Потерянная реликвия

– Да что ж такое!
– сказал он в сердцах, - Мои чары не действуют. Я ходить вчера не мог, неужели и колдовать разучился? Эй, чародей!
– позвал он, обернувшись в сторону дуба, - Проснись! Со мной что-то не так, я не могу колдовать.

Захрустели промерзшие сухие листья, и из-под дерева выполз Юн. Позади него показалась заспанная бородатая физиономия Нока.

– Все так, - зевая во весь рот, возразил чародей, стоя на четвереньках между корнями, - Чтобы вернуть тебя, я должен был что-то отдать светлым силам на откуп. Я отдал твои чары, их у тебя больше нет. Можно было сделать по-другому, но я темным колдовством не занимаюсь.

– Ну ладно, - пожал плечами Орн, - Как уж нибудь обойдусь. Главное, что я жив.

– И теперь ты сможешь смотреться в зеркало, без вреда для себя, - добавил Юн, потом часто заморгал, глядя на Орна, протер глаза, изменился в лице и пролепетал, - Только, пожалуйста, не смотрись туда!

– А-а-ах!
– протяжно выдохнул гном, изумленно глядя на демона из-за спины чародея.

– Что?
– испуганно воскликнул Орн, схватившись за лицо, - Что со мной? Дайте сейчас же зеркало! Нок!

Гном только отрицательно затряс головой. Тогда Орн порывисто наклонился обратно к ручью, на сей раз глядя не на рыбу, которая продолжала равнодушно дремать на дне, а на свое отражение в зыбком зеркале воды. Стоило ему разглядеть себя в ручье, ноги у него подогнулись, и он сел на поваленное дерево.

– Это ж не я!
– выдохнул Орн растерянно.

Увиденное в ручье лицо было чужим. Оно сохранило тонкие черты человеческого облика, который принял Орн до того, как обратился в камень, но на этом сходство с его прежней внешностью заканчивалось. Орн привык видеть себя смуглым черноглазым молодым человеком с волнистыми темными волосами. Из воды же глядели большие ярко-серые глаза, а волосы вдруг сделались прямыми и падали на плечи длинными льняными прядями. Кожа, некогда покрытая загаром, теперь оказалась бело-розовой, точно у девицы, и Орну показалось, что его лицо покрыли слоем пудры. И к этой странной наружности вдобавок прилагались острые оттопыренные уши, какие были у Орна в его безобразном демоническом обличии. Видя, как у демона растерянно дрожат губы, чародей смущенно кашлянул.

– Ну, я малость подзабыл, как ты выглядишь, - проговорил он, пожав плечами.

– Малость?
– возмущенно воскликнул Орн, - Да это черт знает что! Я похож на какого-то смазливого эльфа!

– А что плохого в том, чтобы быть эльфом?
– развел руками Юн.

– Как это что?
– возмутился Нок, - Он не эльф, он отличный парень!

– Не надо на меня орать, - чародей сделал решительный успокаивающий жест обеими руками и выбрался из-под дерева на тропинку, - Дело, скорее всего, даже не во мне. Ты обратился, Орн, перешел на светлую сторону, отдал свои злые чары. Поэтому и внешность твоя стала другой. Это преображение.

– Прекрасно, - кисло усмехнулся Орн и бросил печальный взгляд в воду, - Мои чудесные черные кудри... Хоть волосы верни на место, а волшебник?

– Хм, ну я попробую, - неуверенно проговорил Юн и щелкнул пальцами.

Длинные светлые волосы демона сейчас же завились в буйные кудри.

– Ой, мама!
– испуганно вскрикнул чародей.

Нок повалился на землю и звонко захохотал, дрыгая ногами в воздухе. Орн схватился за голову.

– Ты что издеваешься надо мной, проклятый чародей?
– вскрикнул он, чуть не плача с досады.

– Ну, зато не похож на эльфа, - пожал плечами Юн.

– Но похож на барана, - проворчал Орн и угрожающе сжал кулаки, - А ну быстро наколдуй ножницы!

– Но, - Юн испуганно попятился под сердитым взглядом демона, неуклюже щелкнул пальцами, и в воздухе повисли огромные садовые ножницы для подрезки кустов, - Ой, мама!

– Горе ты луковое!
– Орн схватил ножницы и протянул их Ноку, - Быстро состриги с меня эту пряжу.

– Но я не умею, - растерялся гном, поднимаясь на ноги.

– Как умеешь, - Орн с отвращением схватился за длинную волнистую прядь, словно собирался оборвать ее руками.

Нок неуверенно подошел к нему, держа большие ножницы обеими руками.

– А вдруг тебе стрижка не понравится?
– опасливо спросил он.

– Все будет лучше, чем сейчас, - сквозь зубы проговорил демон, - Стриги, как... как Вернигора!

– Это что ж, почти наголо?
– испугался Нок.

– Нет, вот столько оставь, - Орн показал ноготь большого пальца и сел на поваленное дерево, чтобы гному было удобнее.

Нок вздохнул и принялся коротко-коротко остригать длинные, неестественно вьющиеся волосы. Юн с виноватым видом наблюдал со стороны. Наконец, стрижка была закончена, и чародей робко протянул демону круглое зеркальце с длинной ручкой. Орн посмотрел в стекло и пригладил короткие светлые вихры.

– Другое дело, - уже спокойнее заметил он и провел ладонью по своей щеке, - Я никогда прежде не видел своего лица вот так - ясно и отчетливо. На твоем зеркале трещина.

– Я его нашел на поляне рядом с камнями. Оно, видать, давно там лежало, - ответил чародей.

– Это же зеркало Тарилор, - с удивлением проговорил демон, повертев зеркальце в руках, - Оно убило меня пять лет назад.

– Теперь оно не причинит тебе вреда, - сказал чародей.

– Тогда я оставлю его себе, - сказал Орн, убирая зеркало в нагрудный карман куртки, - Вы еще не рассказали мне, что произошло в Дивном Крае за эти пять лет.

– О, это длинная история. Сначала позаботимся о завтраке. Нок, разожги костер, - сказал чародей, протянул ладони над ручьем, и рыба выскочила из воды прямо к нему в руки.

ПОХИЩЕННАЯ РЕЛИКВИЯ

Нок сидел на походном пледе, уперев локти в колени, а бородатый подбородок в ладони, и время от времени вздыхал, слушая молодого чародея. Не потому, что рассказ навевал на него такую грусть, а потому, что завтрак ему достался довольно скудный. И рыбы, пойманной в ручье с помощью колдовства, и припасов, которые он захватил в дорогу, покидая Ильрагард, оказалось недостаточно, чтобы как следует накормить всех троих. Орн очень проголодался за пять лет, а у Юна, сколько Нок его помнил, всегда был просто волчий аппетит. Чародей и демон умяли почти все, что только было выложено на расстеленный на земляном полу пещеры платок, а гному достался лишь небольшой рыбий хвостик, кружка молока, да кусок хлеба с сыром. Свою досаду на небогатое угощение Нок выражал тем, что сердито пыхтел, да то и дело встревал в рассказ Юна с разными замечаниями, дополнениями и исправлениями. Это была профессиональная привычка - Нок работал редактором в книжном издательстве, к тому же главным. Если для гнома в рассказе чародея не было ничего нового, то Орн слышал обо всем впервые. Он слушал, стараясь, не пропустить ни слова.

– Значит, - проговорил он, когда Юн сделал паузу, чтобы отправить в рот хлебную горбушку, намазанную маслом, - Пять лет назад произошла битва между добром и злом. Как в старые годы - у города Мирадора. Кто победил, даже не спрашиваю, - усмехнулся он и тоже потянулся за куском хлеба с маслом.

Нок проводил этот кусок голодным взглядом и горьким вздохом.

– И про свою хозяйку, Темную госпожу Моину, ты тоже не спрашиваешь?
– осторожно молвил Юн, на секунду перестав жевать.

– Ее, я полагаю, больше нет, - серые глаза Орна блеснули холодной сталью, - Вот уж и слезы по ней не пролью.

– Она чуть было не добилась своего, - заметил Юн, - Обернулась Южной Колдуньей, забрала все колдовские камни, даже зеленый камень Элиа, и собрала Кристалл Знания. Но Кадо обо всем догадался и рассказал Гвендалю. Гвендаль и Южная Колдунья сражались с Темной госпожой в Орфине. Колдунья сказала Слово и уничтожила Кристалл.

– Но ведь колдовские камни нельзя уничтожить, - возразил Орн, - Значит, и Кристалл должен был сохраниться.

– Да, камни остались, - кивнул Юн, - Но собрать из них Кристалл больше нельзя. Все дело в Элиа. Когда Северный Колдун Тирэно наложил на него и зеленый камень Заклятие Половинки и Целого, Элиа и камень слишком долго составляли единое существо. Они успели обменяться частичками своей сути. Теперь часть Элиа осталась в камне, а часть камня в Элиа. И зеленый камень больше непригоден для создания Кристалла. Колдовские камни перестали быть его составными частями и существуют по отдельности. Кристалл Знания больше не угрожает спокойствию Дивного Края.