Потерянный легион

– Лейтенант Мартинс, – доложил сверхнежный голосок ИИ. – Нас обстреливают. Приготовьтесь к минометному огню.

Часть разума Мартинс невнятно заверещала. Какого дьявола? Все эти холмы вокруг собьют с толку любой радар. Но другая часть уже развила бурную деятельность.

– Воздух! – выкрикнула она по батальонной связи.

Солдаты попадали на дно кузова, и над ними захлопнулись бронещитки. Шофер развернул машину и погнал УНВ вдоль конвоя, мимо оборванных солдат инди, попадавших на землю и обнимающих грязь юга, разинув рты, глазеющих на них.

А потом мост взлетел на воздух.

x x x

– Получай! – выкрикнул Дженкинс. 35-миллиметровый гранатомет выкашлял еще одну очередь. Заряды взорвались выше по склону. Ответная стрельба начала выбивать искры из легкой многослойной брони УНВ; совсем рядом с их кузовом с жутким шипением пронеслась реактивная граната и ударила в грузовик. Попрятавшиеся под ним инди даже испугаться не успели, как кумулятивная граната прожгла один из баков с горючим, стоявший в кузове машины. Пурпурное пламя расцвело там, где карандаш раскаленного газа пронзил тонкую металлическую стенку. Вопреки тому, что показывают бесконечное количество второсортных боевиков, топливо взрывается крайне редко. Сейчас был как раз такой редкий случай: мощная боеголовка взметнула к небу целый фонтан капель, воспламенив их огнем намного горячее точки возгорания вязкого дизельного топлива. Шар рыжего пламени разорвал грузовик на куски, перевернул те машины, что стояли перед ним и за ним, и едва не опрокинул проносящийся мимо УНВ.

Их спасли только низкая посадка да широкий корпус. Шестиколесная машина лишь немного замедлила ход, так как водителю пришлось бороться с управлением, – машина отказывалась ехать по склону над дорогой.

– Вперед! – заорала Мартинс, откидывая заднюю дверцу.

Следом за ней метнулся Риверез, и они побежали вверх по склону к ближайшему укрытию в виде пня давным-давно поваленного дерева. Она знала, что синяки на боку будут чертовски болеть, когда у нее появится время о них вспомнить, но сейчас у них было полным-полно более серьезных проблем.

Шуурф. Шуурф. Шуурф.

Опять миномет. И опять тот же результат. Над водой и тоннами железа вперемешку с бетонными обломками обрушившегося пять минут назад моста виднелась очень малая часть Марк III. Одна из батарей 5-миллиметровых ультрапушек еще действовала. Ее чириканье, больше напоминающее высокочастотный визг, слышалось по мере того, как магазины скармливали заряды разогретым до белого каления стволам. В небо уносились ленты света, следы испаряющейся стальной оболочки пуль из обедненного урана. Раздался тройной грохот разорвавшихся в воздухе мин, одна из которых взорвалась неприятно близко к высоте, на которой уже должен был сработать детонатор. Шрапнель вспорола землю, поднимая фонтанчики пыли. Что-то ударило Мартинс между лопаток, и она застонала от внезапной боли.

– Ерунда, – прошипела она в ответ на обеспокоенный взгляд Ривереза. – Бронежилет выдержал. Давай вперед.

Было бы лучше, если бы дело было ночью: у Глорио не было оборудования ночного видения. Еще лучше, чтобы с ней был весь взвод, а еще лучше рота полным составом в сто двадцать человек. А лучше всего было бы оказаться сейчас дома, в Санта-Фе.

Они с Риверезом разделились и поползли наверх. Мартинс включила активный прицел своего шлема, и на пластину забрала скользнуло визирное кольцо, двигавшееся синхронно с мушкой ее винтовки. Куда она прицелится, туда и полетят пули из М-35 в ее руках. Звуковые и ИК сенсоры превратили окружающий мир в сплетение пятен и разводов; для нетренированного человека все это казалось бы настоящим хаосом, но для профессионала это было словно возможность видеть сквозь стены.

– Слева и чуть восточнее, – прошептала она, поднимаясь на четвереньки.

На ее лицевом щитке вспыхнуло тепловое изображение старинного пулемета пятидесятого калибра; его раскаленный ствол ярко светился на фоне призрачных силуэтов кустов. Скорее всего эта штуковина была старше ее, но советские инженеры хорошо знали свое дело, и пулемет по-прежнему мог плеваться пулями размером с большой палец и с дульной скоростью больше километра в секунду. Они пробили бы легкую броню их УНВ, даже не замедлившись. "Калашниковы" боевиков-автоматчиков тоже были видны довольно отчетливо; сами люди выглядели бледными силуэтами.

– Ананас.

– На позиции.

– Давай.

Она навела прицел на пулеметчика, до которого было не больше ста метров, и вжала спусковой крючок. Торс боевика пронзила очередь из пяти 4-миллиметровых пуль. Высокоскоростные префрагментированные пули вспороли его грудь не хуже выстрела в упор из дробовика, отбросив от пулемета и забрызгав зарядный ящик кровью и клочьями легких. Другой боевик, не потеряв хладнокровия, схватился за гашетку и развернул в сторону Мартинс длинный ствол, полыхающий теплом. Тррах. В этот раз прицел сместился чуть выше, и голова Глорио исчезла. Он рухнул вперед, кровь и ошметки мозга зашипели на раскаленном металле.

Автоматчик тоже открыл по ней огонь, и она перекатилась вниз, спасаясь от нащупывающих добычу пуль. Как раз пора.

Бух-бух-бух. Гранатомет Ананаса с характерным звуком выплюнул весь магазин. Гранаты летели относительно медленно, и, прежде чем среди врагов начала рваться шрапнель, прошло добрых полсекунды. Стекловолоконная начинка гранат сдирала зеленые листья с густого кустарника; заодно она очень эффективно шинковала плоть, и автоматчики – те, что не погибли сразу, – побежали. Возможно, они просто пытались спастись, а возможно, хотели попытаться раздавить двоих солдат числом. Мартинс стреляла до тех пор, пока М-35 не выплюнула свой пластиковый магазин. УНВ прикрывали их с обочины дороги, и их огонь стал довольно эффективным теперь, когда Глорио покинули свои укрытия.

Не успела она вщелкнуть запасную 50-зарядную кассету безгильзовых патронов, как все боевики полегли, зажатые между двумя солдатами и бьющими с дороги пулеметами.

Возможно, помогла и беспорядочная автоматная стрельба пяти десятков инди из конвоя, но Мартинс почему-то в этом сомневалась.

– Пусть эти индейки прекратят огонь! – рявкнула она Дженкинсу по ротной частоте. Для этого понадобилась одна секунда, и еще одна очередь из пулемета УНВ – по земле или поверх голов, – решила она, хотя какая разница. – У нас есть еще о чем беспокоиться.

За это время минометы Глорио еще трижды пытались накрыть конвой. Скоро они плюнут на эту идею и присоединятся к вечеринке.

В левом нижнем углу лицевого щитка Мартинс мигнула красная точка, почти сразу ровно вспыхнув.

– Макаров?

– Его больше нет, – лаконично доложил капрал Кернан.

Проклятие! Здоровяк русский был хорошим солдатом, особенно после того, как преодолел свое иммигрантское стремление казаться более настоящим американцем, чем все остальные. А это ему удалось довольно быстро. Здесь, в Сан-Габриэле, быстро начинаешь понимать, что есть либо они, либо ты. Гораздо более четко, чем в любом из славянских гетто, которые расплодились после великого исхода беженцев примерно поколение назад. Проклятие! К тому же он был последним из пополнения. Теоретически никого из них здесь уже быть не должно, вот только ждут они и так уже больше года.

– Марк III начал двигаться, – доложил Дженкинс.

Она и сама это слышала – вой и лязг, доносящиеся из водяного потока в тысяче метров у нее за спиной. Ничего себе шум, нелегко, наверное, править танком на краю речной долины.

– Гребаный Марк III, – начала она.

Новый звук разнесся над полем боя. Над рекой несколько раз бабахнуло, а секундой позже она узнала ни с чем не сравнимый рев кластерных бомб, накрывших ущелье всего через два холма от дороги. Сразу же громыхнула серия вторичных разрывов, и над холмами на мгновение взметнулся шар оранжевого пламени. Эхо волнами прокатилось над ложем реки, затихая где-то вдалеке.