Потерянный осколок

Окинув столовую еще одним рассеянным взглядом, заметила одну странность. У всех присутствующих желтые глаза, и они отражают свет бликами. Василиск парализуй меня! Могу поклясться, раньше у тех двоих за стойкой были бирюзовые, как морская волна, глаза. А сейчас у всех они светятся золотом. Догадка просто прирастила меня к стулу. Пошевелиться - значит привлечь внимание. А мне ой как не хотелось их внимания.

– Самый вкусный ужин для самой красивой женщины.

От неожиданного появления хозяина таверны сильно прикусила губу, которую покусывала до этого от волнения.

– Что случилось? – не знаю, что огонек увидел, но лицо у него было весьма озадаченное. Боится, что ужин паникует раньше времени? Так поздно, ужин в истерике!

– С-с-с…с-с-с…спас-с-с…спасибо!

– Красавица, тебя никто не тронет, не посмеют. Ешь спокойно.

– Ты еще приятного аппетита пожелай, я тебе такой же вежливостью не отвечу, когда ужином буду я!

Растерялся на ван. Снова улыбнулся и спокойно так, с остановками, как умалишенному, начал:

– Красавица, ты чего? Какой ты ужин? Здесь ты в безопасности. Никто сюда не залезет, поверь мне.

Ага, уже раз десять поверила. Неужели я так дуру напоминаю. Хотя, только дура и могла так глупо попасть в неприятности.

– Сними рубашку, - улыбка медленно сползла с лица.

– Зачем, красавица? Давай попозже и в другой обстановке. Я не против.

– Зато я против, попозже я увижу только твои клыки, - прошипела я. Знаю, что глупо возмущаться, но лучшая защита – это нападение.

– Какие клыки? Давай ты поешь, и мы поговорим, хорошо? Нечего на голодный желудок беседу начинать.

– Конечно, лучше поесть, так сбежать сложнее будет, или это последний ужин?

– Успокойся, кошечка, спрячь коготки. Никто не претендует на твою шкурку, - слегка сухо ответил он. А мне стало еще страшней.

Пусть огонек мне чего-нибудь откусит, но неизвестность страшней всего. Я аккуратно встаю из-за стола и подхожу к нему. Ноги затряслись. Не боись, прорвемся. Медленно ложу руки ему на грудь и тяну в темноту угла, за моим столиком. А этот смотрит на меня в упор и ехидно скалится. Весело ему, паршивцу. Еще бы, кошка тоже с мышкой поиграть любит. Вот сейчас все и узнаем. Резко вскидываю ногу, удар в пах. Знаю, что подло, но людей жрать тоже не благородное занятие. Стон и хрип, значит попала. Выхватываю нож из голенища и приставляю к горлу.

– Подними голову, иначе глотку перережу.

– Какая грозная красавица, это твоя благодарность?
– и он медленно разгибается.

Недолго думая, достаю второй нож из другого голенища и разрезаю рубаху снизу до самого ворота. Отвожу ножом край рубашки. Когтистая лапа волка. Дракон сожри меня! Все! Руки сами безвольно опускаются. Мне конец. И на этот раз, я на самом деле покойница.

– Красавица, если убить хотела, то ножи в руках куда эффективнее, чем на полу. Я, конечно, могу случайно наступить и порезаться, но ты же понимаешь, что все зарастет в тот же момент?

Понимаю. Все понимаю. Не понимаю только, когда ножи успела выронить. Теперь даже порезать его не могу. Это бесполезно, конечно, но болезненно. Так, маленькая месть за себя любимую.

А все почему? А потому, что я в таверне «Цветок волка» полной волков. Точнее оборотней. Татуировка в виде когтистой волчьей лапы под ключицей – метка стаи оборотней. Повезло же мне из всех постоялых дворов города прийти именно в логово оборотней. Вот не понравился мне этот орк, говорил же мне убираться. Так нет же, как это нас выгнать решили.

– Долго еще убиваться будешь?

– Пока не убьют.

– Ха-ха-ха, - мне паршиво, а он хохочет. Вот оборотень, - хватит хандрить, красавица, не съедим.

– Правда?
– как-то безразлично у меня получилось, аж самой себя жалко стало.

– Мы людьми не питаемся, особенно такими хорошенькими, - и снова хохочет.

А ведь и правда, не питаются. Только если кого убить захотят. Они ж не ликаны. А кто сказал, что не ликаны? Ведь татушку я видела только у огонька. И снова себя жалко стало. Может я и дальше придавалась бы жалости к себе, но меня привлек шум снаружи. И не только меня.

– Пусти, пусти, ну пожалуйста! – лучше бы мне не был знаком этот несчастный голос и грозное фырканье.

Спустя ван таверну сотряс грохот выбиваемой двери. Все подскочили. Я бросилась к проходу в попытке сбежать и замерла у выбитой двери. На несчастной деревянной защитнице виднелись вмятины от копыт. Пока я рассматривала повреждения, в проеме показалась высокая фигура в капюшоне и лошадиная голова, что зубами держала за шкирку несчастного. Бесцеремонно впихнув фигуру в таверну, лошадь развернулась и дала залп по застывшему в изумлении мужчине. Снеся пару столиков и распластавшись посреди зала, фигура потеряла капюшон и явила оборотням моего ненормального Ваньку. Паля тем временем, решив, что долг выполнен, пошла штурмовать конюшню. Еще вар пять раздавались крики конюхов и треск дерева. Бесстрашное животное. Вокруг стая оборотней, а ей хоть бы хны. И ведь никто не напал на нее. Видимо, демонстрация копытоприкладства действует на всех существ одинаково.

– И что это было? – первым пришел в себя огонек.

– Бесстрашную скотину, что выбила двери, и, похоже, разнесла конюшню, зовут Палевая. А вот это недоразумение, - и пальцем показываю на сидящего на полу, и покусанного Вана, - что столь ловко проложило себе путь к стойке, зовут Ваном. Он мой друг.

– Слушай, Алкай, я теперь понимаю, чего она так бесстрашно к нам в полнолуние пришла. А чего ей, собственно, бояться-то с духом земли и магом земли? – прогрохотал орк, или оборотень? Вампир в крови только и разберется.

– Каким-каким духом? – не, ну я знала, что Ванька у нас маг, а вот про духа в первый раз слышу.

– Дух земли. Они часто в животных вселяются.

– И?

– И равновесие в мирах поддерживают. Правда, они, как правило, людей избегают, да и характер у них отвратный, - растолковал непонятливой мне Алкай. Да-да, теперь он Алкай, а не огонек. И безмозглому зомби понятно, что он вожак.

– Так я что, с телохранителями теперь?

– Ну ты скажешь. Может маг тебе и поможет, а вот кобыла твоя просто кобыла с ужасным характером. Духи не вмешиваются в круговорот вещей.

– Какой умный оборотень, - и мертвая тишина вокруг. Третий раз за сегодня.

– Вот что мы тебе сделали? Я тебе даже защиту предоставил от самых надоедливых, которые максимум поприставали бы, а ты сразу «оборотень», - и обиженная мордашка передо мной. Оглядываюсь, и стая обиженных мордашек вокруг. Чего это они?

– И что не так? – растерянно развожу руками.

– Ну мы же тебя человечком не обзываем, - рыкнул обиженно оркооборотень. Как-как? Обиженно? Смотрю, точно, скала пустила слезу. Знаете, что я сделала? Да хохотала как ненормальная.