Потерянная станция

– Клео, если всю электронку «вышибло», почему тогда не рванул реактор?
– Глеб сменил тему. Разговор с «Клеопатрой» сглаживал давящее чувство одиночества, создавая иллюзию присутствия в тесной кабине еще одного живого существа.

– Сейчас реакцию ядерного распада контролируют графитовые стержни. Самый древний способ, -  откликнулась Клео.

Галанин лишь покачал головой. Реактор челнока имел несколько степеней предохранения от неконтролируемой цепной реакции. Помнить все нюансы, наверное, могла только кибернетическая система.

– Глеб, откуда ты знал, что мне нужно отключиться от цепей управления челнока? В противном случае возник бы глобальный сбой всех моих систем.

Он пожал плечами. В бронированной оболочке это движение было незаметно.

– Сам не знаю. Интуиция.

– Что понимается под человеческой интуицией? - порой Клео была дотошна и любознательна до зубной боли.

Галанин замялся, не зная что сказать. Как объяснить боевой кибернетической системе градацию и смысл человеческих чувств? Люди и то не всегда способны разобраться в них.

– Предчувствие, - наконец, выдал он.

– Принимать решение на основе немотивированных чувств? Глеб, это слишком опрометчиво.

Он усмехнулся.

– Но ведь сработало.

– Сработало. И я пытаюсь найти логические связи твоего поступка.

– Не стоит. Люди по определению алогичные существа. В этом-то и есть наша сила.

– Можешь пояснить подробнее?
– диалог с «Клеопатрой» вдруг стал раздражать.

 - Не совсем тот момент сейчас, Клео

– Хорошо, Глеб.

Мучительное ожидание неизвестно чего незаметно погрузило сознание сон. Глеб откинулся на спинку кресла пилот-ложемента, не сопротивляясь накатившей дреме.

Уже знакомое тянущее чувство, возникшее в мозгу, заставило вздрогнуть. Галанин тряхнул головой, разгоняя сонную одурь.

– Клео?

– Фиксирую нарастающее движение.

– Всплытие?

– Именно.

Странное чувство в сознании нарастало, вызывая приступ тошноты. Глеб сглотнул тугой ком, подкативший к горлу, не сводя взгляда с узких прорезей смотровых триплексов. Все та же чернильная мгла заволакивала пространство.

Челнок ощутимо тряхнуло, затем еще раз. Иссиня-черный мрак за бортом прорезали белесые росчерки доплеровских полос - звезды, искаженные переходом в трёхмерный космос. Мгновение - и они превратились в льдистые серебряные искорки. Космический корабль всплыл из подпространства вместе с несколькими каменными глыбами, захваченными при погружении.

Челнок закрутило в неконтролируемом вращении, крупный камень ударил в бронированный бок корабля.

Соединившись с системой управления корабля через шунт бронескафандра, Галанин крикнул:

– Клео, бери управление на себя!

Боевая кибернетическая система среагировала мгновенно, просчитав в течение пары секунд необходимые угловые поправки. Полыхнули огнем носовые дюзы, гася инерцию движения. Двигатели сработали еще несколько раз, пока вращение не остановилось полностью.

– Выбрались, - выдохнул Глеб скорее для самого себя.

–  Провожу позиционирование по таблицам звездных величин, - доложила «Клеопатра».

На приборной панели пестрели сигналы холодной перезагрузки. Системы челнока проводили тесты самопроверки и восстанавливались после непредвиденного сбоя.

Взгляд Глеба сам собой зацепился за узкое табло атомного хронометра.

Сначала он просто не мог поверить в то, что видит. Отстегнув страховочные ремни, он клацнул замками гермошлема, откинув забрало. Наклонившись, Галанин впился ледяным взглядом в светящуюся строчку цифр.

Дата реального времени.

Этого просто не могло быть... Но светящиеся красным цифры упрямо свидетельствовали об обратном.

Глава 39

– Сто двадцать восемь лет?!
– Глеб заорал в полный голос.

Он просто не хотел в это верить.

– Прошло сто двадцать восемь лет?
– голос сорвался на хрип. В нем сквозила полная безнадега.
– Клео, проверь исправность хронометра!

Сознание металось, ища любую лазейку из невообразимой и пугающей ситуации. Кем он теперь будет на Земле, по прошествии такой бездны времени? Анахронизмом, пережитком давно ушедших времен, на который будут показывать пальцем с удивлением и усмешкой? И какой теперь стала Земля? Для технократического общества, со стремительным ростом кибертехнологий, столетие - огромный промежуток времени.

– Хронометр исправен.

– Ты... хочешь сказать, что мы отмахали больше века за полчаса?
– слова Клео убили последнюю надежду.

– Нельзя утверждать наверняка, но вероятность есть. Временной парадокс Эйнштейна.

Галанин не нашелся что ответить. В душе стыла пустота.

– Ты произвела позиционирование?
– наконец, выдавил он из себя после минуты тягостного молчания.

– Да. Позиционирование проведено по таблицам звездных величин и векторам гравитационных сил, воздействующих на корабль. Всплытие из подпространства произошло вблизи орбиты Марса. Точные данные на экране.

Глеб бросил взгляд на ровные строчки цифр. Сознание, шокированное временным скачком, воспринимало окружающее с трудом.

–  Оптимально выйти в точку Лагранжа, где можно скорректировать маршрут с учетом раскладки гравитационных сил. Это даст дополнительное ускорение кораблю и поможет сэкономить время. Мы не можем запустить маршевые двигатели на полную мощность из-за имеющихся повреждений, - Клео, как всегда, была безэмоциональна.

Для боевого кибернетического интеллекта не существовало никаких временных скачков или парадоксов. Время для него не имело значения в принципе.

Экран выдал новую порцию информации. Глеб лишь качнул головой, окружающая реальность вдруг стала противной до тошноты. Тяжелой невидимой плитой навалилась усталость. Захотелось освободиться от бронированной оболочки, лечь, закрыть глаза и не думать ни о чем.

– Действуй, - Глеб потер ладонью лицо.
– Проложи маршрут до орбиты Луны. Контрольные точки на твое усмотрение. Постоянно сканируй радиоэфир на всех частотах, фиксируй все передачи. Я немного отдохну.

– Принято.