Потерянные

Оставив лошадей пастись на поляне, они прошли пешком к скале. Заставив мальчишку отвернуться, Тиса надела под юбку широкие солдатские штаны.

— Можешь поворачиваться. Только не вздумай смеяться, — с угрозой предупредила девушка.

— Ладно.

Парнишка повернулся. Рожа до уморы серьезная, а в глазах…

— Получишь! — пообещала Тиса.

— Чш-ш, — приставил палец к губам шкалуш. — В Теплых кричать запрещено.

Тиса с опаской посмотрела на гряду. Трихон позволил себе улыбнуться.

Спустя два с половиной часа они обшарили все доступные места своего поискового участка. Переговаривались шепотом. Тису даже замутило под конец от вида камней. Надо отдать должное Трихону, он оказался внимательным спутником. И помогал ей взбираться там, где прохождение сопрягалось с опасностью. К тому же взвалил на себя и ее сумку. Сначала все больше молчали, потом разговор понемногу склеился. Тиса полюбопытствовала о быте и обычаях горского народа. И узнала, что поселки у шкалушей выглядят, как скалистое гнездовье гигантских стрижей, изрезанное множеством ступеней. Как только сын достигал совершеннолетия, вся родня участвовала в вырубке пещеры для молодого родственника. Пещеры вымазывали изнутри глиной, покрывали слюной лозгуна — гигантского пещерного молюска. Это придавало стенам прочность и стойкость к сырости. Интересным так же показалось, что для воды шкалушы вырубали в скале каналы, которые пополнялись дождевой водой. По количеству запасов воды судилось богатая семья или нет. Вопрос — из какой семьи паренек — Тиса так и не задала, посчитав его бесцеремонным.

Каховичная жила так и не далась. Снова.

Они возвращались усталые и молчаливые. Миновав дом лесника, они заметили впереди маленькую фигурку ребенка, хромавшего по дороге. За плечами Рича, (а это был именно он) висела большая сума. Расслышав конский топот, мальчишка обернулся. Тиса ожидала увидеть страх на лице ребенка, ведь шкалуш в военной форме. Но Рич только улыбнулся, сверкая белыми зубами на бронзовом от загара лице.

— Здравствуйте, Тиса Лазаровна! — крикнул мальчишка и помахал свободной рукой. — Трихон, привет!

К удивлению Тисы шкалуш кивнул ребенку.

— Что ты здесь делаешь? — спросила девушка.

Ребенок хмыкнул носом:

— Гуляю.

— Так далеко? Ты разве не слышал, что Агап Фомич говорил?

— Слышал, — промямлил Рич.

— Не играй далеко от города.

— Хорошо, — подозрительно легко согласился мальчишка.

— Тиса Лазаровна права, — поддержал Тису Трихон. — Лес сейчас опасен, Рич. Дальше опушки заходить не стоит.

— Ладно, не буду, — пообещал Рич. Слова шкалуша он воспринял серьезнее, с каплей ревности подумала Тиса.

— Давай довезем тебя. Сядешь ко мне в седло? — спросил Трихон.

Рич с готовностью подступил к мерину. Тиса не переставала удивляться. Трихон, наклонившись, поднял мальчишку и усадил перед собой. Костыль улегся поперек холки мерина. По дороге домой Тиса то и дело поглядывала на новобранца и мальчишку, покачивающихся в седле.

Глава 13 Рука, сердце и блинчики

Тиса успешно избегала встречи со старшиной. Камилла уже устала передавать Тисе, что видела старшину в очередной раз. Он даже как-то появился в лечебном корпусе, что было полной неожиданностью. Зато у всего есть и хорошая сторона — поиски каховика активно продолжались. Они со шкалушем обследовали еще один обширный участок. Сегодняшний день Тиса вновь хотела посвятить поискам оберега, но новобранца нигде не было видно.

Девушка ожидала, что Трихон появится, когда она выедет из конюшни на Ватрушке, но ошиблась. У проходной Тиса придержала кобылу, пребывая в сомнении. Был ли смысл отправляться в скалы без шкалуша? В одиночку она не пройдет и трети маршрута. Надо было быстрее решаться, так как утренний смотр подходил к концу, а встречаться с Витером Тиса все так же не намеревалась.

Она все еще стояла на распутье, когда к проходной подкатила краснобокая одноколка Тонечки. Тиса в немом удивлении увидела, как из нее выбрался вэйн. Филипп о чем-то переговорил с охранником, и тот пропустил гостя через ворота. Поддаваясь порыву, Тиса развернула Ватрушку. Кобыла уловила, что прогулка отменяется, и недовольно заржала.

— Тиса Лазаровна! — услышала Тиса за спиной голос вэйна.

Ну что тут скажешь? Конечно, как она раньше не догадалась. Вэйн приехал в Увег, чтобы постоянно ловить ее в самом неприглядном виде! Мало того, что на ней ее походное платье, да еще волосы лишь в косу заплетённые. Со вздохом, Тиса спешилась, оставив Ватрушку у коновязи.

Вэйн ждал у крыльца, пока она подойдет. Статный, высокий в сюртуке цвета чабреца поверх батистовой сорочки молочного цвета. В руках силовой жезл, такой же синеголовый, как и его хозяин. На губах вэйна застыла доброжелательная улыбка. Что его сюда привело?

— Добрый день, — Филипп поклонился, сняв с головы цилиндр. «Небесные» глаза блеснули.

Тиса поздоровалась.

— Прошу меня великодушно простить за столь ранний визит. Но я только сегодня смог быть в ваших краях.

Тиса ничего не понимала.

— Вы, наверно, хотите видеть отца? — догадалась она. — Он сейчас занят, но скоро освободится.

— Нет, нет, — вэйн улыбнулся. Ветерок раздул синие пряди над его лбом. — Я приехал к вам.

— Ко мне? — девушка распахнула глаза.

Вокруг один за другим, словно муравьи на сахар, стали сбегаться зеваки.

Вэйн посмотрел на двери корпуса. И Тиса вспомнила о долге хозяйки:

— Давайте, пройдем в гостиную. Прошу.

Пока они поднимались на крыльцо, девушка слышала каждый скрип старых ступеней, видела каждый шмоток сухой грязи на них. Двери в корпус вдруг показались ей настолько обшарпанными, что можно сразу броситься в печь от стыда. Гостиная показалась ей не менее удручающей. Вдруг стало ясно, что на старых креслах и диванчике выцвела обивка. Тяжелый круглый дубовый столик кренился на один бок. И белая скатерть с рядом мережки по краю, только подчеркивала это. На подоконнике рассыпанная земля от цветочных горшков. Вся комната превратилась из уютного домашнего местечка, каким она ее всегда считала, в комнату позора. Тиса поджала губу, почувствовав недовольство собой. Почему она стыдится своего жилища?

Девушка подняла подбородок, может чуточку выше положенного:

— Располагайтесь. Не желаете ли чаю? — чопорно сказала Тиса.

— Да спасибо, — вэйн вольготно расселся на диване. Похоже, он не торопился.

Тиса пожалела, что позвала Камиллу. Что с кухаркой творилось, когда она увидела гостя. К чести Филиппа надо сказать, он стойко вынес многословность Камиллы, желающей угодить. А это совсем не просто. Камилла накрыла чайный столик с невиданной для нее скоростью. Тиса слышала, как она погоняла Василя на кухне, чтобы тот быстрей шевелился. А потом услышала голос шкалуша из кухни, — явился пропащий, не запылился.

— Вот, откушайте мои блинчики с черникой, милости просим, господин вэйн Филипп Дронович.

— О, благодарю. Для вас просто — Филипп.

«Ну, не душка?». Камилла расплылась в улыбке, того и гляди, бухнется в ноги. Когда кухарка удалилась, Тиса села в кресло.

— Простите. Но я в совершенной растерянности, и не могу понять, чем я обязана такому приятному визиту? — Тиса выдавила вежливую улыбку.

Если она сломает язык, прошу во всем винить этикет.

Филипп не торопился с ответом. Девушка подождала, пока вэйн пригубит чашечку чая и легким завораживающим движением откусит с вилки кусок блинчика. Нож и вилка казались продолжением его пальцев, так ловко он владел приборами. Тиса снова почувствовала себя гусеницей, и про себя решила, что к блинам даже не притронется.