Потерянная ночь

— Я знаю, что ты ощущаешь, — сказала Рэйчел.

Шарлотта специализировалась на антиквариате паранормального происхождения. Атмосфера была пропитана энергией, которую излучали старые предметы, выставленные на продажу. Вход в «Зазеркалье» был похож на прогулку под летним ливнем.

Дарвина нетерпеливо извивалась, требуя, чтобы ее освободили. Рэйчел поставила ее на пол.

— Только не наделай глупостей, — сказала Рэйчел. — Многие вещи очень дорогие.

Дарвина проигнорировала ее и быстро скрылась из поля зрения вместе с Амбереллой, возбужденно болтая. Она исчезла за витриной игрушек первого поколения.

Рэйчел посмотрела на прилавок. За ним никого не было.

— Джаспер? — позвала она.

— Минутку, Рэйчел.

Голос был глубоким и хрипловатым и идеально подходил большому, широкоплечему бородатому мужчине, вышедшему из задней комнаты. Джаспер Гилберт был бывшим охотником за привидениями, который несколько лет назад переехал на остров Рейншедоу вместе со своим спутником жизни Флетчером Кейном. Джаспер был художником с талантом создавать захватывающие пейзажи. Его работы висели на стенах галереи Кейн через дорогу.

Хотя оба мужчины были охотниками, но очень сильно отличались. Джаспер был большим и крепким, Флетчер был элегантным, стройным, седовласым и утонченным — именно так и должен был выглядеть успешный владелец художественной галереи. Эта пара была прекрасным примером счастливой семейной жизни, — подумала Рэйчел, — и живым доказательством того, что противоположности действительно притягиваются.

Туристы часто были очарованы яркими пейзажами острова, созданными Джаспером. У него был настоящий талант передавать суть жуткой атмосферы, которая всегда царила на Рейншедоу.

Однако недавно его картины претерпели изменения. Рэйчел с растущим беспокойством наблюдала, как его картины становились все мрачнее и зловеще. Она знала, что не единственная, кто заметила трансформацию. Слэйд и Шарлотта тоже заметили это.

Коллекционеры с материка, похоже, не замечали этих малозаметных изменений, но Рэйчел видела, как несколько местных жителей подолгу задерживались перед окнами галереи каждый раз, когда выставлялась новая картина Джаспера. Когда они двигались дальше, у них часто были обеспокоенные лица.

Картины знакомых местных достопримечательностей — гавани, живописных, обветренных магазинов и набережной — все еще были нарисованы характерными мазками Джаспера. Палитра по-прежнему оставалась богатой и глубокой. Но картины приобрели новое, тревожащее ощущение, которое напомнило Рэйчел то чувство, которое она испытала перед тем, как разразилась одна из жутчайших гроз. В последнее время картины Джаспера шевелили волосы на ее затылке.

— Слышал, ты была в хижине-сторожке с Себастьяном, когда те двое ребят вчера спалили это место. — Джаспер подошел к прилавку и с беспокойством посмотрел на нее. — Ты в порядке?

— Да, спасибо.

— Должно быть, было чертовски страшно. Это как столкнуться с призраком в туннелях.

— Я бы не хотела это повторить, — сказала она. — Но со мной все в порядке, Джаспер, честно.

Он сочувственно улыбнулся ей. — Я суечусь/ пекусь о тебе, да?

— Мило, что ты и все остальные так беспокоитесь обо мне, но да, ты суетишься без надобности.

— Мы все беспокоимся о тебе.

— Я знаю, но в этом нет необходимости, — сказала Рэйчел. — Гарри обо всем позаботился. В конце концов, он занимается охранной.

— Я слышал. Все говорят, что он знал, как поступить, когда обрушилось это призрачное дерьмо. —Джаспер вздрогнул. — Извини.

— Не надо извиняться. Почему я должна все время говорить людям, что из-за того, что меня воспитали в ГП, не следует, что я упаду в обморок, если услышу немного нецензурной лексики?

Джаспер окинул ее оценивающим взглядом. — Итак, ты с Себастьяном провели еще одну ночь вместе.

— Ага.

— В машине.

— Ага.

— Кажется, это происходит регулярно.

— Это был первый раз, когда нам пришлось ночевать в машине. — Рэйчел улыбнулась. — Не нужно доставать дробовик.

Джаспер сузил глаза. — Ты уверена?

— Абсолютно. Я ценю вашу заботу, но беспокоиться не о чем.

Откуда-то из магазина послышался тихий приглушенный звон.

— Упс, — сказала Рэйчел. — Я думаю, что это Дарвина.

Джаспер ходил по магазину со слегка прищуренными глазами. — Я вижу ее. Она сидит на старом туалетном столике и играет с одним из флаконов духов. Лучше забери ее, пока она не увлеклась. Шарлотта говорит, что некоторые из этих бутылочек стоят больших денег.

— Духи? — Рэйчел направилась к туалетному столику. — Ты такая девочка, Дарвина.

Дарвина усмехнулась, поставила выбранный флакон и скрылась из виду под старым диваном. Рэйчел отказалась от попытки отвлечь ее и вернулась к стойке.

Джаспер фыркнул. — С точки зрения пыльного кролика, этот магазин, вероятно, представляет собой один большой магазин игрушек, наполненный яркими блестящими предметами.

Рэйчел услышала повторяющийся скрип и быстро обернулась.

— Она нашла старую лошадку-качалку. — Джаспер указал подбородком на темный угол магазина.

Рэйчел осторожно двинулась через заставленное пространство.

— Дарвина? Где ты?

Скрип продолжался, становясь все громче и быстрее. Это сопровождалось громким возбужденным пофыркиванием.

Рэйчел обогнула туалетный столик, украшенный замысловатой инкрустацией из дерева и янтаря, и увидела лошадку-качалку. Она была изысканно детализировано вплоть до элегантной уздечки и поводьев. Глаза были сделаны из резного зеленого янтаря. Дарвина сидела в седле с Амбереллой, подпрыгивая взад и вперед, поддерживая раскачивание.

— Прекрати, — вскрикнула Рэйчел. — Эта лошадка, наверное, стоит целое состояние.

Она бросилась вперед и стащила Дарвину с игрушки.

Дарвина энергично запротестовала и высвободилась. Она спрыгнула на пол и снова исчезла, на этот раз за красным бархатным диваном, который выглядел так, будто когда-то украшал гостиную настоящего безвкусного борделя до Эры Раздора.

— Черт возьми, — сказала Рэйчел. — Мне лучше побыстрее вытащить ее отсюда.

— Оставь ее, — сказал Джаспер. — Я сомневаюсь, что она причинит какой-либо реальный вред. Она просто хочет поиграть. Но напомни мне проверить все шесть лап, когда вы будете уходить, чтобы убедиться, что она ни чего не прихватит.