выживет.

— И Дарвина тоже. Она существо дикой природы. Она пережила много штормов.

— Я знаю. — Рэйчел вздрогнула, когда в темноте сверкнула молния, на мгновение осветив окна раскаленным добела светом, который напомнил ей серебряные тени в ауре Гарри. — Но это сильный шторм. Я думаю самый худший за последнее время.

— Почему ты назвала пыльную зайку Дарвиной?

— Не знаю. — Рэйчел откусила еще кусочек сыра и крекера и жевала, обдумывая вопрос. — Возможно, потому, что пушки являются интересным примером эволюции на Хармони.