Потерянный геном

В салоне царило смятение. Все сидели, с напряженными лицами, машинально пристегнув ремни безопасности, и с тревогой ожидали развития событий.

Лера, тихо вжавшись в кресло, с круглыми от страха глазами, не отрываясь, следила за надвигающейся бурей. Дэн, пытаясь скрыть свое беспокойство, хотел было подбодрить её, но внезапно самолёт резко бросило вниз, отчего у Дэна перехватило дыхание. Схватившись за подлокотники, он непроизвольно попытался удержать самолёт от падения. Сердце учащенно забилось, отдаваясь в висках гулкими молоточками.

Бесформенная грязно-серая масса, извергающая молнии, приближалась с пугающей быстротой. Она накатывала как лавина и, казалось, сейчас просто раздавит маленький беззащитный самолётик.

Еще секунда и грозовой шторм обхватил крылатую машину. Её словно поглотило это зловещее мохнатое чудовище. За бортом потемнело. Вязкая мутная пелена окутала самолёт. Послышался странный шум похожий на шелест и иллюминаторы покрылись влагой. Вновь сильно затрясло и бросило вниз. Где-то рядом сверкнула молния, сопровождающаяся резким оглушительным звуком, похожим на треск ломающейся сухой доски.

Купер испуганно вжался в кресло, чувствуя, как от волнения хлынула в голову кровь. Сердце заколотилось как ненормальное, а по спине дружной толпой побежали мурашки. Стало по-настоящему страшно.

Надрывно ревели двигатели. Железная птица, с бешеной скоростью неслась вверх, пытаясь вырваться из страшных жерновов разъяренной стихии. Но гроза отпускать свою жертву не собиралась. Она играла с ней как с игрушкой, цепляясь и удерживая её своими липкими лапами.

Бедный самолётик, казалось, даже не летел, а, скорее, пробирался сквозь эту серую липкую мглу, преодолевая вязкое сопротивление. Его бросало из стороны в сторону и трясло словно в лихорадке. Крылатая машина то проваливалась в ямы, то подпрыгивала, как на батуте, вызывая такими качелями у сидящих в ней пассажиров признаки морской болезни вперемешку с паническим страхом. И этим страшным качелям, казалось, не будет конца.

Дэн то и дело с тревогой поглядывал в иллюминатор на, еле различимое в серой клокочущей пелене, крыло. Испытывая безумные перегрузки, оно болталось как сумасшедшее. Крылатая машина, словно раненая птица, из последних сил трепыхавшая крыльями, старалась прорваться сквозь грозовой ад. Казалось, что крылья вот-вот обломятся от такого дикого перенапряжения, и только одному Богу было известно, сколько они еще смогут продержаться в этом адском чистилище.

Ощущая своей кожей происходящее за бортом, Купер вновь и вновь припадал к стеклу иллюминатора. С силой напрягая глаза, он всматривался в очертание крыла, надеясь не найти в нём никаких повреждений.

Вдруг ослепительная дуга молнии пронзила крыло. Раздался резкий ломающийся треск. Ошеломлённый и на миг ослепший Купер, невольно зажмурившись, отпрянул назад. Перед глазами запрыгали чёрные зайчики. Что-то хлопнуло в крыше салона, и рядом взвизгнула Лера.

Протирая глаза, Купер попытался рассмотреть, что происходит внутри, но чёрные пятна, будто шторки, встали перед глазами, мешая что-либо увидеть. Замигал и погас свет. В самолете стало почти темно, лишь проблески вспышек молний за бортом изредка озаряли салон.

Усиленно моргая и пытаясь привыкнуть к темноте, Купер огляделся. Лера с бледным от страха лицом, уцепившись за подлокотники, с ужасом смотрела на потолок, с которого медленно струился жёлтый дымок. Дэн почувствовал запах горелых проводов.

– Пожар! Горим! – завопил сзади рыжий Гарри.

В хвосте послышался шум падающих предметов и непонятная возня. Тут же с потолка выпали кислородные маски.

С воплями проклятий, толстяк стал пробираться через проход к одной из масок, хватаясь в полутьме за всё, что попадается под руки.

В этот момент самолет снова тряхнуло, да так, что с багажных полок посыпались вещи. Толстяк, успев ухватиться за одну, висевшую как раз над Лерой, маску, потянул её к себе, но не удержал равновесие и, запутавшись в упавших вещах, грохнулся в проход, увлекая за собой и маску и оторвавшуюся вместе с ней соединительную трубку.

Из кабины пилотов раздался крик: – Всем оставаться на своих местах. Мы в зоне сильной турбулентности, и если вы еще будете здесь устраивать американский футбол, то мы не удержим самолет!

– Пожар в салоне! – продолжал верещать толстяк, неуклюже барахтаясь между кресел. – Мы горим!

– Да успокойтесь вы! Нет пожара. Замыкание локализовано. Мы отключили поврежденное оборудование и возгорание не должно продолжаться. Наденьте кислородные маски и займите свои места. Быстро!

С трудом выбравшись из завала в проходе, толстяк полез назад, разглядев еще один спасительный доступ к кислороду, как раз над своим местом.

Дэн быстро схватил висевшую рядом маску и, сделав несколько вдохов, протянул её Лере. Но девушка, будто не заметила этого. Она сидела с отрешённым взглядом и, похоже, не понимала, что происходит.

– Лера, Лера, посмотри на меня, – позвал Купер.

Он кричал, но от перепада высот и воздушных ям в ушах вдавило перепонки и ему казалось, что он не кричит, а шепчет.

– Держи маску и дыши! Ты меня слышишь, Лера?

Девушка не реагировала. Она лишь молча смотрела перед собой широко раскрытыми глазами, полными страха и безнадежного отчаянья.

Тут неожиданно заорал, испуганно молчавший до этого, Роллинз: – Долго мы ещё в этой карусели будем болтаться?

Но из кабины ответа не последовало, лётчикам было не до ответов на глупые вопросы.

За бортом продолжалась бесконечная буря. Самолет болтало как в центрифуге, вызывая тошнотворные приступы. От перегрузок болели перепонки. Они звенели, будто натянутые струны, и этот нестерпимый звон заполнял весь мозг, подавляя волю, сознание и адекватную реакцию на происходящее. А потухший в салоне свет только усиливал страх и отчаянье попавших в безвыходное положение людей.

Глядя на происходящее вокруг, Дэн растерялся. Он просто не мог поверить в то, что сейчас с ним происходит. Ведь совсем недавно всё было так безмятежно и спокойно. И вдруг… Такое невозможно представить даже в страшном сне.

От неприятного холодка, расползающегося по спине, начало непроизвольно потряхивать, а руки и ноги как-то сразу потяжелели, будто налившись свинцом и, словно поддавшись безвольной апатии, совершенно перестали слушаться. Вдобавок ко всему всё резче чувствовался запах горелых проводов. Возгорание всё-таки где-то продолжалось, и салон постепенно заполнялся пеленой желтоватого дыма, от едкости которого начинали слезиться глаза и перехватывало дыхание. Нужно было срочно что-то делать, иначе маячила перспектива просто задохнуться.