Потерянная

Встала над девушкой, чья кожа в данный момент посерела, глаза закатились, скулы заострились, как у покойника. Провела рукой над ее телом, вызвав свет. Нахмурилась, ничего не понимая. Все жизненные показатели были в норме. Ни отравы, ни посторонних примесей в организме тоже не наблюдалось. Но тогда что с ней? Магический взгляд тоже ничего не дал. Я коснулась ее головы и едва не застонала от острой боли, пронзившей руку.

– Еллина, что происходит? – забеспокоился Санир, уловив, как я дернулась.

– Я пока не знаю, но касаться больно, словно что-то жалит изнутри.

– Жалит? Похоже на проклятие. Но почему мы его не видим? – забегал вокруг меня взволнованный Наир.

– Помолчи, пожалуйста, мне нужна абсолютная тишина, – попросила и сосредоточилась.

В наступившей тишине ощутила лёгкий, едва слышный звук. Он доносился не то из головы девчонки, не то где-то рядом, но я поняла, что это такое. Шорох. Словно сороконожка ползла, перебирая лапами. Так передвигались насекомые. Простому человеку их не услышать, но я применила магию, потому… Моя рука переместилась. Свет из нее стал ярче. Теперь до слуха донёсся неприятный писк. Подставив ладонь, сотворила, как говорила иномирянка, магнит. А через пару секунд из уха пострадавшей выползла гусеница, которую будто неведомая сила тащила к моей руке.

Получается, мне не показалось: то вздутие кожи являлось следствием передвижения насекомого под кожей пострадавшей. Скорее всего, в этом и заключалась причина бессознательности пациентов. Так ли это, пусть наш гений разбирается, он знал то, о чем не успела еще узнать я.

Наир мгновенно сориентировался. Подставил ёмкость, пинцетом стряхнул в нее насекомое и плотно закрыл крышку. Девушка рвано выдохнула и попыталась открыть глаза. Кожа принимала нормальный цвет лица.

– Что это за гадость? – скривился от отвращения Санир.

– Я могу только предполагать, хотя всего один раз читал о подобном, но ни разу не сталкивался, – произнес Наир, рассматривая ёмкость и ее содержимое на свету. – Это граувита. Искусно выведенный накопитель магии. Можно сказать, своеобразное проклятие. Его цель – собрать больше силы, а потом отдать хозяину.

– Каким образом? – вмиг подобрался мой друг.

– Не знаю, установки для всех разные. Но, думаю, не ошибусь, если предположу, что порталом. После полного насыщения чужой магией эту гадость должно было перенести в нужное место. Притянуть к хозяину.

– С остальными, как я понимаю, та же ситуация? – задала вопрос, хотя ответ уже и сама предположила.

– Думаю, да. Надо поторопиться и собрать всех граувит, пока не нанесли непоправимый урон студентам. Если эта гадость выпьет магию полностью, восстановиться уже никто не сможет.

– А вернуть отнятое разве нельзя? – удивился Санир. Лекарь развел руки в стороны.

– Ничего не могу сказать, потому что, как и говорил, ни разу не сталкивался с подобным, даже не слышал. А когда читал, не обратил внимания. Это запрещенный ритуал, который лучше обходить стороной, здоровее будешь. Да и в Академии подобное не преподают. Считалось, подобная гадость давно утеряна. А она вон, пожалуйста, сидит себе и пьет магию студентов, – слова прозвучали зло, ведь парень наверняка успел записать себя в неудачники, так как не смог определить причину смертельного состояния пациентов.

– А вот если бы изучил эту тему, мы сейчас бы знали, чего ожидать и в какую сторону двигаться, – покачал головой брюнет. На это Наир ничего не ответил.

До утра мы занимались вытаскиванием насекомых из пострадавших. Я не понимала, откуда у «шутника» столько граувит и как он смог запустить их в учеников. На эти вопросы ответил Грезгор, появившийся вместе с магистром Дорином.

– Это собрали у пострадавших, – отчитался Наир, вручая несколько ёмкостей мужчине. Я сидела, привалившись к стене, не чувствуя собственного тела от усталости.

– Шутника не нашли? – уточнил Санир у преподавателей.

– Нет, но с этой гадостью мы теперь сможем вычислить его довольно быстро, – губы лорда Дорина сложились скорее в оскал, чем в усмешку.

– А как они вообще попали в тело ребят? – это я хотела узнать, чтобы прояснить несколько моментов.

– Через напиток. Порошок «болтливая веселушка» имел сюрприз. Помнишь, ты сказала еще об одном компоненте? Это был проводник для проклятия. Я решил выяснить, для какого именно. Но даже в страшном сне не мог предположить, что это окажутся грыхтовы граувиты. Порошок вместе с добавкой намеренно всыпали в газированный напиток, так как именно с помощью газа искринка граувиты попадает в организм мага незамеченной. Ей надо около часа, чтобы начать расти и собирать силу. Это запрещённое колдовство, и я думал, сведения о нем давно сожгли. Оказывается, кто-то все же нашел упоминание и решил применить эту гадость, – несмотря на ровный тон, я ощутила исходящую от лорда Грезгора ярость.

– А для чего оно вообще? Все равно столько силы один маг впитать не сможет, – задумчиво произнес Санир.

– К сожалению, сможет, если и дальше будет действовать согласно ритуалу. Конечной целью является высшая степень архимагов. Причем даже слабосилок после него сможет смело идти покорять мир, сил хватит, ещё и останется, – магистр Дорин сжимал кулаки. – Когда-то один безумный маг похищал одаренных и проводил над ними эксперименты. Так и вывел этот сорт искусственных накопителей, которые потом выпивал, попутно прокачивая собственный резерв. Маг настолько уверовал в свои силы, что расслабился, обнаглел и полностью утратил помимо человеческого облика еще и осторожность. Благодаря этому его смогли нейтрализовать, а результаты безумия сожгли и стерли с лица земли.

– И как тогда кому-то удалось отыскать сведения о накопителе силы? – спросила я, с трудом удерживая глаза открытыми.

– Это нам и предстоит выяснить, – отозвался декан боевиков.

– Это может быть потомок того безумца, упоминание наверняка осталось в одном из его дневников, которые в тот момент находились в другом месте, – предположил Санир.

– Хорошая версия, ее определенно стоит проверить, – теперь оба преподавателя переглянулись.

– Получается, целью шутника была чужая сила. Он пожелал стать всесильным, – сделала вывод я, в ответ получив два кивка от учителей. – И его совершенно не волновала чужая жизнь, – тоже не вопрос, а констатация факта.

– Что-то мне подсказывает, на этом он не остановится, – покачал головой Наир. – Неудача его разозлит, но и раззадорит.

– Я надеюсь, мы найдем его раньше, – жёстко отозвался декан боевиков. А в следующее мгновение перед ним завис вестник. – Вот шрархи драные! – в сердцах выругался мужчина и тут же виновато глянул на меня. Я махнула рукой. И не такое слышала. – Лорд Тайрэт сбежал, – просветили меня.

– Каким образом? Разве вы его не лишили магии? – уточнила, просчитывая, чем побег опекуна мог грозить лично мне.

– Лишили, но не учли перстень, меняющий облик, благодаря которому герцог превратился в птицу и вылетел через решетку окна. Я-то решил, что артефакт меняет обличья, а оказалось, и сущность тоже. И где его теперь искать?

– Сам найдется. Он же, скорее всего, предпримет ещё одну попытку добраться до меня. – Я верила в то, что говорила. Опекун был слишком упорным: если ставил перед собой цель, шел к ней напролом, несмотря на преграды в виде чужих жизней.

– Или одумается и вернётся к себе, здоровее будет, – в голосе Грезгора звучали сталь и предвкушение. Но я не стала заострять на этом внимания. Хотелось спать, глаза просто закрывались, возникла мысль прикорнуть здесь на кушетке в лазарете.