Потерянные

Маша еще крепче сжала мою руку, давая этим понять, что как бы сильно не волновалась за меня, она всегда будет на моей стороне. Я благодарно ей улыбнулась. Миродар не нашел, что ответить и лишь развел руками. Выражение его лица сказало все само за себя. Яромир тоже промолчал.

Выжившие мужчины из деревни в это время стаскивали тела убитых в одну кучу и обкладывали их найденным хворостом. Миродар с Яромиром принялись помогать им. Мы с Машей озадаченно наблюдали за их действиями. Когда с этим было покончено мужчины подошли к нам.

— Их будут хоронить? — спросила я. — Зачем хворост?

— Тела погибших сожгут, — ответил Яромир. Я только вздрогнула.

— Почему? — спросила Маша.

— У нас так принято, — объяснил Миродар. — Никто же не хочет, чтобы они восстали упырями и охотились на своих же односельчан по ночам.

— Упырями? Про каких монстров мы еще должны узнать? — прошептала я, но видимо так тихо, что меня совсем никто не услышал.

Мы молча наблюдали, как люди со скорбью на лице готовили будущий костер, мысленно прощаясь с погибшими.

— Нужно отправляться, — прервал тишину Миродар.

Я взглянула на Яромира. Он все еще не дал добро на то, чтобы я поехала с ним. Выражение на его лице вовсе не подсказывало мне решение, которое он принял. Яромир подошел к лошади и сел верхом. Наши взгляды встретились. Я не надеялась, что он по доброй воле решит взять меня с собой. Но я готова была стоять на этом до конца. Не знаю, что он прочел в моих глазах, когда кивнул мне.

— Поехали.

Я замерла, не поверив ушам. Но, опомнившись, не стала терять времени. Маша кинулась мне в объятия. У нее из глаз потекли слезы. Почему-то внутри у меня возникло пугающее чувство, что мы можем больше никогда не встретиться с ней. Я обняла ее так сильно, как только могли позволить силы.

— Пообещай, что мы скоро увидимся? — подруга будто прочла мои мысли.

Я пообещала, однако прощались мы так, словно виделись в последний раз. Не в силах больше выносить эту тяготу расставания, я вскочила на свою лошадь. До нас донеслись вопли и причитания женщин, когда мужчины подожгли костер.

— Не нужно смотреть на это. Отвернись, — бросил Яромир, прежде чем я почувствовала запах горелого мяса.

Но я не смогла заставить себя отвернуться. Видела все. Я наблюдала, как языки пламени пожирают изувеченные тела, и молилась, чтобы эти невинные души нашли свой путь на небеса.

— Зря, — упрекнул Яромир и тронул поводья моей лошади.

Конечно, зря. И только когда лошадь перешла в быстрый галоп, я отвернулась, навсегда впечатав в памяти эту жестокую картину. Люди, которые ещё недавно были живы, теперь мертвы. И ничто больше не в силах исправить это.

Глава 14

Яромир

Мы ехали в абсолютной тишине. Гнетущая атмосфера деревни осталась позади, но ужасные картины погибших стояли перед глазами. Сколько бы я не видел смертей за свою жизнь, я все еще не мог к ним привыкнуть. Смерть на поле боя немного другая. Там люди сознательно идут либо убивать, либо умирать. Там другого выхода нет. Тут же все по-другому. У этих людей не было выбора. Их не спросили, просто отняли жизнь. Жестоко и хладнокровно.

Я взглянул на Леру. Она держалась хорошо, однако я видел ее глаза, в которых стояли невыплаканные слезы. Ей было плохо и понятно почему. Она увидела смерть впервые. Для нее это шок. Такой же шок был у меня, когда в пять лет погибла моя мать. Этот же шок был на лице отца, когда он осознал, что его любимая больше не с ним. Она умерла тихо, в своей же постели, непонятная лихорадка скосила ее буквально за неделю. До сих пор я отчетливо помню день ее смерти.

Я проснулся рано, потому что мне приснился страшный сон, в котором огромное чудовище пытается убить маму. Я испугался и побежал к ней. Она лежала в своей постели такая красивая и беззаботная, но невообразимо бледная. На фоне черных длинных волос, ее кожа казалась практически прозрачной. Она спала, ее грудь с хрипами очень медленно то поднималась, то опускалась под шелковым покрывалом.

В спальне не было отца. Он всегда вставал до рассвета и уходил на службу, ведь быть главным военным советником — большая ответственность. Он был обязан защищать своего князя, все княжество и, конечно же, свою семью.

Я помню, как обвел взглядом всю комнату в поисках огромного чудовища из кошмаров. Я думал, что оно прячется где-нибудь поблизости и хочет напасть на мою маму. Я не мог этого допустить, был обязан ее защитить. Однако в комнате оставалось тихо, чудовище не пыталось выбраться наружу и это немного успокоило меня. Я забрался в кровать к маме и взял ее за руку. Так я и заснул, пытаясь защитить ее даже во сне.

Я проснулся от того, что мама крепче сжала мою руку. Открыв глаза, я увидел, что она уже не спит, а тихо лежит и смотрит на меня с грустной улыбкой на лице. Кажется, по этой улыбке я тогда все понял.

— Чудовище все-таки забирает тебя?

Из глаз мамы покатилась слезинка, но она даже не сделала попытки ее вытереть. Она просто смотрела на меня целую вечность. Наверное, она хотела запомнить каждую черточку на моем лице. Я тогда так подумал, потому что сам желал запомнить ее лицо до мельчайших деталей.

— К сожалению, забирает, сынок, — наконец, шепотом произнесла она.

— Но зачем ты нужна ему?

— Без понятия, малыш, но время пришло, — мама еще крепче сжала мою руку. — Это чудовище забирает всех нас рано или поздно, и никто не может ему противостоять. Но я не боюсь его, потому что знаю, что ты будешь в надежных руках. Твой отец позаботится о тебе, он сильный и мудрый человек.

Я почувствовал, как по щекам потекли слезы. Я не хотел, чтобы мама уходила, я отчаянно цеплялся за каждое мгновение, проведенное с ней.

— Мама, пожалуйста, не оставляй меня! Я не хочу, чтобы ты умирала! — всхлипывал я, уткнувшись лицом в ее плечо.

Мать ласково обняла меня, прижимая себе. Она знала, что ее время на этом свете подходит к концу, и ей было невыносимо тяжело оставлять меня.

— Яромир, мой дорогой, ты должен быть храбрым. Я всегда буду с тобой, в твоем сердце. Ты должен жить дальше, стать достойным мужчиной и защищать тех, кого любишь. Обещай мне, что ты будешь сильным...

— Я постараюсь, — пообещал я.

— Ты очень добрый мальчик, Яромир. Оставайся всегда таким, — прошептала мама. — Что бы ни происходило в твоей жизни, и какие бы преграды и трудности не вставали на твоем пути, храни в своем сердце эту доброту и желание помогать людям. Я очень люблю тебя, сынок. И передай своему отцу, что я всегда буду любить его.

Я сквозь слезы кивнул, понимая, что спорить бесполезно. Я знал, что мать права — ее уход неизбежен, и мне придется найти в себе силы, чтобы пережить эту потерю. Сжимая ее руку, я шептал: